Чарльз В. Форд - Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди
Взаимный альтруизм и обман
Раз умение обманывать и распознавать обман — жизненно необходимые навыки, то должен существовать естественный отбор методов, им способствующих. Эти стратегии противопоставляются эволюции социальных отношений у высокоразвитых животных и человека, которым свойственны общение, вера и альтруистические поступки. Здесь под альтруизмом мы понимаем поступки, приносящие пользу другому индивиду (не очень близкому) и относительно невыгодные для самого деятеля. Роберт Триверс (1971) в классической работе по теоретической биологии обращался к этому явному противоречию, раскрывая понятие ответного альтруизма. Триверс связал это понятие с процессом развития человеческого мозга.
Взаимный альтруизм можно рассматривать как форму симбиоза, при котором каждая сторона помогает всем остальным участникам симбиоза, тем самым помогая и себе. Немедленное вознаграждение (взаимность) не обязательно, если есть вероятность длительной выгоды. По Триверсу, для этой взаимности необходимы определенные условия. Среди них высокая продолжительность жизни, низкий уровень мобильности, индивидуальное признание и степень взаимозависимости. Эти факторы повышают вероятность многочисленных встреч с одними и теми же индивидами. Свою мысль Триверс иллюстрировал очисткой у морских обитателей и сигналами тревоги у птиц.
Взаимный альтруизм у человека, вероятно, развился в Плейстоценовую эпоху, когда для него возникли условия.
Защищать в период опасности, делиться пищей, помогать больным и раненым и делиться знаниями — вот неполный список альтруистических поступков. Для поощрения индивида, который совершает эти поступки, приносящие мгновенную пользу другому индивиду, все эти действия должны быть вознаграждены в будущем.
ИСКУСНЫЙ МОШЕННИК МОЖЕТ ИЗОБРАЖАТЬ РАСКАЯНИЕ РАДИ СОБСТВЕННОЙ ВЫГОДЫ, НЕ ОТКАЗЫВАЯСЬ ОТ ЖУЛЬНИЧЕСТВА.
На первый взгляд мошенничество (брать, ничего не давая взамен) приносит выгоду лишь самому мошеннику. Одна из стратегий — научиться искусству отдавать меньше, чем получил. Однако, когда индивид приобретает дурную славу мошенника, возмущение окружающих ведет к прекращению поддержки. Таким образом, социальная группа (или другие представители вида) развивают методы контроля над мошенниками. Например, члены группы могут пойти на агрессивные морализаторские меры, принуждая мошенника посредством страха или исключения из группы к взаимному альтруистическому поведению. В худшем случае мошенники могут быть убиты или исключены из социальной группы.
Реабилитация наказанного потребует от него сожаления и искупительного альтруизма. Выражение раскаяния может вновь позволить ему принимать альтруистические поступки от своего социального окружения. Это раскаяние вызывает новый тип обмана — мнимую вину.
С таким поведением хорошо знакомы врачи, которые лечат пациентов от алкогольной зависимости. Такие пациенты часто демонстрируют притворное раскаяние, которое не влечет за собой никаких изменений в их поведении (см. главу 7).
Мнимая вина оказывает давление на индивида — заставляет его помнить о вине и выражать раскаяние. Это сожаление искреннее или это просто форма обмана? Альтруист должен убедить окружающих, что это на самом деле взаимность: никто не хочет остаться с носом. С другой стороны, существует мнимая морализаторская агрессия. С ее помощью можно обвинять другого в мошенничестве, чтобы скрыть свое собственное.
Триверс считает, что эта сложная система, выгодная и обманщикам, и тем, кто способен разоблачить их обман, оказала селективное эволюционное давление на когнитивные и психологические способности. То есть всегда существовало все усиливающееся соперничество в обмане и его раскрытии. И благодаря усиливающемуся взаимодействию обмана и его раскрытия значительно увеличился размер головного мозга на позднейших этапах человеческой эволюции. Триверс (1988) также полагал, что самообман послужил механизмом, облегчающим обман окружающих. Люди врут эффективнее, когда сами верят в то, что говорят.
Понятие взаимного альтруизма, введенное Триверсом, дало теоретическую модель для изучения биологических аспектов обмана у людей, роли обмана в социальных взаимоотношениях и истоков нравственных норм.
Неврологические предпосылки обмана
Любое рассмотрение с биологической точки зрения факторов, связанных с обманом, должно включать изучение головного мозга и его функций. У некоторых животных определенные врожденные мозговые механизмы отвечают за обманчивое поведение. Справедливо утверждение, что некоторые базовые особенности этих процессов сохраняются и у людей.
Раньше о расположении отделов головного мозга, отвечающих за те или иные функции, узнавали преимущественно из клинических исследований людей, переживших частичную потерю мозгового вещества в результате инсульта или травмы. Оценка вреда, причиненного головному мозгу, давалась не раньше чем было произведено вскрытие. Но уже тогда удалось установить, что повреждение тканей моторной коры вело к параличу определенных частей тела, а повреждение височной коры — к нарушению речи.
Сегодня мы имеем технологии, дающие намного более точную информацию о головном мозге (Андрисен, 1989). Компьютерная томография (КТ) и магнитно-резонансная томография (МРТ) демонстрируют картинки тканей живого головного мозга с особенностями корковой и подкорковой структуры белого и серого вещества. Кроме того, метаболическая активность головного мозга видна с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) или однофотонной эмиссионной компьютерной томографии (ОЭКТ). Это позволяет рисовать схемы живого головного мозга, отражающие разнообразные психические и психологические состояния. Электроэнцефалограмма (ЭЭГ), долго использующаяся в клинической неврологии, показывает электрическую активность нейронов только на поверхности головного мозга. Усовершенствование ЭЭГ, которая теперь использует компьютерные методы для показа электрической активности, позволило увидеть электрическую активность всего головного мозга. Этот процесс называется картированием электрической активности головного мозга. Некоторые из новых технологий уже применялись для изучения неврологических аспектов обмана, и их использование будет становиться все популярнее в течение следующего десятилетия.
Учитывая роль возможных неврологических предпосылок обмана, мы кратко рассмотрим влияние функций префронтальной коры и строения полушарий головного мозга на человеческое поведение. Неврологические механизмы, связанные с речевым поведением, могут пролить свет на наше представление о лжи и самообмане.
Влияние функций префронтальной коры головного мозга на поведение человека
Префронтальные зоны головного мозга часто исследовались в последние годы. Благодаря им осуществляется соединение и обратная связь между основными органами чувств и центром контроля импульсов. На префронтальную кору поступает информация из всех источников — сознательных и подсознательных, внутренних и внешних — и отвечает за все компоненты поведения (Лезак, 1983).
Повреждение префронтальной коры не всегда ведет к нарушению когнитивных или мышечных функций. Например, довольно серьезное повреждение тканей головного мозга может оказать минимальное влияние на уровень интеллекта, определенный благодаря тесту IQ (Лезак, 1983). По этой причине был введен термин «латентное повреждение» для обозначения патологических изменений в префронтальных зонах коры головного мозга. И все же широко известные синдромы, связанные с изменениями привычного поведения, нередко обусловлены именно повреждениями префронтальной коры. Большинство их характеризуются нарушением представлений о социальном взаимодействии.
Блумер и Бенсон (1975) описали псевдопсихопатический синдром личности, который вызывается повреждением орбито-фронтальной зоны или движением нейронов в этой части головного мозга. Признаки синдрома: отсутствие такта и сдержанности. Страдающие им люди часто грубы, невыносимы, раздражительны, вспыльчивы и неразборчивы. Они пренебрегают светским приличием и равнодушны к окружающим. Они могут бесцеремонно вмешиваться в интимные разговоры, без всякого смущения говорить об интимной гигиене и не обращать внимания на правила дорожного движения. Но в отличие от людей, страдающих от настоящего синдрома социопатической личности, они обычно не отрицают ответственность за свое поведение. Когда что-то вызывает у них злость, они могут становиться эмоционально нестабильными, но им несвойственно затаивать обиду.
Другой синдром фронтальной коры связан с повреждением выпуклости префронтальной коры и подкорковых центров, особенно базальных ядер, таламуса и их взаимодействия (Блумер и Бенсон, 1975). Люди порой страдают и от псевдодепрессивного синдрома, который выражается в медлительности, апатии и отсутствии инициативы. Такие изменения наблюдались у пациентов, которые подвергались обширной префронтальной лоботомии из-за психиатрических болезней. Псевдопатический и псевдодепрессивный синдромы редко бывают в чистом виде, обычно присутствует некая их смесь.
