Сергей Яголковский - Психология инноваций: подходы, методы, процессы
Системно-структурный подход позволяет различать два вида систем: организационные и структурные [Щедровицкий, 1995]. Так, если организационные системы состоят из не связанных между собой элементов (когда изменения в одном элементе влекут за собой изменение системы, но не меняют другие элементы), то структурные – из взаимосвязанных элементов, каждый из которых влияет не только на систему в целом, но и на другие элементы. Таким образом, являясь методологическим орудием изучения структурных систем, системно-структурный подход позволяет подвергнуть анализу сложнейшие образования в психологической, экономической, политической и других сферах. Выделяются следующие составляющие системно-структурного исследования [Bedny, Karwowsky, 2007]:
• поиск и дальнейшее изучение единиц анализа;
• исследование взаимоотношений между элементами системы;
• выделение и обоснование этапов и уровней анализа;
• анализ отношений и взаимных переходов между ними;
• исследование закономерностей развития анализируемых систем.
В контексте научного анализа инноваций системно-структурный анализ предполагает изучение:
• различных этапов инновационного процесса;
• структурных составляющих инноваций и взаимосвязей между ними;
• процессуальных и результативных аспектов инноваций;
• особенностей проблемного поля, в рамках которого формируется и реализуется инновация;
• особенностей инновационной деятельности субъекта.
Далее мы рассмотрим некоторые конкретные приложения системного и системно-структурного подходов к изучению продуктивной деятельности субъекта, обеспечивающей успешность инновационных процессов.
1.3.2. Системно-структурный анализ инновационной деятельности
Деятельность как системный феномен. Деятельность представляет собой одно из ключевых понятий в психологии, в значительной степени определяющее стилистику, смысл и некоторые ключевые параметры активности субъекта в самых разных условиях. Эта психологическая категория активно исследуется уже в течение почти ста лет. В отечественной психологии изучение деятельности главным образом связано с именами С.Л. Рубинштейна и А.Н. Леонтьева [Леонтьев, 1975; Рубинштейн, 1989].
Рассматривая деятельность как многоаспектный феномен, можно выделить её следующие структурные составляющие [Bedny, Karwowsky, 2007, p. 22]:
• субъект;
• задачи и цели;
• объект;
• продукт;
• средства (внешние и внутренние) для её осуществления;
• методы или процедуры.
Применение системного и системно-структурного подходов к анализу деятельности позволяет исследовать её и как целостный динамичный феномен человеческого существования, и как сложную структуру с многочисленными связями между её составными частями и уровнями.
В теории деятельности довольно активно исследовались макро– и микроструктура деятельности. Макроструктуру формируют отдельные (особенные) деятельности, действия и операции. А микроанализ деятельности А.Н. Леонтьев в своей книге «Деятельность. Сознание. Личность» рассматривает как способ объединения «генетического (психологического)» и «количественного (информационного)» подходов к её изучению [Леонтьев, 1975]. Для такого микроструктурного анализа В.П. Зинченко было предложено использовать ещё более дробные компоненты деятельности – «функциональные блоки», которые обеспечивают её осуществление на физиологическом уровне. В этом случае классическая структура деятельности приобретает следующий вид: мотив – деятельность, цель – действие, функциональное свойство – условие, предметное свойство – функциональный блок [Мунипов, Зинченко, 2001; Bedny, Karwowsky, 2007]. Функциональный блок как единица анализа может быть использован в исследовании не только микро-, но и макроструктуры деятельности.
В контексте системно-структурного анализа деятельности могут использоваться следующие исследовательские процедуры [Bedny, Karwowsky, 2007, p. 66–67]:
• параметрический метод, ориентированный на изучение различных независимых друг от друга параметров деятельности;
• морфологический анализ, основными единицами которого являются действия и операции, описывающие деятельность с позиций логической и пространственно-временной организации;
• функциональный анализ, основной единицей которого является функциональный блок.
Использование для анализа деятельности системно-структурного подхода не только может быть эффективным в контексте повышения качества её психологического исследования, но и способно приводить к дальнейшему совершенствованию методологии самого системно-структурного подхода. В этом случае деятельность может являться прекрасным «полигоном» для отработки, проверки на практике и совершенствования такой методологии. Основных причин для этого, на наш взгляд, имеется три.
Во-первых, потому что сложно найти в природе другой настолько сложный и многоаспектный объект исследования, как психика человека, которая является «функциональным органом» деятельности.
Во-вторых, потому что в рамках научного исследования человека, как известно, он сам выступает и как объект, и как субъект исследования, что вводит в круг анализа значительное число дополнительных факторов и связей между ними.
В-третьих, потому что в деятельности, в которой выражается вся его человеческая сущность, субъект активно преобразует как окружающий мир и себя в нём, так и средства научного анализа процессов преобразования и трансформации этого мира.
Системный анализ деятельности предполагает выделение следующих пяти её функций в контексте научного познания [Юдин, 1997]:
• деятельность как объяснительный принцип;
• деятельность как предмет объективного научного изучения;
• деятельность как предмет управления;
• деятельность как предмет проектирования;
• деятельность как ценность.
Возможности концепта деятельности как объяснительного принципа неоднократно подтверждалась в работах отечественных философов и психологов. Однако зачастую указывалось и на существование её недостатков в указанном контексте.
Несмотря на основательную разработку в теории деятельности вопросов, связанных с рассмотрением её и как объяснительного принципа, и как предмета исследования, практически на всём протяжении существования этой теории звучат упрёки в том, что как объяснительный принцип деятельность в недостаточной степени удовлетворяет возрастающим требованиям, предъявляемым к научному анализу всё усложняющейся реальности; а как предмет исследования она оказывается недостаточно «жизненной», в ней недостаёт души человека, и она не в состоянии охватить целиком целостность мира, в котором он живёт. Примером существования противоречий в сфере её использования как объяснительного принципа могут служить попытки выделения и научного анализа вне деятельно ст-ной составляющей человеческого существования – совести. Это, с одной стороны, изначально подрывает представление о деятельности как универсальном объяснительном принципе, а с другой – служит основой для продолжающейся и в настоящее время дискуссии о необходимости «вдыхания жизни» в рационально выстроенную структуру деятельностного подхода.
В анализе психологического понятия «деятельность» важную роль играет применение методологического принципа целостности. «Таким образом, методологическая функция принципа целостности, если её рассматривать в общем виде, состоит не в том, что он на каждом шагу предписывает стремиться к абсолютному охвату объекта изучения, а прежде всего в том, что он постоянно ориентирует на подход к предмету исследования как к принципиально незамкнутому, допускающему расширение и восполнение за счёт привлечения к анализу новых типов связей» [Юдин, 1997, с. 222]. В контексте вышесказанного при использовании системного подхода может быть поставлен вопрос об «открытости» деятельности и как объяснительного принципа, и как предмета исследования, к учёту при их анализе эффектов и феноменов, имеющих место в современном мире, например, производимых нарождающейся виртуально-информационной средой. Некоторое смещение акцентов на исследование этих эффектов, на наш взгляд, может помочь «адаптировать» классическое понимание «деятельности» к тем социально-политическим и технологическим новообразованиям, которые всё настоятельнее требуют своего учёта в последние десятилетия. Кроме этого, вполне возможно рождение нового объяснительного принципа, способного качественно преобразовать представления о психологических детерминантах и структуре активности человека в XXI в.
В контексте вышесказанного приобретают значение такие формы мыслительной продуктивной деятельности, которые позволяют включить в фокус такой деятельности новые феномены жизни человека.
Так, не без веских на то оснований Г.П. Щедровицким было введено понятие «мыследеятельность», о котором В.П. Зинченко сказал: «Мыследеятельность – это полезный инструмент организации надпрофессионального и надпредметного мышления. Думаю, что когда такая деятельность станет осмысленной и привычной, приставка „мысле“ отпадёт сама собой» [Зинченко, 2000, с. 169]. Вполне возможно, речь здесь идёт как раз о возможности использования понятия «мыследеятельность» для изучения различных аспектов окружающей нас реальности на более высоком по сравнению с понятием «деятельность» уровне осознания её целостности. Это предполагает также реализацию в таком рассмотрении принципа интеграции [Кузьмин, 1982]: постоянное обновление и включение в анализ системы новых связей и форм взаимодействия как её элементов между собой, так и самой системы с другими объектами и системами. Актуальность принципа интеграции для продуктивной мыслительной деятельности в наибольшей степени, на наш взгляд, обусловлена тем, что она подвергается активному воздействию новообразований современного мира.
