Дэрил Шарп - Психологические типы. Юнговская типологическая модель
Опасность для этого типа кроется в подавлении его объектом — традиционными и общепринятыми стандартами, — в этом случае утрачивается любое подобие субъективного чувства, т е, то, что происходит в самом субъекте.
Экстравертное чувство, лишенное личностных параметров, теряет весь свой шарм и, как и в случае крайней экстраверсии, делается бессознательным относительно скрытых самоцентрирован ных мотивов. Оно сталкивается с требованиями или ожиданиями, представленными внешними ситуациями и в них застревает. Оно удовлетворяет требуемой эстетической стороне момента, но остается бесплодным. Обычно сердечное выражение чувств здесь делается механическим, эмпатические жесты выглядят театральными или расчетливыми.
Если этот процесс прогрессирует, то наступает любопытная противоречивая диссоциация чувства все становится объектом чувственных оценок, так что завязывается множество отношении, которые внутренне противоречат друг другу. Поскольку это было бы совсем невозможно при наличии сколько-нибудь ярко выраженного субъекта, то подавляются и последние остатки действительно личной позиции. Субъект до такой степени всасывается в отдельные чувственные процессы, что наблюдателю кажется, будто бы перед ним был представлен только один чувственный процесс, а субъекта чувства, как такового, уже и не нет. В таком состоянии чувство утрачивает всю свою человеческую теплоту; оно производит впечатление позы, непостоянства, ненадежности, а, в худших случаях, впечатление истерическою состояния.
Для данного типа крайне важно установить хорошую чувственную связь с окружающей средой. Но когда это переходит в разряд “слишком важно”, субъект — лицо чувствующее — оказывается поглощенным ею. Тогда чувство теряет свое личностное качество и делается чувством ради самого чувства. Сама личность растворяется в последовательности моментальных чувственных состояний, часто конфликтующих друг с другом Для наблюдателя это представлено в виде различных настроений или расположении духа и утверждений, которые оказываются явно противоречивыми.
В действительности мышление, другая рациональная функция, неизменно подавляется, когда доминирует чувство. Ничто так не разрушает чувство как мышление (и, как мы уже видели, в равной степени имеет место обратное). Чувствующие типы не должны думать о том, что кто-то или что-то имеет для них ценность, они просто знают это.
Экстравертный чувствующий тип может уделять мыслям значительное время и, фактически, быть чрезвычайно умным, но мышление, тем не менее, всегда будет подчинено чувству. Следовательно, логические умозаключения, процессы мысли, способные привести к расстройству чувства, здесь отвергаются начисто. “Все, что пребывает в согласии с объективными ценностями, — пишет Юнг — является хорошим и любимым, а все прочее кажется. существующим в отдельном мире”.
В крайнем случае, здоровая компенсаторная установка бессознательного встает в открытую оппозицию. Это проявляется прежде всего в экстравагантном выставлении чувств — из питие чувств в разговоре, страстные заявления и так далее которые, кажется, намереваются блокировать логические заключения, несовместимые с теми чувствами, которые “требуются” на данный момент.
Хотя мышление экстравертного чувствующего типа подавлено как независимая функция, само вытеснение неполное, а лишь постольку, поскольку его беспощадная логика принуждает к выводам, не подходящим для чувства. Однако мышление допускается как слуга чувства или, лучше сказать, как его раб. Его хребет сломлен, оно не может провести само себя согласно со своим собственным законом. Но так как все же логика и неумолимо верные выводы где то существуют, то возникает вопрос где они осуществляются? Разумеется вне сознания, а именно, в бессознательном. Поэтому бессознательное содержание данного типа является прежде всего своеобразным мышлением. Это мышление инфантильно, архаично и негативно. До тех пор, пока сознательное чувство сохраняет личный характер или другими словами, пока личность не погощается отдельными состояниями чувств, — бессознательное мышление остается компенсаторным.
Когда чинность растворяется в потоке противоречивых чувственных состояний, то идентичность эго утрачивается и субъект проваливается в бессознательное. Чем сильнее сознательное чувство, тем сильнее делается бессознательная оппозиция. “Мышление в стиле “не что иное, как” оказывается здесь на месте, ибо оно разрушает превосходящую силу прикованного к объектам чувства.”
Люди этого типа часто думают весьма плохо о тех самых людях, которых наиболее ценят своими чувствами В действительности, наличие такого мышления, обычно дремлющего где то позади, является одним из главных показателей, что экстравертное чувство есть функция доминирующая.
Фон Франц указывает, что такие мысли обычно основываются на каком-то циничном взгляде на жизнь, более того, они зачастую повернуты вовнутрь.
В сущности он позволяет себе думать о самом себе, что он никто, а его жизнь мало чего стоит, и что любой другой может развиться и пойти по пути индивидуации, но он сам в этом отношении безнадежен. Эти мысли поселяются на задворках разума и время от времени — когда он или в депрессии или плохо себя чувствует или, в особенности, когда он сосредоточен на самом себе то есть, когда остается на полминуты один, какой-то злополучный бес шепчет изнутри позади головы: “Ты ничтожество и все связанное с тобой неправильно”
В результате экстравертный чувствующий тип ненавидит оставаться один, когда такие дурные мысли начинают приходить в голову, обычная реакция для него — включить телевизор или отправиться на встречу с приятелем.
Экстравертный ощущающий тип.Экстравертное ощущение превосходит остальные функции в стремлении ориентироваться на объективную реальность Как способ восприятия с помощью органов чувств, функция ощущения, — экстравертная или интровертная, — естественно, зависит от объектов. Но, как мы увидим, в случае интровертного ощущения, возможна также и субъективная ориентация на то, что объективно постигается.
В экстравертном ощущении субъективный компонент заторможен или вытеснен Реакция ответ на объект обусловлена объекте и когда это оказывается привычным способом функционирования индивида, мы имеем экстравертный ощущающий тип.
Данный тип выискивает те объекты, и людей, и ситуации, — которые возбуждают самые сильные ощущения. Результатом оказывается мощная сенсорная связь с внешним миром.
Поскольку объекты вызывают ощущения, они считаются значимыми и, насколько это вообще возможно при по средстве ощущении, всецело воспринимаются в сознании, независимо от того, подходящи они с точки зрения разум ною суждения, или нет. Единственным критерием их ценности является та сила ощущения которая обусловлена их объективными свойствами. Вследствие этого все объективные процессы вступают в сознание, поскольку они вообще вызывают ощущения. Однако, в экстравертной установке только конкретные, чувственно воспринимаемые объекты или процессы вызывают ощущения, и при том исключительно такие которые каждый повсюду и во все времена ощущал бы в качестве конкретных. Поэтому индивид ориентируется по чисто чувственной фактической данности.
Хотя у таких людей недостает терпения или понимания абстрактной реальности их ощущение объективных фактов развито крайне хорошо. Они хозяева деталей (“мелочей”) жизни, они могут читать карты, легко находить дорогу в незнакомом городе, их жилища опрятны и весьма аккуратно обставлены, они не забывают о назначенных встречах и всегда пунктуальны, они не теряют ключи, помнят о том, что надо закрыть трубу в печи и не забывают гасить свет на ночь. Их можно встретить среди инженеров, редакторов, атлетов и людей, работающих в бизнесе.
Экстравертные ощущающие типы обращают внимание на внешнюю сторону жизни. Они сознательно придерживаются моды в одежде и любят быть одетыми безупречно, организуют хороший стол с множеством превосходных вин, окружают себя изысканными вещами и красивыми людьми. Они любят вечеринки и активный спорт, встречи и собрания. Они из той породы людей, которые взбираются на Эверест “потому что это там.” Те, кто не разделяют их типологические пристрастия, получают пуританистские прозвища и слывут робкими, застенчивыми.
Короче, этот тип ориентирован на конкретное наслаждение “реальной жизнью”, — жизнью “на полную катушку.”
Его о постоянный мотив в том чтобы ощущать объект, иметь чувственные впечатления и, по возможности, наслаждаться. Это — человек, не лишенный любезности, напротив, он часто отличается отрадной и живой способностью наслаждаться, по временам он бывает веселым собутыльником, иногда он выступает, как обладающий вкусом эстет. В первом случае великие проблемы жизни зависят от более или менее вкусного обеда, во втором — они принадлежат к хорошему вкусу если он ощущает, — то этим все существенное для него сказано и исполнено. Для него ничего не может быть выше конкретности и действительности пред положения стоящие за этим или выше этого, допускаются лишь постольку, поскольку они усиливают ощущения. При этом совсем не надо, чтобы они усиливали ощущения только в приятном смысле, ибо человек данного типа не простой сластолюбец, — он только желает наиболее сильных ощущении, которые, согласно с его природой, он всегда должен получать извне.
