Михаил Шойфет - Нераскрытые тайны гипноза
Объясняя феномен вдохновения, знаменитый психолог Т. Рибо использовал аналогию с искусственным сомнамбулизмом. Он говорил, что вдохновение лишь наименьшая степень последнего, или сомнамбулизм в бодрствующем состоянии (Рибо, 1901). Кто из настоящих творцов не испытал непостижимую, чудотворную силу вдохновения. Оно, как могучий поток, уносит груз сомнений, неуверенности, заторы прежних неудач, принося взамен новые, свежие идеи, неожиданные решения. Все вдруг проясняется, становится понятным, достижимым и невозможное — возможным. Поэты неслучайно называют его божественным. Проблема в малом: как вызвать это вдохновение в нужный момент? Высокая интенсивность вдохновения и воодушевления достигается в гипносомнамбулизме. Гипносомнамбулизм спонтанно вызывает лучезарное вдохновение, эмоциональный подъем. Его можно сравнить с шестибалльным штормом. Эмоции, спровоцированные гипносомнамбулизмом, бьют через край. Следующий пример это покажет.
На концерте[155] Театра гипноза, проходившем в ДК Плехановского института, «актриса» читала стихи. Казалось, актерскому мастерству она не обучена — что от нее ждать? Однако исключительный подъем творческой мощи заставил тысячный зал содрогнуться от переполнивших их чувств. Многие не сдерживали и не скрывали слез. Ощущение было такое, как будто мороз продирает по коже. Когда она закончила чтение и я ее дегипнотизировал, повисла немая пауза, вслед за которой обрушился шквал аплодисментов. Она открывает глаза — и, как в сказке, бешеный успех. Бедная девушка растерялась, амнезия стерла все предшествующие события, и если бы кто-то ей сказал, что минуту назад она была знаменитой Сарой Бернар и потрясла зал, она бы не только не поверила, но, скорее, обиделась. Пришла-то она посмотреть, как другие будут вести себя «под гипнозом», а тут триумф.
Не будь у автора цели познакомить читателей с опытами других гипнотизеров, весь оставшийся объем книги без всякого труда можно было бы заполнить красочными описаниями баталий, происходивших на сеансах Театра гипноза.
Мюнхенский историк гипноза Леопольд Лёвенфельд рассказывает об одной сенсации, которая привела его к написанию книги (Лёвенфельд, 1909) и к чтению лекций на тему «Сомнамбулизм и искусство». Что же это за сенсация? В конце февраля 1904 года в Мюнхен по приглашению известного невропатолога барона Альберта фон Шренк-Нотцинга из Парижа приехала г-жа Мадлен Г. в сопровождении гипнотизера Магнена. 30-летняя Мадлен — жена небогатого парижского негоцианта, мать двоих детей. Она поет и играет на рояле, но ее музыкальные способности в бодрствовании не выходят за порог дилетантства, то же самое можно сказать о ее хореографических способностях. Однако стоило Магнену погрузить Мадлен в гипносомнамбулизм, как происходило чудесное преображение.
С первого выступления Мадлен привлекла внимание баварцев. О ее феерических представлениях ходили легенды: она колдунья и действует на зрителей особыми чарами, от которых все приходят в необыкновенное волнение. Очевидцы рассказывали, что действительность превосходила самое рискованное воображение. Всякий раз, лишь выйдя на сцену и заслышав первые звуки музыки, Мадлен погружалась в гипносомнамбулизм и полностью преображалась. Ее лицо, все ее тело от каждого звука начинало откровенно-чувственно трепетать, приходить в экстаз. Создавалось впечатление, что ее душа обнажена, а музыка физически задевает эрогенные зоны души. Среди публики были такие, кто, наблюдая за танцующей, ощущал неловкость, им казалось, будто они подглядывают через замочную скважину за интимными уголками ее души. У других мимика и движения танцовщицы вызывали эротические фантазии. Но не было никого, кто бы не пленился ее танцем.
Кроме таланта в танцевальном искусстве в ней просыпался огромной силы драматический талант. Когда она читала стихи или прозу, публику пронзала молния, душили слезы, комок подкатывал к горлу. Лёвенфельд пишет: «Как свидетельствуют наши наиболее выдающиеся художники, они получили благодаря сеансам Мадлен не только высокоэстетическое наслаждение, но и ценный источник художественного вдохновения. Драматические артисты к искусству Мадлен отнеслись с громадным интересом. Благодаря Мадлен взаимоотношение гипносомнамбулизма и искусства стало предметом особого интереса и изучения» (Лёвенфельд, 1909).
Ценители искусства были единодушны в том, что не было в истории такого артиста, который бы с такой ошеломляющей выразительностью передавал свои чувства. Высокое искусство, демонстрируемое Мадлен, объяснялось тем, что она во время выступления находилась в состоянии гипносомнамбулизма. Вне его она ничем не выделялась среди других.
В заключение заметим, что описывать гипносомнамбулические галлюцинации — это описывать все формы, которые принимает кусок глины под руками скульптора. Нет чувства, которое под влиянием всемогущего внушения не подвергалось бы разнообразным иллюзиям. Одновременно с этим не лишним будет подчеркнуть, что все перечисленные феномены суть лишь общие прописи гипносомнамбулизма.
Гипноз
Гипноз! Само это слово — словно завеса, скрывающая таинственный и загадочный мир.
Мир, рассыпанный мерцающими крупинками в запыленных рукописях-откровениях Гермеса Трисмегиста, вспыхивающий бликами шаманских костров под мрачным покровом ночи. Корни гипноза таятся в глубокой древности. В смутную даль веков восходит его начало, окутанное туманом.
Первые литературные упоминания о гипнозе дошли до нас из глубокой древности, благодаря найденному в Египте папирусу из Кахун (1900 г. до н. э.) и папирусу Эберса (1700 г. до н. э.) из фиванских гробниц, названному так по имени нашедшего его ученого[156]. Описанная в этих папирусах техника формирования «целебного», или «чудодейственного», сна широко практиковалась жрецами в храмах, возведенных в честь бога врачевания — Эскулапа в Древнем Риме, Асклепия в античной Греции, Сераписа в эллиническом Египте, — для усыпления страждущих, что приносило им, по свидетельствам врачей того времени, облегчение. В этом отношении прославилось святилище Асклепия в Эпидавре, названное Асклепионом, а также Мемфийский и Александрийский храмы, названные Серапиумами. В Древней Греции в IV в. до н. э. было около 300 храмов, в которых больные подвергались мистическим и ритуальным процедурам, основаным главным образом на внушении. Там оказывали помощь лицам с истерической слепотой, афонией и параличами (Edelstein, 1945). Индийские брамины, факиры и йогины задолго до исследований европейских ученых обладали достаточными сведениями о гипнотизме. Более двадцати веков используют они гипноидные состояния с целью воссоединения с Богом. За счет концентрации внимания на дыхании или пристального смотрения на кончик своего носа или в другую точку, находящуюся на расстоянии 6–7 сантиметров, они достигают состояния расслабления мышц, замедления дыхания, полной неподвижности и бесчувственности. Путем этих и других упражнений они приводят себя в состояние летаргии, или мнимой смерти. В этот момент пропадает кожная чувствительность и прекращается деятельность всех органов чувств, вплоть до полного замедления пульса и снижения температуры тела. Так они добиваются отчуждения от всего земного. Этого же они добиваются, повторяя по 6000 раз специальные слова (мантры): Ват, Ham, Zam, От.
Из Индии эти приемы перешли к другим народам. В аналогичное состояние повергали себя египетские жрецы, продолжительное время фиксировавшие глазами каплю чернил или блестящие тарелки с нарисованными каббалистическими знаками. Не только цивилизованные, но и варварские народы древности бессознательно прибегали к гипнозу. Так, древние вунды и альтоуны с той же целью сосредоточенно прислушивались к шуму священных деревьев и журчанию ручья.
К таким же приемам прибегали некоторые монашеские ордена в начале христианской эры. Например, во II веке по P. X. образовалась секта монтанистов, пользовавшаяся гипнотизирующими приемами для приведения себя в экстаз. Бесспорен гипнотический характер состояний, в которое впадали монахи ордена таскодругитов, или пассалоринхитов. Они при молитве в течение многих часов вкладывали указательный палец в ноздрю. B IX столетии монахи священной Афонской горы ордена гезихастов, или квиэтистов, а затем в XIV столетии переименованные в омфалопсихиков, погружали себя в созерцание божественного. Они усаживались в углу своей кельи и фиксировали при наклоненной вперед голове и прижатом к груди подбородке подложечную область или пупок. Пребывая в таком состоянии многие часы, задерживая при этом надолго дыхание, они отчуждали себя от мира и впадали в прострацию. После пребывания в этом особом состоянии память о происходивших событиях исчезала вполне или частично.
С подобными состояниями мы встречаемся в истории гонения на христиан. Существуют описания особого состояния души — экстаза, в него впадали христиане, подвергающиеся пыткам и казни. Их терзали на дыбе, жгли на кострах, но они оставались нечувствительными к боли.
