Волес Диксон - ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Поскольку Пиаже был пионером научных исследований развития детей, и поскольку он имел дело с очень-очень юными малышами, в его распоряжении было немного методологий, кото-ые он мог бы использовать для оценки мыслительных способностей детей. Эта проблема осложнялась тем, что, как это ни печально, с одномесячными младенцами очень трудно вести разговор. Это означает, что почти все методы, использовавшиеся Пиаже для оценки мыслительных способностей малышей, являлись его собственным творением. Слышали ли вы поговорку: «Необходимость — мать изобретения»? Так вот, Пиаже изобрел десятки методов для проверки своих многочисленных гипотез, значительная часть которых используется и по сей день. К сожалению, у меня нет возможности описывать все методы наблюдений, разработанные Пиаже, но я могу, по крайней мере, привести пару примеров. Ни одна из задач не была особенно замысловатой — не было никаких компьютеров и не использовалось никаких высоких технологий. Но никто никогда не говорил, что эксперименты с малышами должны отличаться сложностью. Великий философ и бейсбольный тренер Йоги Берра как-то сказал: «Вы можете увидеть многое, всего лишь наблюдая». Инструментально-целевая задача. В типовой инструментально-целевой задаче наблюдают, могут ли малыши совершить одно действие с целью выполнения второго. Второе действие является обычно более желанным. Когда необходимо какое-то действие для совершения второго действия, мы называем это инструментально-целевой последовательностью. Эта последовательность крайне важна для нашего существования, и мы постоянно выполняем ее. К примеру, вы проделываете инструментально-целевую последовательность действий всякий раз, когда . снимаете крышку с бутылки прохладительного напитка, чтобы сделать глоток. А спустя 30 минут после опорожнения бутылки вы выполняете такого рода последовательность, когда открываете дверь, чтобы войти в туалет. Инструментально-целевая последовательность необходима для интеллектуального функционирования взрослых, она позволяет нам строить планы на будущее. Но с точки зрения развития можно поинтересоваться, когда эта последовательность появляется впервые. Поэтому в. различных случаях и возрастных период со своими детьми разные формы инструментально-целевых задач. Например, когда Жаклин было чуть более 12 месяцев, Пиаже клал серию объектов на шаль, так что объекты были вне досягаемости. Но хотя Жаклин не могла дотянуться до объектов, шаль была достаточно близко от нее. Каждый раз, когда объект помещался перед Жаклин, она сначала пыталась дотянуться до него рукой. Но она быстро поняла, что лучший способ получить объект в свое распоряжение — просто потянуть за шаль. Таким образом, подтягивание шали к себе было инструментом, или средством, достижения цели — получения объектов. В наши дни инструментально-целевая задача не слишком популярна в качестве оценки интеллектуальной компетентности, но в течение многих лет она использовалась в качестве стандартной оценки интеллектуальной деятельности. Фактически, многие исследователи считали, что выполнение инструментально-целевой задачи является хорошим индикатором младенческого IQ, хотя следует сказать, что выполнение этой задачи никогда сильно не коррелировало с «реальными» оценками IQ в более позднем детстве. Задача на постоянство объектов. Задача на постоянство объектов является, в сущности, развитием инструментально-целевой задачи, но используется в более узком плане для выявления того, насколько хорошо дети понимают, что объект продолжает существовать, даже когда они не могут его видеть. Возможно, вы слышали о постоянстве объектов у себя в школе или на вводном курсе психологии. Его базовой идеей является то, что, как взрослые, мы функционируем исходя из допущения, что вещи продолжают существовать, даже когда мы более не ощущаем их присутствия. Мы допускаем, что наша кровать будет на месте, когда мы вернемся домой после утомительной 12-часовой рабочей смены. Мы допускаем, что индейка, которую мы кладем в духовку в 6 часов утра в День Благодарения, по-прежнему будет там, когда мы придем в час дня, чтобы ее вынуть. Фактически, трудно представить себе, на что был бы похож мир, если бы мы не понимали, что объекты продолжают существовать, когда мы их не видим. Аналогично нашей способности использовать определенные средства для достижения определенных целей, наше взрослое понимание постоянства объектов очень адаптивно. Но опять же, перед нами встает вопрос, когда у малышей впервые появляется это понимание.
Еще раз проявив изобретательность, Пиаже вновь продемонстрировал, что вам нет необходимости использовать высокотехнологичную процедуру для оценки постоянства объектов. В сущ ности, он лишь закрыл вызывающую любопытство игрушку тряпкой, так что она перестала быть доступной органам чувств малыша. Ключевой вопрос состоял в том, удалит ли ребенок тряпку, с тем чтобы вернуть себе игрушку. Если да, тогда можно допустить, что малышу присуща определенная форма понимания постоянства объектов. Если нет, тогда, вероятно, к этому случаю применимо выражение: «С глаз долой, из сердца вон».
результаты
Результаты Пиаже в Origins не были подытожены в особом, сжатом разделе «Результаты», как это обычно бывает в профессиональных журнальных статьях. Они были в значительной степени разбросаны по книге в разных разделах и подразделах, и пускались в ход, когда Пиаже было необходимо обозначить какой-то теоретический момент в отношении интеллектуальной адаптации. Ему понадобилось 419 страниц, чтобы изложить все свои данные. В своем намного более коротком описании его результатов я попытаюсь обрисовать основные выводы в том же порядке, в котором их представил автор.
Вспомним, что в Origins Пиаже исследовал интеллектуальное развитие малышей, начиная с рождения до примерно 2-летнего возраста. Поэтому его результаты представлены в хронологическом порядке, начинаясь с интеллектуальных адаптаций новорожденных и оканчиваясь адаптациями двухлеток. Он разбивает эту 2-летнюю базу на шесть разных подстадий. (Вспомним, что Пиаже называет первую основную стадию развития сенсомоторным периодом. Но в этой книге он разбивает этот большой период на более мелкие этапы развития, которые мы можем назвать подстадиями.) Описывая каждую из этих подстадий, Пиаже сосредоточивается на одном или нескольких основных достижениях развития, продемонстрированных его детьми в течение этой временной базы. Хочу повториться, что, на мой взгляд, интересной особенностью этого повествования о развитии является не то, что дети достигают определенных стадий и в конечном итоге проходят их, а то, что их интеллектуальное Функционирование отражает адаптацию путем естественного отбора, подобно тому, как это бывает во всех остальных аспектах биологии.
На нижеследующих страницах я «пробегусь» по этим шести подстадиям, выделенным Пиаже. В процессе этого я хочу дать вам почувствовать аромат писательской манеры Пиаже, поэто му приведу отрывки из наблюдений, которые он сделал в отношении своих детей. Вы их не найдете в типовом тексте по вводному курсу детской психологии. Но, я полагаю, это поможет вам лучше понять, что Пиаже думал о происходящем. Во всех этих отрывках вы увидите ссылки на возраст детей во время определенных наблюдений; это ссылки такого рода: 1;4 (14). Эта стенографическая запись Пиаже указывает, что ребенку был 1 год 4 месяца и 14 дней. Очевидно, Пиаже был настоящим приверженцем деталей. Причем множество раз он делает записи об одном и том же поведении по несколько дней подряд. Первая подстадия: использование рефлексов. В некоторых отношениях достоверность всей теории Пиаже зависела от того, насколько хорошо он мог объяснить мышление детей, каким оно было в первые несколько дней жизни. Несложно сказать, что корни зрелого мышления можно проследить в детском мышлении; но в этом случае приходится трудную проблему на одном уровне (зрелость) переносить на другой уровень (детство). И поскольку нам может захотеться сдвигать проблему ко все более ранним периодам в детстве человека, например, следуя от позднего детства к раннему детству, затем от раннего детства к началу хождения и т. д., в конце концов, нам придется за это расплачиваться. В какой-то момент нам придется объяснять самые первые мыслительные процессы. Но это подобно проблеме «курица или яйцо». В этой старинной загадке мы не можем получить курицу без яйца, но для этого курице требуется отложить первое яйцо. Аналогичным образом, у вас не может быть мышления без первой мысли, но и не может быть первой мысли, если вы при этом не помыслите. Поэтому Пиаже столкнулся с очень трудной интеллектуальной задачей в попытке объяснить самый первый мыслительный процесс. Давайте посмотрим, как он ее разрешает.
Если вы помните из предыдущей главы, проблема Пиаже в действительности сводилась к объяснению того, откуда берутся первые схемы детей. Схемы — это структуры знаний, которые лежат в основе всего мышления, и поэтому он должен был объяснить самые первые схемы. Без сомнений, одно важное достижение имело место, когда Пиаже осознал, что нет необходимости в том, чтобы ранние схемы были близким подобием взрослых схем. Фактически, самые ранние схемы могли сильно отличаться от более поздних. Ключевые сходства между первыми и последующими схемами нужно было искать не в структурах, а в их функциях, в том, что они позволяют малышу делать. Вспомним, что мышление является биологическим процессом, который помогает организму адаптироваться к миру. Пиаже требовалось понять, что малыши приносят с собой в мир такого, что позволяет им к нему адаптироваться. Пиаже решил эту проблему просто: РЕФЛЕКСЫ!
