Карл Роджерс - Клиентоцентрированная терапия
Во многих случаях поведения нейтрального характера регулирование формы поведения концепцией самости, как это показано в данном положении, остается незаметным, как бы несуществующим. Однако подобный контроль сразу становится очевидным, когда поведение оказывается несовместимым с требованиями "я". Например, такой вид поведения, как сон, основанный на потребности снять вызванное усталостью мышечное напряжение, в большинстве случаев будет нейтральным видом поведения, если его соотнести с концепцией "я". Так, мать, чувствующая ответственность за свою дочь, не может уснуть, пока не услышит звук дверной защелки, а шаги на кухне не подтвердят, что дочь уже дома. Уснуть до этого было бы несовместимо с ее концепцией "я". Подобным же образом, человек, считающий себя ответственным, просыпается в ранний час в силу своего чувства долга и поступает так даже вопреки органической потребности в сне.
XIII. В некоторых случаях поведение может определяться органическими ощущениями и потребностями, которые остаются несимволизированными. Такое поведение может быть несовместимо со структурой самости, но в этих случаях индивид — не "хозяин" своего поведения.
В моменты серьезной опасности или при ином сильном стрессе индивид может вести себя умело и изобретательно в принятии необходимых мер безопасности или удовлетворении какой-либо острой потребности, даже не доводя до сознательной символизации эти ситуации или вызванные ими акты поведения. В таких случаях индивид утверждает: "я не знал, что делал", "на самом деле я не отвечал за то, что делаю". Сознательное "я" не чувствует никакого своего контролирующего влияния на происшедшие действия. Такое же заключение следует сделать по отношению к храпу или непроизвольным движениям во сне. "Я" не контролирует акты поведения, и они не являются частью сознающего "я".
Вот другой пример такого поведения, когда множеству ощутимых органических потребностей закрыт путь проникновения в сознание по причине того, что они несовместимы с концепцией "я". Давление органической потребности может быть настолько сильным, что организм сам инициирует поиск формы поведения для удовлетворения этой потребности, не согласовывая это поисковое поведение с концепцией самости. Так, мальчик, у которого воспитанием сформирована концепция "я" в духе чистоты и свободы от "грязных" сексуальных импульсов, был задержан за то, что задирал юбки у двух девочек и разглядывал их. Он уверял, что не мог повести себя подобным образом, но когда свидетели это подтвердили, то с уверенностью заявил, что "это был не я". Развивающаяся сексуальность подростка и сопровождающее ее любопытство породили острую органическую потребность, для удовлетворения которой не имелось никакой возможности, совместимой с концепцией "я". Очевидно, организм повел себя таким образом, чтобы изыскать способ удовлетворения, а реализованное поведение не воспринималось и действительно не было частью "яи. Это был тип поведения, обособленный от концепции самости, над которым мальчик не чувствовал своего сознательного контроля. Организованность поведения обусловлена тем фактом, что для удовлетворения своих нужд организм может на физиологическом уровне инициировать и осуществлять сложные поведенческие акты.
В многочисленных случаях психологической неурегулированности одна из причин озабоченности индивида состоит в том, что определенные формы поведения оказываются неуправляемыми или же исключают возможность контроля над ними со стороны индивида. ИЯ не знаю, почему я это делаю. Я не хочу это делать, но я это делаю" — довольно типичные признания. К ним также относятся высказывания типа: "я сам не свой, когда делаю такие вещи", "я не ведал, что творю", "я не управлял своими реакциями". В каждом случае ссылаются на поведение, органически детерминированное ощущениями, не получившими точной символизации, и, следовательно, осуществляемое безотносительно концепции "я".
XIV. Психологическая неурегулированность проявляется тогда, когда организм не пропускает в сферу сознания значимый сенсорный опыт и внутренние ощущения, которые, поэтому, не символизированы и не организованы в гештальты структуры самости. В таких ситуациях возникает сильная реальная или потенциальная напряженность.
Основания этого положения очевидны из предшествующих утверждений. Если представить структуру самости в виде символического выражения части личного мира опыта организма, то можно понять, что в основном этот личный мир не символизируется, в результате чего возникает довольно сильная напряженность. Далее, мы обнаруживаем очевидное разногласие между организмом, каким он есть, с его реальным опытом, и концепцией "я", разногласие, решающим образом влияющее на поведение. Это "я" начинает весьма неадекватно представлять опыт организма. Сознательный контроль затрудняется, так как организм стремится удовлетворить свои нужды, не пропускаемые в сознание, и отреагировать на ощущения и переживания, не принимаемые сознательным "я". Появляется напряженность, и если индивид в какой-то мере осознает эту напряженность или противоречие, то начинает испытывать чувство тревоги, ощущать собственную разобщенность или расщепленность, неуверенность в себе. Подобные утверждения могут не иметь ничего общего с внешней оценкой разлада психологической регуляции, такие внешние оценки чаще всего относятся к тем, кто испытывает трудности приспособления к окружающей среде. В данном случае речь идет о чувстве внутренней дезинтеграции, о котором индивид может говорить, когда он чувствует, что готов больше раскрыть ту сферу восприятия, что доступна его сознанию. Таким образом, утверждения типа: "я не знаю, чего я боюсь", "я не знаю чего хочу", "я не могу ни на что решиться",у меня нет никакой конкретной цели" часто встречаются во время консультаций и свидетельствуют об отсутствии какого-либо единого целевого направления, по которому бы продвигался индивид.
Для краткой иллюстрации сущности расстройства психологической регуляции обратимся к знакомой картине матери с диагнозом отвержения. Частью ее концепции "я" является целая констелляция, обобщенно выражаемая такими словами: "я хорошая и любящая мать". Такое представление о себе, описанное в положении X, частично основано на точной символизации своего опыта, частично — на искаженной, в которой чужие ценности предстают в качестве собственных переживаний. С такой концепцией "я" она может принять и усвоить органические ощущения любви, испытываемые по отношению к своему ребенку. А ощущение на уровне организма неприязни, отвращения и ненависти к своему ребенку представляет собой нечто такое, что не допускается в ее сознание. Эти переживания существуют, но им отказано в праве на точную символизацию. Есть органическая потребность в агрессивных актах, которые реализовали бы эту установку и сняли имеющуюся напряженность. Организм стремится получить такое удовлетворение, но достичь этого он может лишь путями, совместимыми с ее концепцией "я" как хорошей матери. Поскольку хорошая мать могла бы быть агрессивной по отношению к своему ребенку, только если бы он заслуживал наказания, то она воспринимает его поведение главным образом как плохое, заслуживающее наказания, и поэтому агрессивные акты могут осуществляться, не вступая в противоречие с теми ценностями, которые входят в ее представления о самой себе. Если в сильном стрессовом состоянии она когда-нибудь выкрикнет своему ребенку — "я тебя ненавижу", то должна будет немедленно заявить, что ия была не в себе", что это произошло, но неконтролированно с ее стороны. "Я не знаю, что заставило меня это сказать, ведь я ни в коей мере так не считаю". Это наглядный пример крайне выраженного расстройства психологической регуляции, когда организм стремится к достижению определенного рода удовлетворения, переживаемого на уровне организма, в то время как концепция "я", будучи более узкой, не может пропустить в область сознания многие реальные переживания.
Клинически наблюдаются две в чем-то несхожие степени этой напряженности. Это, во-первых, только что рассмотренная, при которой у индивида есть определенная и организованная концепция "я", частично основанная на органических переживаниях (в данном случае на чувстве любви) индивида. Эта концепция хорошей матери отчасти интроециро-вана из сферы социальных связей, отчасти основана на ощущениях, действительно переживаемых индивидом, и в силу этого искренно воспринимается как своя собственная.
В других примерах, индивид чувствует по мере осмысления своей психологической неурегулированности, что у него нет собственного ия", что он — "пустое место", что его единственная самость состоит в попытках делать то, что считают нужным другие. Иначе говоря, такая концепция самости почти полностью основана на оценках его опыта со стороны других и содержит минимум точной символизации опыта и минимум оценки непосредственного опыта организма. Поскольку чужой опыт не всегда соотносится с реальными органическими переживаниями индивида, то различия между структурой самости и миром опыта постепенно перерастают в ощущение напряженности и страдание. Некая молодая женщина после постепенного допущения своих переживаний в сферу сознания, с тем чтобы они могли стать новой основой ее концепции "я", выразила это очень сжато и точно: "Я всегда старалась быть такой, какой меня хотели видеть другие, но сейчас я удивляюсь, неужели я раньше не могла замечать, что я являюсь такой, какой я есть".
