Грегг Брейден - Квантовая формула любви. Как силой сознания сохранить жизнь
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что почувствовал?
– Этого не выразить словами, но это реально. Разве у вас никогда такого не было, что вы просто были уверены в своей правоте?
Питер посмотрел на свой стол, где был полный беспорядок, обдумывая слова Джека. Его взгляд упал на портрет Мануэлы.
– Послушайте, мне обязательно нужно поговорить с братом, мистер Келлер, – произнес Джек, делая попытку собрать вещи и уйти. – Я лучше сделаю это в другом месте, если придется…
– Ладно, парень, успокойся, – сказал Питер. – Можешь оставаться. Просто обещай, что, когда позвонит твой брат и скажет, что у него все в порядке, а именно так и будет, ты отправишься домой и хорошенько отдохнешь.
– О’кей. Это правильно. – Джек уселся за ноутбук, а Питер взялся за записную книжку.
– Хм, мистер Келлер? – позвал его Джек через несколько минут.
Питер взглянул на Джека, который, съежившись на стуле, инстинктивно, по-ученически поднял руку.
– Что?
– Мне нужно в туалет.
– Тебе не следует спрашивать на это разрешения. Сколько тебе лет?
– Я могу быть уверен, что вы присмотрите за компьютером?
Питер невольно улыбнулся.
– Разумеется. Я присмотрю за ним вместо тебя!
Оставшись один, Питер глубоко вздохнул, подошел поближе и проверил компьютер.
Ничего нового. Он вернулся к столу, отхлебнул кофе и уставился на кусочки сахарного печенья на тарелке. Две разрезанные половинки лежали друг напротив друга. И вдруг его словно осенило. Он пошарил у себя в кармане, достал диктофон, нажал на кнопку перемотки назад и услышал собственный голос: «Также поискать в журналах любые дополнительные статьи о женевском эксперименте с идентичными фотонами. Если получится, найти параллельные примеры, относящиеся к запутанности квантовых состояний».
Питер поднял экран и начал писать мелом на доске. Он выключил диктофон, когда вошел Джек. Джек помедлил в нерешительности, увидев поднятый экран и написанное на доске длиннющее уравнение, которое тот скрывал.
Рядом с уравнением теснились всевозможные другие уравнения, списки и имена. И сейчас Питер уже писал в самом верху классной доски.
– Боже, что это ? Надеюсь, это не домашнее задание, которое задают в наше время?
Питер повернулся, опустил экран, чтобы скрыть написанное.
– Нет, это мой персональный пунктик… Личное исследование…
– Тогда почему вы это прячете? Это что, секрет?
– Нет, просто с годами я стал осмотрительнее выбирать, с кем можно делиться идеями.
– А мне можно посмотреть?
Питер поколебался немного, потом снова поднял экран.
– О’кей! Изучай, пока не надорвешься! Только не вздумай рассказывать об этом никому из своих друзей-хулиганов.
Джек подошел к доске и стал пристально рассматривать надписи.
– Ты колледж-то закончил? – спросил Питер.
– Художественную школу.
Джек вслух прочитал верхнюю строчку над уравнениями.
– «Божественная Матрица: древний подход к единой теории поля, работа д-ра Питера Келлера».
– Это рабочее название. Сказалось влияние поп-культуры. Но это название лучше многих из существующих.
Джек изучал список слов, мелом написанных сбоку на доске.
– Суперсимметрия, поле Хиггса, единое поле…
– Это все взаимосвязанные термины, – пояснил Питер.
Джек продолжал читать:
– …светокопия, решетка, виртуальное флуктуационное поле, эфир, передающий световые волны…
– Да, с этим достаточно много связано. Плохие ассоциации…
– …квантовый шум, квантовый туман, Сила, Брахман, сеть Индры, вселенский разум, паутина Матери-Паучихи…
– Это из индейцев хопи…
– Угу. Знаю. Моя соседка жутко увлекается всякими штуками про коренных американцев.
Джек внимательно просмотрел перечень имен и терминов, а потом указал на уравнение и спросил:
– А это как со всем остальным связано?
Питер начертил мелом круг на доске и разделил его на четыре сектора.
– Во всем мире на разных языках существует объяснение одному понятию.
Он перестал чертить и какое-то время молча смотрел на окружность.
– Может, хочешь печенья? – спросил он.
Это прозвучало неожиданно. Джек был озадачен, но согласился. Питер подошел к столу, вернулся с тарелкой и продолжил:
– Во всех этих разных культурах описано одно и то же явление, которое представляет собой суть вселенной, или Божественный промысел, – если ты веришь в такие вещи.
Джек удивленно посмотрел на него.
– Я? А как насчет вас? Ученый упоминает имя Божие, да еще с большой буквы! Это разве не ересь?
– Ну, есть различные лагеря. Есть религиозные общины, которые безоговорочно, без всяких фактических доказательств верят в существование Бога. И есть научное сообщество, члены которого так же истово привержены теории Большого взрыва, достоверных доказательств которой, к слову, тоже нет.
– То есть все верующие в Создателя против всех убежденных дарвинистов, так?
– Верно. Что заставляет меня вспомнить мой любимый афоризм: « Любая истина по сути есть полуправда ».
– Закон полярности, – произнес Джек, беря печенье.
Питер посмотрел на него, явно под впечатлением от услышанного.
– Вы только послушайте! Действительно закон полярности.
– Мы в художественной школе тоже книжки почитываем ! – заметил Джек.
– Тогда тебе должно быть известно, что любая вселенная состоит из необъяснимым образом связанных друг с другом парных противоположностей – например, свет и тьма, жар и холод, верх и низ, жизнь и смерть… Поэтому так легко можно попасть под влияние явного противоречия, внутренне присущего всем вещам. Ведь так? Верно? Но у нас есть амортизаторы, которые срабатывают и которые действуют как шоры, чтобы мы не сошли с ума от переизбытка противоречивой информации. Однако – и в этом заключается другое противоречие – те же самые шоры, которые предотвращают наше безумие, одновременно держат нас в темноте, не позволяя увидеть целостную картину парадоксальной природы вещей.
– Ну, это ясно, а вот вся эта математическая заумь выше моего понимания.
Питер улыбнулся.
– Полагаю, ты должен понять это лучше меня.
– Что вы хотите этим сказать?
Питер подошел к столу, достал пепельницу и сигареты.
– Хочу сказать, если проболтаешься кому-нибудь, что я здесь курю, убью на месте.
Он зажег сигарету, затем распахнул окно кабинета и облокотился о подоконник. Дым от его сигареты струйкой утекал в ночь.
– А как насчет постоянных слухов о том, что вы якобы работали на правительство, на НАСА? – спросил Джек.
Питер рассмеялся.
– Почему это принято считать, что каждый ученый обязательно работает на НАСА? Нет, я был в месте, которое называется Фермилаб, недалеко от Чикаго. В те времена там находился самый большой в мире ускоритель элементарных частиц.
– Ускоритель элементарных частиц? И что он делает? Разгоняет частицы?
– Ты знаешь про телескоп Хаббла [8] ?
– Ага.
– Так вот, телескоп Хаббла – это гигантский прибор, который позволяет заглянуть в самые отдаленные уголки космического пространства. А ускоритель элементарных частиц – это гигантский микроскоп, который позволяет проникать в самые потаенные уголки внутреннего пространства.
– И что там можно увидеть?
– Небесные тела субатомных частиц. Бозон Хиггса, этот Священный Грааль современной физики, связанный с полем Хиггса.
– Угу. Для меня это все просто слова и больше ничего.
Джек указал на доску и спросил:
– А что такое поле Хиггса?
– Ну, одна из задач науки заключается в том, чтобы создавать точную и понятную картину вселенной. Существующая сейчас модель, так называемая стандартная модель, не полна. Она подобна головоломке, в которой отсутствует несколько очень важных элементов. Например, почему существует масса? И если удастся доказать существование этого всепроникающего вездесущего энергетического поля – поля Хиггса, – это станет ключом к объединению многих разрозненных частей головоломки.
– Ладно, это я понял. Ничего себе! Значит, вы реально занимались важной работой?!
– Ну, я удостоился кое-какого внимания после выпуска из высшего учебного заведения.
– Откуда?
– Это далеко на Западе. Называется МТИ [9] .
– Я слыхал про МТИ, старина, – произнес Джек, закатив глаза.
– Верно. То есть да, разумеется. Это было поистине головокружительно, стать помазанником, допущенным в святая святых внутренней вселенной. Воплощенная мечта любого крупного ученого, возможность проникнуть в самые глубины жизни на Земле и за ее пределами, быть на переднем крае в разрешении величайших загадок происхождения вселенной… Тогда в мире элементарных частиц это казалось необычайно важным.
Питер потушил сигарету. Его лицо побледнело, он начал запинаться.
– Затем однажды мне позвонили прямо на работу, потому что меня не было дома целых три дня, и сообщили, что моя… м-м-м… подружка… ужасно неподходящее слово, чтобы сказать, кем она была для меня – любовью всей моей жизни, – сказать, что ее нашли мертвой. Ее сбила и переехала машина. Только что была целой и невредимой, каталась на велосипеде. Минута – и ее больше нет!
