Сергей Марков - «Гибридная война» против России
Сторонники прагматично-циничного подхода, думаю, предлагают просто купить Навального, основываясь на том, что «ведь он же всегда был коррумпированный парень», найдем подход и на этот раз. И будем максимально использовать его ресурс в своих раскладах. Думаю, что они даже уже докладывают, что они уже почти договорились, что у них уж налажены каналы связи с Навальным, что он «договороспособный». Дескать, не надо бороться, рискуя создать разные проблемы, когда всегда можно купить.
В лагере «Навальный должен остаться маргинальным политиком» мне видится три гипотетических группы: силовики, «борцы с США» и «полукоррупционеры».
Силовики, я думаю, против перехода Навального из маригиналов в респектабельные политики, потому что они убеждены, что он реально виновен в краже у Кировлеса и других. Ну и почему этот жулик должен избежать заслуженного наказания? — вопрошают, думаю, они.
Группа «борцы против США» полагают, что Навальный — чисто американский проект с целью раздолбать еще раз Россию, фактов об американских корнях Навального навалом, они лежат на поверхности, поэтому этому американскому заговору надо противостоять всеми силами.
Третья группа противников «респектабилизации Навального», — полукоррупционеры. Это те представители госкорпораций, кто успел вступить в конфликт с Навальным. Они понимают, что, став респектабельным политиком, Навальный будет вынужден продолжать атаки на них для имиджа, а респектабельность усилит его ресурсы и у них у результате будут проблемы. Я называю их полукоррупционеры, потому что среди них есть как коррумпированные менеджеры и политики, так и нормальные ребята, которые просто вступили в конфликт с Браудером и другими заказчиками Навальному.
Есть еще одна группа по Навальному (седьмая получается), — борцы с революцией. Она разделена: часть считает, что борьба с революцией это решительная борьба с революционерами, тем более когда они под контролем внешних сил. И став внешне респектабельным, Навальный все равно продолжит подготовку цветной революции, при каждом кризисе будет расшатывать лодку. Поэтому правильно держать его в маргиналиях. Другие полагают, что надо бороться с революцией, предоставляя возможность революционерам остепениться и стать системными политиками.
Резюмирую сказанное: сейчас в элите спорят сторонники «респектабилизации Навального» и его маргинализации. В этих спорах отражается спор о том, какую политику власть должна вести по отношению к оппозиции вообще, к ее радикальной части, а также как серьезно надо относиться к попыткам извне свернуть нынешнюю российскую правящую команду.
22 июля 2013
Андрею Пионтковскому: в ответ на «Советы»
Андрей, не надо выдавать желаемое за действительное.
Нет никакого раскола элиты, а есть две задачи, которые выполняются одновременно: тем, кто в рамках закона, — законные выборы, чтобы к выборам было доверие. Тем, кто хочет захватить власть вне правовых рамок — выведение их персонально за пределы поля политического.
Все знают, что круглый стол — не инструмент диалога, а инструмент передачи власти той группе, которую пригласили за этот круглый стол как представителя народа. А никто власть передавать не собирается самозваным представителям общества, которые тусят в пределах Садового кольца и СМИ. И никакого раскола элит нет, есть просто реализация двух задач одновременно.
Первая задача, приоритетная — для разбуженного общества надо создать каналы, по которым они могли бы участвовать в политической жизни, этот канал прежде всего выборы. Для выполнения этой задачи Навальный должен участвовать в выборах.
Вторая задача, тесно связанная с первой, но другая: не дать революционерам раскачать лодку, не дать сделать их любимый Тахрир — Майдан. Для выполнения этой задачи Навальный должен сидеть в тюрьме как организатор массовых беспорядков 6 мая, как сегодня ключевой отвязанный революционер, к тому же не брезгающий приворовыванием в недалеком прошлом.
Думаю, Навальный сначала поучаствует в выборах, так укрепит легитимность московских мэрских, а тем самым и всех остальных выборов в России, а потом пойдет по суду доказывать всем, что никому нельзя выходить за правовое поле и раскручивать еще одну революцию в России. Просто потому, что Россия, как уже много раз сказано, исчерпала лимит на революции.
Навальный — как та пушка на корабле, которая отвязалась, мотается по палубе и крушит надстройки. Ее надо или привязать, или выбросить за борт.
30 июля 2013
В чем ошибка Навального?
Объясняю механизм ошибки Навального.
Они объявили сбор средств по Интернету через механизм кошелек-яндекс — это правильно и естественно. Это грамотно политтехнологически.
Но упустили, что у них есть союзники среди эмигрантов: они спокойно шлют деньги, а многие из них небедные. Ну, например, Леонид Невзлин, гражданин Израиля, и другие бывшие менеджеры ЮКОСа. Типичный случай: человек с нарушением закона получил много денег в 90-е годы, уехал в Лондон, Израиль, Испанию, Таиланд, США, но там скучно, он весь в российских делах по Интернету, нравится Навальный, потому что он крутой и потому что надеется что Путина бортанут и вернутся частично благословенные для них 90-е.
Думаю, несколько тысяч таких эмигрантов послали свои деньги, а из них несколько сотен уже вышли из гражданства.
В первую неделю штаб Навального не поставил блок таким деньгам. Теперь такой блок у них есть, но тогда, в первую неделю, еще свежи в памяти были события триумфа Навального «арест — освобождение — возвращение на Ярославский вокзал». Тогда они и послали много денег. А теперь это ловушка. И при этом налицо рассогласованность работы штаба: они, зная, что у них такие проблемы и они нуждаются в Собянине как своем защитнике от наездов силовиков, зачем-то по глупости сами наехали на Собянина из-за квартиры дочери. Сделали это побыстрее. И лишились защиты.
12 августа 2013
Новый «модус вивенди»
Падение рубля оживило российскую оппозицию и еще раз подчеркнуло ее разделение на два блока. Системная часть оппозиции вместе с властью стала формировать новый экономический курс, который мог бы дать стране возможность развиваться в условиях санкций и ведущейся против страны гибридной войны. А радикальная часть стала с нетерпением ожидать ближайшего крушения экономики под напором санкций.
Так к концу 2014 года формируется разделение на российскую оппозицию и антироссийскую пятую колонну. И по отношению к этим двум типам оппозиции реализуется своя политика.
1Это разделение появилось еще раньше и наиболее ярко проявилось в крымском вопросе. Большинство оппозиции поддержало политику власти по воссоединению с Крымом, понимая, что это позиция абсолютного большинства граждан России. А часть оппозиции пошла и против своих избирателей, пытаясь прежде всего сохранить лояльность к своим союзникам за пределами России.
Для некоторых партий, как «Яблоко» и «Гражданская платформа», это привело к расколам, потрясениям, смене лидеров. У нас две оппозиции, и они различаются не по традиционным вопросам — как «правые» и «левые». Они отличаются отношением к суверенитету России.
Есть те, кто по-разному видят стратегию развития независимой России, а есть те, кто считает, что независимая Россия должна быть ликвидирована. Считают они так из-за денег, или из-за русофобии, или личной обиды, или это их важные мировоззренческие принципы — это факт их личной биографии. А для россиян и для власти важно, что они представляют интересы внешних заказчиков, которые иногда могут серьезно атаковать Россию.
2Но еще до Крыма власть четко понимала это разделение оппозиции и эффективно проводила принципиально разную политику по отношению к принципиально разным типам оппозиции.
Кризис «Болотной площади», начало третьего президентского срока, смена куратора внутренней политики, появление Вячеслава Володина с его опытом работы Общероссийского народного фронта — все это привело и к серьезной коррекции политики и даже ее личностного стиля.
«Болотный кризис» выявил, что значительные слои российского общества перестали доверять выборам, считая, что размер нарушений на них слишком велик. Десятки тысяч людей на площадях требовали большего уважения власти к оппозиции. Также манипулирование со стороны власти оппозиционными лидерами с помощью политтехнологий встречало растущее отчуждение. Практика «черных списков на ТВ» говорила не о силе власти, а о ее слабости, боязни открытой дискуссии с сильными оппонентами.
К счастью, власть не стала настаивать на своих ошибках и ответила на оппозиционные выступления не давлением, а предложением диалога. Во весь рост встала задача не вытолкнуть новые протестующие слои за пределы системы, где они эволюционировали бы в контрэлиту и стали бы горючим материалом, который был бы легко подожжен при неизбежной попытке проведения «цветной революции» в России.
