Эллиот Аронсон - Общественное животное. Введение в социальную психологию
Чувства в сравнении с суждением. Люди часто находятся в неведении относительно того, как обеспечить конструктивную обратную связь. То, что мы делаем в этом направлении, порой лишь сердит или огорчает реципиента и, таким образом, порождает больше проблем, чем решает.
Этот момент лучше проиллюстрировать, нежели описывать абстрактно. Я приведу пример дисфункциональной обратной связи и пример того, как можно научить людей модифицировать способ ее предоставления (без модификации ее качества), чтобы добиться максимально эффективной коммуникации и взаимопонимания. Описанный ниже случай'реально произошел в Т-группе, которую я вел много лет назад.
Во время групповой встречи один из членов группы - Сэм косо поглядел на другого члена группы - Гарри и произнес: ‹Знаешь, Гарри, я полтора дня слушал тебя и наблюдал за тобой, и мне кажется, что ты - человек фальшивый›. Это попахивает оскорблением. Какова же будет реакция Гарри? У него есть несколько возможностей: он может 1) согласиться с Сэмом; 2) отмести его обвинения и заявить, что ничего подобного нет - он, Гарри, никакой не фальшивый; 3) сказать что-нибудь вроде ‹прости, Сэм, мне жаль, что ты считаешь меня таким›; 4) рассердиться и обозвать Сэма; 5) посчитать себя обиженным и надуться. Ни одну из этих реакций по отдельности нельзя назвать особенно продуктивной.
В реальной жизни вне Т-группы маловероятно, чтобы Сэм выступил с подобными заявлениями; если бы он это все-таки сделал, то совершенно очевидно, это привело бы к неприятностям. Но разве Сэм не имел права высказать свое суждение? В конце концов, он всего лишь говорил открыто о том, что думал!
Все это звучит как дилемма: эффективная коммуникация требует открытости, однако открытость наносит вред людям, обижает их. Тем не менее решить эту явную дилемму довольно просто: можно быть открытым и в то же время выражать себя таким образом, чтобы свести к минимуму боль, которую можешь причинить людям.
Ключик к решению спрятан в слове ‹чувство›', все дело в том, что Сэм выразил не чувства, но вынес суждение'. Если мы не хотим быть деструктивными, наше использование открытой коммуникации должно включать в себя прямое выражение чувств, а не суждений. Термин ‹чувство› имеет много значений, однако в данном контексте под ‹чувствами› я конкретно имею в виду гнев или веселье, печаль или радость, раздражение, страх, дискомфорт, теплоту и сердечность, душевную боль, зависть, возбуждение и им подобные.
Вернемся к столкновению во время обсуждения в Т-группе. Как же в итоге удалось взять ситуацию под контроль? В нее вмешался групповой лидер, спросивший Сэма, испытывает ли тот какие-то чувства по отношению к Гарри. Сэм задумался на мгновение и ответил: ‹Ну, у меня складывается такое чувство, что Гарри - человек фальшивый›. Но это, конечно, вовсе не чувство в том смысле, который мы здесь придаем этому слову: на самом деле перед нами мнение или суждение, названные чувствами. В этом суждении тоже отражается чувство, но только неадекватно понятое или неадекватно выраженное. Поэтому групповой лидер пошел дальше, спросив у Сэма, какие все-таки чувства тот испытывает к Гарри. Сэм продолжал стоять на своем, повторяя, что Гарри - человек фальшивый. ‹А чем тебе это мешает?› - спросил лидер у Сэма. ‹Меня это страшно злит и раздражает›, - отвечал Сэм. Тут вмешался еще один член группы и попросил уточнить: ‹А что именно Гарри сделал такого, что вызвало у тебя раздражение, Сэм?›. После нескольких минут подобного зондирования со стороны разных членов группы Сэм сознался, что раздражение у него вызвало повышенное внимание Гарри к некоторым из ее участниц. При дальнейшем зондирований выяснилось, что Сэм воспринимал Гарри как мужчину, очень привлекательного для женщин. И в конце концов Сэм признался в чувстве зависти к Гарри: Сэм сам хотел бы обладать обаянием Гарри и пользоваться таким же успехом у женщин!
Заметьте: поначалу Сэм всячески маскировал эту зависть; вместо этого он разрядил обуревавшие его чувства, выразив презрение Гарри и обозвав его фальшивым человеком. Подобный тип выражения чувств является проявлением психологической самозащиты: поскольку мы живем в обществе, основанном на конкуренции, жизнь научила Сэма, что если он признается в чувстве зависти по отношению к кому-либо, то это может понизить его в собственных глазах и в глазах окружающих, а его соперника, Гарри, наоборот, может возвысить. Подобное признание сделало бы Сэма уязвимым, то есть заставило бы его ощутить свою слабость в сравнении с Гарри. В то же время, высказав презрение, Сэм добился собственного возвышения.
В качестве способа психологической самозащиты его поведение можно назвать успешным, однако оно едва ли помогло Сэму разобраться в своих чувствах и в тех событиях, которые их вызвали. И совершенно определенно можно утверждать, что подобное поведение не привело Сэма к лучшему пониманию Гарри, а Гарри - к лучшему пониманию Сэма, или в данном конкретном случае - к лучшему пониманию Гарри себя самого. Короче говоря, Сэм общался неэффективно. Как механизм защиты Я, его поведение было адаптивным, как форма коммуникации - крайне неадаптивным.
Когда же Сэм признался в своей зависти к Гарри, это признание сделало Сэма уязвимым, но оно же открыло и пути к коммуникации; в конце концов это поведение помогло обоим лучше понять друг друга. Более того, признания в том, что они завидуют успеху Гарри у женщин, поступили и от других мужчин - членов группы. Эти признания дали полезную информацию и самому Гарри, так как позволили ему понять, какой эффект на окружающих мужчин производит его поведение.
Как мы знаем, Гарри теперь может выбирать из многих открывшихся перед ним возможностей. Он может продолжать вести себя, как и раньше, давая, таким образом, возможность другим продолжать испытывать по отношению к себе ревность и даже враждебность. Или же он может модифицировать свое поведение тем или иным образом так, чтобы доставлять окружающим, а в конечном счете и себе самому, меньше проблем. Решение остается за ним. Если Гарри решит, что действия, которым все завидуют, слишком важны для него, чтобы от них отказываться, то он все равно приобретет многое, узнав о том, как воздействует его поведение на Сэма. Например, если похожая ситуация возникнет еще раз, то Гарри, который теперь осведомлен о том, какое воздействие может произвести его поведение на других мужчин, уже не удивится их реакциям, он будет стараться лучше понимать окружающих и вряд ли будет слишком резко реагировать в ответ, и так далее.
Конечно, предыдущий пример относительно прост для анализа. Все закончилось тем, что Сэм признался в зависти к Гарри, которая фактически является одной из форм восхищения. А если бы Сэм ненавидел Гарри? Следовало бы ему в этом случае открыто выражать свою ненависть? Что, если бы Сэм был убежден в том, что Гарри - дурной человек? Должен был бы Сэм и в этом случае открыто выражать свое убеждение?
Снова и снова мы можем наблюдать различие между чувствами и суждениями (или оценками). Было бы в высшей степени полезно, если бы Сэм мог выразить чувства, лежащие в основе его суждений и оценок. Совершил ли Гарри какое-то действие, задевшее Сэма и вызвавшее его гнев? Не оттого ли Сэм так ненавидит Гарри и считает его дурным человеком? Сэм не достигнет многого, просто обсуждая порочность партнера. Вот их возможный диалог:
Сэм: Я ненавижу тебя, Гарри. Ты плохой человек.
Гарри: Ничего подобного.
Сэм: Ну, по крайней мере, мне это видится именно так. Я просто обеспечиваю тебе обратную связь, чего от нас здесь, собственно, и ожидают.
Гарри: Это твои проблемы, между прочим, ты и сам-то не очень…
Обзывая Гарри разными нелицеприятными именами, Сэм создает ситуацию, когда Гарри вынужден в большей мере обороняться и контратаковать, нежели прислушиваться. Однако, если бы Сэм начал со своих собственных ощущений (‹Я задет и рассержен›), то это можно было бы рассматривать как своего рода приглашение Гарри к дискуссии на тему о том, что он, Гарри, мог сделать такого, что задело и рассердило Сэма. Это не значит, будто кому-то доставит удовольствие услышать, что он кого-то рассердил или задел, вовсе нет. Но подобная информация помогает нам обратить внимание на обсуждаемую проблему и попытаться совладать с нею.
Почему же для Сэма столь соблазнительно назвать Гарри дурным человеком, вместо того чтобы поговорить с ним о своей обиде? Причина такого поведения уже не должна составлять тайны для читателя: если мы чувствуем себя задетыми - это принижает нас, делает уязвимыми.
В нашем обществе мы стремимся плавно скользить по жизни, защищая себя от различных неприятностей; результатом этого являются своего рода ‹поведенческие доспехи›, которые носит каждый из нас, чтобы другие не могли причинить нам боль. А это в свою очередь приводит к тому, что мы во многих ситуациях ведем себя неаутентично, то есть мы скрываем наши истинные чувства от других людей. Часто это достигается благодаря реакциям ‹короткого замыкания›, вроде тех, что были рассмотрены выше. Иногда нам удается скрывать свои чувства и от себя самих!
