Чарльз Тарт - Измененные состояния сознания
Два давно практикующих участника вышеупомянутого исследования опыта медитации сообщили о ярком переживании света и силы. Вот отчет одного из них:
«…Вскоре я стал замечать, как двигаются и сменяют друг друга свет и тьма, это происходило все быстрее и быстрее. Теперь это случается не только в моем видении, но происходит или ощущается физически. Оно связано с чувством притяжения, расширения, поглощения; мое зрение вдруг привлекает какая-то точка… Я оказываюсь во власти очень сильного ощущения, и это становится центром» (Deikman, 1966b, p. 109).
Это сообщение наводит на мысль, что восприятие движения и смены света и тьмы есть восприятие движения внимания между различными психическими содержаниями (независимо от того, каким на самом деле было это «движение»). «Притяжение», «расширение», «поглощение» могут таким образом отражать динамику усилия по сосредоточению внимания — удачное сосредоточение переживается как нахождение «во власти» огромной силы. Другой пример: «…Когда ваза изменила размер… я ощутил это телесно и особенно глазами… какое-то настоящее физическое восприятие — как будто что-то сдвинулось и преобразовало размер вазы» (Deikman, 1966b, p. 109). В этом случае субъект мог пережить ресинтез вслед за деавтоматизацией естественного перцепта; то есть перцепт вазы был реконструирован за пределами нормального сознавания и процесс реконструкции воспринимался как физическое ощущение. Я назвал эту гипотетическую перцептивную модальность «сенсорная трансляция», определив ее как восприятие психического акта (конфликт, подавление, решение проблем, внимательность и т. д.) через относительно неструктурированное восприятие света, цвета, движения, силы, звука, запаха, вкуса (Kris, 1952; Deikman, 1966b, pp. 108–109). Эта концепция связана с концепцией гипнагогического феномена Сильберера (Silberer, 1951), но отличается по ссылкам и генезису. В гипнагогическом состоянии и во сне происходит символическая трансляция физической активности и идей. И хотя в гипнагогических и сновиденческих конструкциях могут быть задействованы свет, сила и движение, преобладающими перцептами являются сложные визуальные, вербальные, концептуальные и действенные образы. «Сенсорная трансляция» относится к переживанию невербальных, простых, конкретных перцептивных эквивалентов физических действий[8].
Концепция сенсорной трансляции предлагает занимательное объяснение повсеместного использования света как метафоры мистического опыта. Это не просто метафора. «Свечение» может происходить из актуального сенсорного переживания, возникающего во время когнитивного акта унификации, освобождения энергии, или когда приходит решение бессознательного конфликта, дающее переживание «умиротворения», «присутствия» и т. п. Освобожденная энергия, воспринимаемая как свет, — вероятно, центральное сенсорное переживание в мистицизме.
Если гипотеза сенсорной трансляции верна, возникает вопрос, почему она начинает действовать в каждом конкретном случае.
Вообще сенсорная трансляция, по-видимому, возникает, когда: а) сенсорным путям уделяется повышенное внимание, б) отсутствует контролирующее аналитическое мышление и в) человек настраивается на восприимчивость к стимулам (открытость вместо защиты или мнительности). Тренировка в созерцательной медитации специально направлена на достижение состояния, отвечающего этим характеристикам. Ласки (Laski, 1961) сообщает, что спонтанные мистические переживания могут возникнуть во время такой разнотипной деятельности, как роды, созерцание ландшафта, слушание музыки или половой акт. Хотя ее испытуемые дали недостаточное описание своих мыслительных процессов, предшествующих экстазу, все они были вовлечены в интенсивную сенсорную активность, отвечающую всем трем вышеперечисленным условиям. Эти условия, по-видимому, также применимы к мистическим переживаниям, связанным с ЛСД. В связи с состоянием разума, индуцированном галлюциногенными наркотиками, говорят о повышенном сенсорном внимании, сопровождающемся ухудшением или потерей различных интеллектуальных функций (Crocket et al., 1963; Watts, 1962; Michaux, 1963). Что касается критериев восприимчивости, то параноидные реакции, возникающие во время приема наркотиков, враждебны экстатическим переживаниям. И наоборот, если употребляющие наркотики перестают защищаться и быть мнительными, они «принимают» свое положение, после чего происходит «трансцендентное» переживание (Sherwood et. al., 1962). Таким образом, общий психологический контекст можно описать как перцептивная концентрация. В этом особом состоянии сознания субъект приходит к пониманию определенных интрапсихических процессов, обычно исключаемых или находящихся за пределами границ понимания. Средством этого восприятия, по-видимому, является аморфное ощущение, реализуемое благодаря смещению чувства реальности («перенос реальности») и потому неверно принимаемое за приходящее извне.
Единение
Ощущение себя в единении со вселенной или с Богом является признаком мистического опыта независимо от культурного контекста. Как утверждает Джеймс (1929, р. 410), преодоление всех обычных барьеров между индивидом и Абсолютом является великим мистическим достижением. В мистических состояниях мы одновременно соединяемся с Абсолютом и убеждаемся в собственной уникальности. Торжество этой мистической традиции неизменно и не зависит ни от стран, ни от вероисповеданий. В индуистском, неоплатонистском, софистском, христианском мистицизме, в витманизме мы обнаруживаем один и тот же признак, встречаем неизменное единодушие в способах выражения мысли, так что о классике мистицизма можно сказать, что она не имеет ни дня рождения, ни родины. Эти бессмертные повествования о единении человека с Богом предшествуют всем языкам и никогда не стареют.
Я уже обращался к объяснению этого феномена с точки зрения регрессии. Теперь приведу еще две гипотезы. С одной стороны, восприятие единения может быть восприятием психической структуры, с другой — переживание может быть восприятием реальной структуры мира.
Общеизвестно, что мы не воспринимаем мир напрямую. У нас есть опыт ощущений и ассоциативные воспоминания, из которых мы делаем вывод о характере стимульного объекта. Актуальным содержанием восприятия является электрохимическая активность, составляющая и мышление тоже. С этой точки зрения все, что понимается, однородно. Это разновидности одной субстанции. Если понимание направлено на себя, как утверждалось в связи с сенсорной трансляцией, эта фундаментальная гомогенность (единство) воспринимаемой реальности — электрохимическая активность — может восприниматься соответствующей внешнему миру, а не внутреннему. Единение, идея и переживание того, что мы — суть одно с миром и Богом, может таким образом составлять действительное восприятие, поскольку по характеру свойственно мыслительному процессу, но в сущности вовсе не обязано составлять точное представление о внешнем мире.
Если рассуждать логически, то существует и такая возможность, что восприятие единения все же дает правильную оценку внешнего мира. Как говорилось выше, деавтоматизация есть разрушение психической структуры, позволяющее детализировать переживания и ощущения ценой привлечения большего внимания. Возможно, что с активизацией внимания деавтоматизация может привести к видению новых измерений тотальной совокупности стимулов — т. н. процесс «перцептного расширения». Из исследований Вернера (Werner, 1957), Фон Сендена (Van Senden, 1960) и Шапиро (Shapiro, 1960) следует, что развитие от младенчества к взрослой жизни сопровождается организацией перцептивного и когнитивного миров, что происходит путем отбора одних стимулов и качества стимулов и исключения других. Если в основе лежит деавтоматизация, такая организация меняется на прямо противоположную или на время приостанавливается, изначально недоступные аспекты реальности теперь могут стать осознаваемыми. Единение действительно может быть неотъемлемым качеством реального мира и становится очевидным при помощи техник медитации и отречения или при определенных, до сих пор неизвестных условиях, вызывающих спонтанное, кратковременное мистическое переживание у неподготовленных людей.
Невыразимость
Мистический опыт невозможно описать, передать другому человеку. И хотя мистики иногда записывают свои мысли, они подтверждают, что невозможно передать этот опыт словами или соотнесением с похожим опытом повседневной жизни. Они не могут найти подходящих слов для объяснения впечатляющей реальности, необычных ощущений и познания единения, упомянутых выше. Тем не менее внимательное изучение мистического феномена показывает, что существует по крайней мере несколько типов переживаний — все они «неописуемы», но каждое из них отличается своим содержанием и формальными характеристиками. Ошибочно было бы мешать эти состояния сознания в одну кучу, называя «мистическим опытом» исходя из одного только качества невыразимости.
