Борис Поломошнов - Лидерство: проклятье или панацея
Не указав при этом существенной особенности: ошибок – совершенно не обязательно своих.
Все, что сделано до нас, сделано для нас.
В том числе – и ошибки в решении проблем, поставленных жизнью.
Ошибки, сделанные до нас, для нас служат знаками предупреждения.
Не стоит с упорством, достойным несомненно лучшего применения проверять справедливость таких знаков, как-то: «Не стой под стрелой и грузом!»; «Берегись поезда!»; «Не влезай – убьет!».
Эти знаки – квинтэссенция опыта.
Чаще всего, весьма печального.
Накопленного всеми предшествующими поколениями любителей постоять под стрелой и грузом, желающих пободаться с мчащимся на полном ходу поездом и повлезать на опоры высоковольтной линии электропередач.
Мир их праху.
Досрочно состоявшемуся.
Их способы решения жизненных проблем не могут быть признаны приемлемыми.
Ни для кого.
Для лидера – в первую очередь.
Да, безусловно, не все возникающие перед человеком и обрушивающиеся на него проблемы могут быть сведены к уже имеющимся в опыте предшественников аналогам.
Да, безусловно, жизнь преподносит сюрпризы.
Реже всего – приятные, чаще всего– неприятные.
Они – не подарки на день рождения.
Они – довески к акту рождения.
Как морская болезнь к морской прогулке.
По волнующему фантазию и воображение морю.
Волнующемуся от капризов стихий.
Сюрпризы, преподносимые жизнью, бывают сногсшибательные.
От их преподнесения не всегда удается устоять.
Как от удара боксера-тяжеловеса.
Заставляющего поверженного искать покоя и умиротворения на далеком от стерильности настиле ринга.
Но: человек рожден не для ползания.
Только на стадии раннего младенчества оно временно приемлемо.
Тем более: рожден человек не для пресмыкания.
Нет ничего более противоестественного для человека, чем быть пресмыкающимся.
Перед кем бы то ни было.
Человек рождается для полета.
Его крылья – его мысли, его мечты, его призвание, его вдохновение, его талант: вот сколько!
С их помощью он может подняться над «свинцовыми мерзостями жизни», и с высоты своего полета увидеть путь к решению любой проблемы, невидимый ползающему и пресмыкающемуся существу.
Не находится в Истории аналога стоящей перед человеком проблемы вместе с ее решением?
Не беда.
В таких случаях, как говорил Марк Аврелий, «разум у тебя есть? Есть. Чего же ты им не пользуешься?».
Пользуйся!
Разумом.
Если не хватает опыта.
Если хватает – все равно пользуйся.
В любом случае – не повредит.
Повредит же человеку не пользование ни опытом, ни разумом.
Любому.
Лидеру – в его лидерских начинаниях и их осуществлениях – особенно.
Лидер, не умеющий либо не желающий ни учитывать опыт предшественников, ни пользоваться бесценным даром своего разума, однозначно обречен.
На поражение.
Заведомо предопределенное.
Нежеланием и неумением учитывать имеющийся опыт и думать, как следует.
За поражением следует горе.
От не-ума.
Лидера.
По отношению к лидеру неожиданности для того и существуют, чтобы их ожидать.
Степень зрелости лидера выражается мерой его готовности достойно встретить любую неожиданность.
Только таким образом он может предотвратить панику в рядах ведомых им и вселить в них уверенность в преодолении любых форс-мажорных обстоятельств.
Лидер может быть признан таковым только в том случае, если он в состоянии трансформировать любую возникающую опасность в возможность и действительность ее преодоления.
Его прямейшая и первейшая обязанность – решать любые возникающие проблемы, но не любой ценой.
Если лидер, сообщая о принятом им решении возникшей проблемы, оповещает о том, что «у нас нет другого выхода», то это означает, что он готовится совершить подлость.
Если же он заявляет о том, что «у нас не было другого выхода», то он ее уже совершил.
Подлец, считающий себя лидером в этой жизни, живет в мире иллюзий.
В мареве его грез ему чудится, что жизнь, в которой он так ловко управляется со своими проблемами за счет других благодаря собственной подлости, которую он называет умением жить, ему удалась.
Ан, нет.
Не будет рыдать над его гробом «молодая безутешная вдова с персидскими глазами», норовя ринуться в могилу вслед за уже остывшим трупом своего суженым.
У нее насчет своей дальнейшей биографии совсем иные планы.
Не даром же все время своего замужества она терпела все выходки «этого козла», – как она его про себя называла, – в чем боялась признаться даже своим подругам.
Особенно – лучшим.
И детишки-переростки – от более ранних его браков – не прольют горько-соленую слезу по своему «папаше-муд…», называя его точно не мудрецом.
Вздохнет украдкой горничная, вспоминая про подаренное ей колечко ее похотливым благодетелем – свежее/преставившимся покойником, да и та в сердцах вспомнит про все обещанные им ей и так и не подаренные подарки.
Приторно-притворно скорбящие «друзья-соратники» – по бизнесу, по партии, по государственным делам с неизменно личным интересом, – конечно же, выспренно произнесут заунывные речи срывающимися от якобы неизбывной печали голосами, после чего за поминальным столом осушат бокалы: «Спи спокойно, братело, земля тебе прахом!», – а затем, как шакалы над тушкой своего собрата, устроят «пир духа» по разделке его «активов» и прочих «ценных бумаг», кромсая ставшие временно бесхозными утраченные усопшим хозяином права и полномочия.
Некролог напечатают.
Это – как водится.
Непременно.
В траурной рамке.
Дорогущей!
С виньетками и прочими загогулинами.
Обязательно.
Назовут в нем покойника всякими казенно-слащавыми словесами.
Которым все равно никто не поверит.
Не принято у нас верить словам из дорогостоящих некрологов.
И – поделом.
И не будет к усопшему подлецу ни жалости, ни сочувствия, ни сострадания.
Одна злость.
От того, что для того, что он сделал, он слишком долго прожил.
От того, что он слишком многим нагадил за свою гаденькую жизнь.
Последнее дело – быть первым среди тех, кого впоследствии проклянут.
Тем же лидерам или претендентам на лидерство, которые не возжелают подобного финала своего жизненного пути, волей-неволей доведется отказаться от подлости как способа решения проблем.
Наотрез.
Раз и навсегда.
И придется им искать иные средства проблемо/разрешения.
За пределами подлости.
По ту ее сторону.
Из любой неожиданности для человека есть, как минимум, два выхода: достойный и недостойный.
Выбирая первый, человек теряет.
Нечто.
Соблазнительное.
Привлекательное.
Заманчивое.
Искусительное.
Выбирая второй, он теряет все то, ради чего стоит жить, не посрамляя себя прожитым.
Решая проблемы, в том числе и самые неожиданные, лидеру в любом случае есть из чего выбирать.
Окончательное право выбора остается за ним.
За остальными остается право выбора того, как к нему, лидеру, относиться.
Судьба лидера определяется отношением к нему возглавляемых им.
Они – его обвинители, защитники и судьи.
Если в звене истребителей хвост самолета ведущего надежно прикрывается ведомым, то судьба будет благосклонна к пилоту-лидеру: он заслужил на это право.
Настоящий Лидер – это пилот, чей полет, даже прерванный для него лично (вспомним Антуана де Сент-Экзюпери и его «Прерванный полет»), никогда не прекращается, продолжаясь продолжателями Стóящего Дела Настоящего Лидера.
Настоящий Лидер – всегда первый в преодолении.
Любых испытаний, трудностей, опасностей и невзгод.
Если что не удастся успеть ему самому, успеют другие.
Прикрывающие его тыл и следующие за ним в затылок.
Те, кто сменят его на боевом посту Настоящего Лидера.
Глава IV
УПРАВЛЯЕМЫЙ ПОЛЕТ ЛИДЕРА. КЕМ?
«Могущество есть побочный продукт понимания».
Джекоб БроновскиЛидер всегда в полете.
Иначе он – не Лидер.
Но его полет осуществляется не по принципу: «Куда и как хочу, туда и так полечу!».
Все по-плечу Лидеру, чей полет – управляемый.
Его Всемогуществом Пониманием.
Того, «почему?».
То есть, «почему есть именно так, а не иначе?».
Только из предельно точного ответа именно на этот, первостепенный вопрос могут и должны родиться безошибочно меткие ответы на все другие – второ-и-третье-степенные вопросы, как то: «куда?», «зачем?», «как?», и т. д.
