Тор Норретрандерс - Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах
Религиозный философ Мартин Бубер принадлежит к движению хасидов, которое появилось среди польских евреев в 1700-х годах. Его смысл заключается в том, что единство с божественным обретается не благодаря тому, что мы поворачиваемся спиной к миру, а благодаря тому, что мы выходим в мир всем своим существом, прямо в самую его гущу. Священным является наслаждение жизнью здесь и сейчас. В своей знаменитой книге «Ich und Du» («Я и ты»), написанной в 1923 году, Бубер пишет о Боге как о «полностью Другом», но также и «полностью Таком же, полностью Присутствующем». Бог изменяет и трансформирует, но является также «самоочевидной тайной, которая ближе ко мне, чем мое Я».
И мир внутри, и мир снаружи ближе к моему «Я», нежели к моему «я». Мир снаружи и мир внутри гораздо больше соотносятся друг с другом, нежели с моим «я».
В 1930 году Курт Гедель описывал, как ограниченная формальная система никогда не сможет внезапно стать законченной и свободной от противоречий. Как конечное описание никогда не будет в состоянии описать бесконечный мир.
Сознание никогда не сможет описать мир, ни внутренний, ни внешний. И личность, которая находится внутри, и мир, который находится снаружи, богаче, чем знает сознание. Оба они обладают глубиной, которая может быть нанесена на карту и описана — но не понята до конца. У них есть связи, о которых не может знать сознание. Вместе эти две глубины, внешняя и внутренняя, могут быть названы «Геделевской Глубиной», и мы могли бы сказать, что сознание парит в Геделевской Глубине: «я» парит в Геделевской Глубине.
Теорема Геделя базируется на современной версии парадокса лжеца, который был открыт в Древней Греции, когда совершился прорыв в сознании. «Я лжец» — это самая простая версия; «Все критяне лжецы» — это античная версия, сформулированная Эпименидом Критским.
Сознание дало человеку способность лгать — делать утверждения, которые не являются истинными, сохранять пропасть между тем, что было сказано, и тем, что при этом подразумевалось.
Содержание современной версии, теоремы Геделя, было сформулировано польским философом Альфредом Тарски как знание о том, что утверждение не может само доказать, является ли оно истинным или ложным.
Поэтому в утверждении «Я лжец» главным является не слово «лжец», хотя именно оно и дало название парадоксу. Главное здесь — слово «я» — рассказчик рассказывает о своем собственном рассказе.
Именно ссылка на самого себя является проблемой. Тело не может лгать. Его пропускная способность для этого слишком велика. Но «я» может. На самом деле «я» больше ничего и не может. «я» ссылается на самого себя так, как будто оно является «Я». Но это не так. «я» притворяется, что оно «Я», устанавливая контроль над «Я». Но «я» — это всего лишь карта «Я». Карта может лгать. А территория — нет.
«Я лжец» — это не парадокс лжеца. Это правда о сознании.
Сознание — это удивительное создание, которое возникло в результате биологической эволюции на Земле. Вечное осознание, смелая интерпретация, дающая жизнь мера вещей.
Но сознательность заключается в том, чтобы сохранять спокойствие, понимая, что сознание не управляет миром, что понимание простых правил и принципов предсказуемости мира еще не наделяет его возможностью предугадывать, каким является мир.
Сознание еще довольно молодо, но оно изменило наш мир в течение тех нескольких тысяч лет, на протяжении которых оно доминировало в жизни человека. Оно принесло столько изменений, что теперь становится жертвой механизмов, которые его создали. Сознание притворяется, что симуляция мира, которую оно воспринимает, является настоящим ощущением мира, что воспринимаемое нами сознательно и есть то, что мы ощущаем, а то, что мы ощущаем, и есть сам мир.
Сознание, которое не осознает, что оно — просто сознание, а не мир в том виде, в каком он есть, следовательно, становится опасным само для себя. Человек может воспринять и осознать быстрые изменения в своем окружении. Сознательность развилась для того, чтобы мы получали информацию об определенных изменениях окружающего мира. Оно отслеживает быстрые изменения, сверкающие огни и известные опасности.
Но теперь цивилизация, которую создало сознание, создает совершенно новую форму изменений — медленные изменения, внутренние изменения, глобальные изменения — исчезновение видов и разрушение окружающей среды.
Экологический кризис подвергает человечество опасностям и бросает вызовы, к которым наше внимание не направляется автоматически. Будучи одним из биологических видов, мы научились осознавать факторы нашей окружающей среды, которые более не представляют реальной опасности.
«Мир, который нас создал, уже исчез, а мир, который создали мы — это новый мир, для постижения которого наши способности пока невелики», — пишут ученый Роберт Орнстайн и биолог Пол Эрлих в своей книге «Новый мир, новый ум».9
Два ученых убеждают, что люди должны будут изменить свой способ восприятия мира. «Цивилизация находится под угрозой в результате изменений, которые длятся годы и десятилетия, но изменения, которые длятся несколько лет или десятилетий, являются слишком медленными для того, чтобы мы могли с готовностью их воспринимать». 9
Следовательно, убеждают они, мы должны создать «новый эволюционный процесс, процесс сознательной эволюции… мы должны заменить наш старый ум новым». Новая форма образования и обучения должна помочь новому поколению научиться понимать мир в соответствии с проблемами, которые перед ним стоят. Школы и университеты должны будут рассказать студентам о зрительных иллюзиях, подсознательном опыте и о том, как «адаптироваться к изменениям», так как «единственная постоянная вещь в жизни — это ее изменение».
Орнстайн и Эрлих, следовательно, предлагают сознательно выработанные изменения в сознании как ответ проблемам, которые создало сознание. Мы должны учиться, чтобы знать то, чего мы не знаем, учиться, чтобы иметь представление о том, что мы не знаем всего, учиться осознавать, что сознание ограничено.
Это, безусловно, истинная и необходимая стратегия, которая полностью перекликается с тем фактом, что научно-технологическая традиция является абсолютной необходимостью, если мы собираемся решить проблемы загрязнения, созданные научно-технологической традицией. Но вопрос заключается в том, требуется ли нам нечто большее, нежели изменения в процессе обучения будущих поколений, большее, нежели изменения в нашем сознании.
Вопрос состоит в том, должны ли мы изменить свою жизнь, ценности, которые мы устанавливаем относительно того, что значит быть человеком и жить хорошую жизнь, переосмыслить роль сознания в нашем существовании.
Существует одна ценность, которую ищет и накапливает почти каждый, ценность, которая касается высшего и самого замечательного аспекта человеческого бытия. Слово, которое мы используем для описания действий и мыслей, ландшафтов и сцен, восприятия и отношений, стараний и достижений, когда они оказываются самыми упоительными — возвышенное.
Когда танцор балета, певец или музыкант привлекают к себе наше внимание и заставляют нас трепетать в их присутствии; когда внезапная фраза оттачивает недели споров до простой идеи, которая внезапно охватывает все аспекты ситуации; когда кусочек дерева, обработанный до состояния несравненной красоты, свидетельствует о полной преданности мастера своему делу; когда встреча с друзьями наполнена открытостью и ощущением единства — мы говорим о возвышенном.
Мир обладает скучным налетом интеллектуального снобизма и сложности — но тем не менее он соответствует выражению «от великого до смешного всего один шаг».
Слово «возвышенный» — sublime — происходит из латинского языка и означает «поднятый», «вознесенный» над повседневным и обычным. Если говорить точнее, то оно происходит от двух слов: «sub» означает «под», а «limen» — «порог, крыша или перемычка окна». Возвышенное — это нечто, что поднимается вверх, а точнее — «поднимается вверх по наклонной». 15 Это слово происходит от того же корня, что и subliminal — подпороговый, как описывается в Главе 7, которое в психологии относится к восприятию за порогом осознанности.
Родственны не только слова, но и явления, которые они обозначают. В возвышенном представлении артист выдает гораздо больше информации, чем может воспринять сознание. Великий артист позволяет себе выдавать намного больше, чем может контролировать сознательно.
В возвышенном представлении «Я» получает разрешение от «я»: подобное доверие показывает, что искусство обретает жизнь.
То же самое относится и к великим достижениям в спорте, и к великим мыслительным процессам, и к великим произведениям ремесла — обрабатывается огромное количество информации и восприятия, намного больше, чем может контролировать сознание.
