Нарциссическая семья: диагностика и лечение - Дональдсон-Прессман Стефани
В тайно-нарциссической семье могут быть ясные правила, регулирующие все виды вопросов о границах, включая физическую уединенность. Проблема, однако, имеет две стороны. Во-первых, правила могут нарушаться родителями сообразно тому, как диктуют их потребности, а во-вторых, не существует границ для детей в отношении эмоциональных ожиданий. От детей всегда ждут, что они должны соответствовать запросам родителей, а запросы детей удовлетворяются только по счастливому совпадению. (См. «Бегущая мишень» ниже.)
Вопросы рамок допустимого представляют немалую сложность для живущего в нарциссической семье, а потому упоминаются во многих местах книги (см. шестую главу). Люди, выросшие в нарциссических семьях, зачастую не знают, что имеют право говорить «нет» — что у них есть право ставить границы тому, что они делают для других, и что они не обязаны (в физическом и эмоциональном отношении) быть в распоряжении любого, кто пожелает, в любое время. В семьях, где они росли, у них могло не быть права сказать «нет», или делать различие между разумными и неразумными просьбами. Дети в нарциссических семьях не учатся устанавливать рамки допустимого, поскольку это не в интересах их родителей учить такому — и в самом деле, тогда ребенок может применить это умение и установить рамки допустимого для них самих! (См. историю Джанин в четвертой главе).
Бегущая мишень
В предыдущем разделе было упомянуто, что в нарциссической семье дети могут получить насыщение своих эмоциональных потребностей случайно, как побочный продукт удовлетворения родительской системой ее собственных потребностей. Например, Сьюзи (ей шесть лет) имеет нужду в родительской ласке, чтобы с ней занимались, общались, играли. Мать Сьюзи обычно «слишком занята» (не важно чем — папой, кокаином, работой или погружена в депрессию — детям это без разницы) чтобы ответить на эту потребность, поэтому она кричит Джойс, старшей сестре Сьюзи (ей двенадцать) «займи ее чем-нибудь, пусть отцепится от меня!». Потребность Сьюзи в общении не удовлетворяется мамой; и потребности Джойс как в ласке, так и в автономии, не удовлетворяются мамой.
Но представим, что в гости приезжает свекровь. У мамы есть потребность в том, чтобы свекровь хвалила и ценила ее, а свекровь высоко ценит родительскую заботу. Поэтому, пока свекровь в гостях, мама всегда рядом с детьми, то и дело приголубит и обнимет их. Жажда родительской ласки обоих дочерей насыщается, у Джойс появляется немного свободного времени, ведь ей сейчас не нужно сидеть с сестрой и приглядывать за ней. Свекровь хвалит маму за заботу по отношению к детям, потребность мамы в положительной оценке со стороны других удовлетворяется. Все счастливы -временно. Мама удовлетворила потребности детей, но только сопутствующим образом, удовлетворяя в первую и единственную очередь, свои собственные нужды.
В предыдущем примере, влияние такого образа действий особенно разрушительно. Дети могут считать, что это им удалось заставить маму быть более любящей, и это укрепит их уверенность в том, что они управляют ее действиями. Когда мама вернется в свое обычное состояние, дети могут посчитать, что это они вызвали охлаждение. И так, и этак, они в проигрыше: они считают себя ответственными за вещи, которыми не управляют. Единственный урок, который они могут извлечь из этой схемы событий, — то, что им пока не удалось понять, как надо действовать. И что с ними действительно что-то не так: на короткое время им удается повернуть жизнь в нужное русло, а затем они все портят. Дети будут вновь и вновь пытаться попасть в бегущую мишень — в этом случае, это «кнопка», включающая материнскую ласку и внимание.
Нехватка права
В основе практически любого проблемного вопроса, возникающего перед ребенком в нарциссической семье, будь то установление границ или уважение личной неприкосновенности, лежит право испытывать эмоции — а точнее, нехватка этого права. Чтобы установить границы с другим человеком (означает ли это право отказаться от сексуальных предложений, отказаться свозить подростка в круглосуточный магазин поздно вечером за школьной тетрадью, потому что он «забыл» попросить об этом раньше, или настоять на равной оплате за одинаковую работу), человек должен знать, что у него есть право чувствовать то, что он чувствует — что у него есть право поставить границу, испытывать чувство или выдвинуть запрос.
В нарциссических семьях, будь они скрытыми или открытыми, у детей нет права иметь, выражать или испытывать чувства, неприемлемые для родителей. Дети учатся всевозможным манипуляциям со своими чувствами с целью не создавать проблем для себя со стороны родителей: чувства загоняют вглубь, их сублимируют, отрицают, лгут о них, имитируют чувства и в конце концов забывают, как их испытывать, делать всю манеру ofthings с их чувствами, чтобы не создать проблемы для себя vis-a.-vis их родители: они наполняют их, возвышают их, отрицают им, лгут о них, фальсифицируют их, и в конечном счете забывают, как испытать их. То, что было задушено в детстве — право чувствовать — трудно впоследствии возродить к жизни, став взрослым. Но пока взрослые не поймут, что у них есть право чувствовать все, что бы это ни было, и что это право у них было всегда, они не смогут продвинуться вперед в искусстве ставить границы. А без должных границ все отношения будут искаженными и нездоровыми.
Чтение мыслей
Кэролайн, молодая женщина, проходившая у нас курс, была одним из тех относительно состоявшихся людей, о которых говорилось выше в этой главе: несмотря на то, что она выросла в нарциссической семье, многие из ее эмоциональных потребностей удовлетворялись родителями. Хотя две старших сестры Кэролайн были пьющими и дисфункциональными, Кэролайн счастливо вышла замуж, имела двух детей дошкольного возраста и заочно получала высшее образование. Кэролайн периодически появлялась у нас на приеме, обращась за решением того или иного вопроса. Другими словами, время от времени в ее жизни возникали обстоятельства, к которым Кэролайн в силу своего воспитания была не готова, и тогда она приходила к нам на две-три беседы, чтобы «навести порядок в голове», как она называла это. Одна из бесед была посвящена чтению мыслей.
История Кэролайн. Кэролайн выросла в нарциссической семье, одно из неписаных правил которой гласило, что отец должен интуитивно определять желания матери, чтобы ей не приходилось облекать их в слова. Если отец угадывал верно, все было здорово. Если отец угадывал неверно (а часто так и было), начинался сущий кошмар! Кэролайн вспоминает, как однажды отец поинтересовался у матери, чтобы та хотела получить на Рождество. В ответ она проворковала: «Да брось, не глупи. Рождество — детский праздник. Не покупай мне ничего». Вот отец и не купил ей ничего, или подарил какие-то пустячки, а мать потом несколько дней обижалась и злилась. Та же история происходила, если наступал день рожденья или какая-нибудь годовщина. Также мать Кэролайн расстраивалась, если ей случалось нарядиться красиво, а отец не делал ей по этому поводу комплиментов. Кэролайн помнит, как однажды спросила, почему мама, если хочет от отца, чтобы он похвалил ее внешний вид, просто не скажет ему, что ждет от него этих слов, и что ей важно, чтобы он заметил и оценил. Ответ матери навсегда впечатался в память Кэролайн: «Если тебе приходится просить о чем-то, это теряет свою ценность».
Кэролайн усвоила эту максиму и применяла ее с ранних лет своей жизни, этот принцип стал неотъемлемой частью ее мировоззрения. Если тебе приходилось сказать вслух о том, что ты хочешь, то получаемое (будь то слова, подарки или присутствие) уже не имели потом никакой ценности. Если кто-то не мог точно прочесть ее мысли, то не было смысла выражать свои желания и нужды. Говорить напрямую — ну уж нет!
Ожидание, что супруг или ребенок должны быть в состоянии читать чьи-то мысли и угождать каждой невысказанной потребности, — одно из наиболее вредоносных «правил» в нарциссических семьях: оно фактически гарантирует, что ничьи потребности никогда не получат удовлетворения: я не получу то, что я хочу, и ты будешь тому виной, так как не дал мне этого. Это чистой воды сценарий, где обе стороны проигрывают. В семьях, где угадывание мыслей другого является необходимостью межличностных отношений, часто употребляется слово «должен» («Он должен быть знать, что он нужен мне дома; он должен был заметить, что я никогда не ношу синее»).
