Т. Ахола - Терапевтическое консультирование. Беседа, направленная на решение
— Чувствуете ли вы, как некоторые другие, что время — это единственное лекарство, способное залечить такую рану? — спросил Тапани.
— Да, — согласилась Мария.
— Имеете ли вы какое-то представление о том, сколько времени вам потребуется, чтобы преодолеть эту боль? — спросил Тапани.
— Еще года три, — ответила Мария.
— Хотелось бы знать, можно ли что-то сделать, чтобы сократить это время, — продолжал Тапани. — Мы могли бы спросить у вашего сына. Мы могли бы вообразить, что ваш сын спустится с небес в образе ангела и присоединится к нашему разговору. Если бы он слушал нас, и мы могли бы попросить его сказать, что нужно сделать, как вам кажется, Мария, что бы он сказал?
После короткого молчания Мария ответила:
— Он сказал бы: «Ты просто иди на работу, мама, и береги себя».
После этого мы стали заканчивать сессию. Именно в этот момент Мария сказала:
— У меня были раздумья относительно медикаментозного лечения. Действительно ли оно необходимо?
— Вы хотите, чтобы мы убедили Хенрика отменить вам лекарства? — спросил Бен с улыбкой.
— Я не знаю, но бывают перепады — то хорошо, то плохо, и я заметила, что лекарства ничего не меняют.
— Хорошо, вы меня убедили, — тепло сказал Хенрик, и мы закончили сессию.
Когда мы встретились с Хенриком через два года на семинаре, он рассказал нам, что после той консультации с Марией он больше не встречался, а разговаривал только по телефону: Мария начала работать, как и планировала, и лекарства принимала эпизодически. Обычно она говорила: «Понемногу мне становится лучше и лучше».
Даже если беседа, направленная на решение, имеет тенденцию фокусироваться больше на будущем, чем на прошлом, это не значит, что говорить о прошлом запрещено. Прошлое нужно обсуждать не как источник беспокойств, а как потенциал развития. Можно научиться видеть свои прошлые несчастья как испытания, которые помимо страданий привнесли и что-то ценное, стоящее. Следует подчеркнуть, что неблагоприятные жизненные события могут позже, в ретроспективе, видеться как ценный опыт, но это ни в коем случае не оправдывает насилия, злоупотребления или лишения заботы.
Преподнося эту тему, мы часто используем метафору о заживлении костей: даже если в некоторых случаях переломанные кости в результате лечения могут стать крепче, это не оправдывает сам перелом. Какой бы крепкой ни стала кость после заживления случайного перелома, мы делаем все, чтобы защитить себя и других от такой травмы.
Глава 3. Создание и разрушение связей
Зачастую люди, приходящие к профессионалам за помощью, сначала предъявляют одну, отчетливо осознаваемую проблему. Например, пациент может изначально прийти на прием к врачу с жалобой на головную боль. В процессе оценки состояния доктор выясняет, что у пациентки есть проблемы в партнерских отношениях, что она не может разобраться в религиозных вопросах, ссорится с матерью, страдает бессонницей и временами предается обжорству. Входя в кабинет врача, пациент приносит с собой проблему в полиэтиленовом пакете. Выходя из кабинета он сгибается под тяжестью множества пакетов, в каждом из которых отдельная проблема.
Такое положение вещей ставит перед врачом вопрос: как относиться к нескольким одновременным проблемам? Может ли одна из них породить остальные, а если так, то какая из них является причиной, а какие — следствиями? Следует ли рассматривать все предъявленные проблемы как симптомы некой скрытой проблемы, которую еще предстоит обнаружить? Возможно ли, что все проблемы существуют параллельно и не связаны друг с другом?
Например, ребенок, посещающий детский сад, школу или специальное лечебное учреждение, имеет поведенческие проблемы. Известно также, что и в семье ребенка не все благополучно. В таких случаях принято считать, что проблемы в детском учреждении вызваны проблемами дома. Увязывание семейных проблем с проблемами социальными, не является, однако, единственным достоверным подходом. Можно также предположить, что просто существуют две параллельные проблемы, одна — дома, вторая — в учреждении. При этом ни одна из них не является следствием другой. Есть возможность еще одного подхода — принять противоположную точку зрения и утверждать, что проблемы дома порождаются проблемами в учреждении. В конце концов, нередко проблемы детей вне семьи становятся источником жарких конфликтов внутри семьи. Отдавая предпочтение конкретному взгляду на характер связей между проблемами, можно — в хорошую или плохую сторону — оказать влияние на достижение желаемого изменения.
Следующий пример, который относится к первому году наших тренинговых семинаров, иллюстрирует, как идеи о разрешении проблемы более свободно возникают в том случае, если не зацикливаться на всех этих причинно-следственных связях, а работать с конкретной, актуальной проблемой.
Жестяной человек
Сантту был десятилетним мальчиком, который отказывался ходить в школу. Когда по утрам его отец собирался покинуть школьный двор, Сантту охватывало беспокойство. Перед этим мать Сантту брала месячный отпуск на работе, чтобы сидеть с ним в классе. Это хорошо сработало, но когда ее отпуск кончился, Сантту снова отказался ходить в школу. Школьный психолог для оценки ситуации направил семью в амбулаторное отделение детской психиатрической больницы. В больнице родителям сказали, что проблема Сантту вызвана нарушениями во взаимоотношениях родителей. Исходя из этого диагноза, семье посоветовали пройти семейную терапию. Оба родителя этот диагноз приняли и записались на семейную терапию в местном центре по делам детства. Социальный работник этого центра проходила у нас тренинг и решила пригласить эту семью на консультацию. На предсессионной дискуссии, которая в то время была частью нашего распорядка, было решено, что терапия должна быть сфокусирована на практическом решении — что сделать, чтобы водворить Сантту в школу — а не на построении гипотез о стоящей за этим динамикой. Однако, когда терапевт предложила родителям такой подход в начале сессии, они возражали и привели разумные аргументы в пользу обсуждения стоящих за явлением проблем, а не симптомов. По телекому мы инструктировали терапевта придерживаться нашего первоначального плана. Ей посоветовали объяснить родителям, что даже в медицине бывают ситуации, когда именно лечению симптомов отдается приоритет перед исследованием стоящей за ними болезни. В качестве примера мы привели эпилептический припадок, который требует симптоматического лечения до того, как будет проведено тщательное неврологическое обследование. После длительных переговоров, во время которых терапевт убедила родителей, что займется их супружескими проблемами как только мальчик начнет посещать школу, они приняли такой подход. «Ну хорошо», — сказал отец, — «мы сперва попробуем сделать так, чтобы он ходил в школу, но что же мы можем сделать? Мы все уже испробовали». Терапевт мягко, вместе с родителями, пересмотрела все решения, которые были до сих пор испробованы, и предложила попробовать что-нибудь еще. В конце концов было решено на следующую сессию пригласить учительницу Сантту и привлечь ее к поиску нового подхода. Следующая сессия с учительницей оказалась полезной. Сантту объяснил, что он ходил бы в школу, если бы его не охватывало ужасное чувство тревоги в момент расставания. Строились планы о том, как помочь Сантту совладать с этим чувством. Сантту сам предложил назвать свою тревожность «жестяной человек». Это прозвище символизировало ощущения Сантту: пустая голова и потеря контроля над нижними конечностями. Дома Сантту вместе с отцом придумали методы упражнений по контролю над этими ощущениями и проводили их до тех пор, пока Сантту не научился включать и выключать жестяного человека по своей воле. Через пару недель Сантту снова посещал школу и все, казалось, были довольны сложившейся ситуацией.
На следующей сессии социальный работник, верная своему обещанию, подняла вопрос о предполагаемой супружеской проблеме:
— Как и договаривались, теперь мы начнем работать с вашими отношениями, — объявила она мужу и жене.
— Между нами в последнее время все хорошо, правда, дорогая? — сказал отец.
— Да, я согласна. Я в данный момент не вижу необходимости обсуждать какие-то конкретные вопросы.
— Но, — настаивала терапевт, — в прошлый раз мы все согласились с тем, что сконцентрируемся на ваших взаимоотношениях, как только разрешится школьная проблема.
И тут вмешался Сантту:
— Может быть вам стоит обсудить ваши проблемы сейчас, — сказал он как взрослый, — понимаете, если вы этого не сделаете, моя проблема может вернуться.
Проницательность Сантту позабавила терапевта, но родители взглянули на Него и твердо заявили: «Нет, она не вернется».
Супружеские отношения во время терапии так и не обсуждались, а проблема Сантту не возобновилась.
