Вильгельм Райх - Анализ личности
С таким узким подходом к человеческому организму никогда не постичь основных биоэнергетических понятий оргономии. В лучшем случае человек с таким подходом станет лекарем, но не психоаналитиком. Я хотел бы особенно предостеречь от любых попыток объяснить шизофреническую биопатию, пока не изучена глубокая биофизическая взаимосвязь между эмоциями и плазматической деятельностью, самовосприятием и сознанием: эти функциональные взаимосвязи до сих пор еще полностью не выяснены. Мы только начинаем понимать их; загадок все еще очень много. Следовательно, в формировании какого-либо мнения необходимо быть предельно осторожным. Часто можно услышать, как люди говорят, что оргонная терапия - не что иное, как <действие рук на мышцы> или <позволение больному дышать>, если человек страдает от <напряжения>. Дело не в <мышцах>, <дыхании> или <напряжении>, а в понимании того, как космическая оргонная энергия переходит в плазматическую движущуюся материю и как космические оргономные функции действуют в человеке, в его эмоциях, в его мышлении, в его неразумности и восприятии самого себя. Шизофренический раскол - это только один, хотя и очень характерный, пример взаимосвязи между эмоциональными процессами в живой материи и оргонным энергетическим полем вокруг нее. Именно эта взаимосвязь имеет значение, а не мышечное напряжение.
Необходимо отметить большую глубину функций, которую мы встречаем у шизофреника. Функции, которые появляются у шизофреника, если только научиться читать их точно, являются функциями космической оргонной энергии внутри организма в незамаскированной форме. Четкие границы, которые отделяют нормального человека от космического оргонного океана, у шизофреника разрушены; шизофренические симптомы являются прямыми проявлениями слияния энергии организма и космической оргонной энергии.
Я ссылаюсь здесь на функции, которые связывают в одно целое человека и его космическое начало. В шизофрении, так же как и в истинной религии и в истинных искусстве и науке, понимание глубины функций велико и безгранично. Шизофреник отличается от великого художника, ученого или основателя религии тем, что его организм не приспособлен к тому, чтобы принять тождественность функций вне и внутри организма. Но вернемся к нашей пациентке.
Двадцатый сеанс
Наблюдая за пациенткой, я задал себе вопрос: каков точный телесный механизм, лежащий в основе шизофренического раскола между возбудимостью органов и восприятием возбудимости? События явно указывали на нарушение дыхания: сильно ограниченный объем дыхания в связи с механически мягкой грудной клеткой. У хорошо забронированного невротика грудная клетка обычно совершенно жесткая; таким образом, никакие сильные эмоции не развиваются. У шизофреника грудная клетка, наоборот, мягкая, эмоции проявляются полностью, но они не полностью ощущаются', наиболее вероятно, что торможение движения грудной клетки образовало механизм, который расколол восприятие и возбудимость. Дальнейший ход событий подтвердил это предположение.
Неподвижность в грудной клетке и горле пациентки была особенно сильной в этот день. Казалось, что воздух вообще не проходит через гортань. В то же самое время, мышцы грудной клетки и шеи были мягче, чем когда-либо прежде. Она сказала: <Сегодня я слишком эмоциональна...> Любые попытки заставить воздух проходить через горло не привели к успеху. У нее не было никакой дрожи, только сильное отвращение к дыханию. В тот день <силы> не появились.
Пациентка спросила меня, может ли она пойти в ванную. Когда она вышла из ванной, в верхней части живота у нее был виден разрез длиной около 10 см поперек области солнечного сплетения. Она сказала: <В этом месте я чувствую самые сильные эмоции...>
Я мягко заметил, что такие действия не устранят давление; она согласилась. Возбуждение и волнение из-за таких действий пациентки не помогло бы. Это только стимулировало бы пациентку совершать еще более худшие действия. Требуется, конечно, абсолютное доверие пациента к врачу, оно устанавливается только в том случае, если врач хорошо понимает создавшуюся ситуацию.
Двадцать первый сеанс
Пациентка пришла на этот сеанс в хорошем настроении и, к моему великому изумлению, дыша полной грудью. Но она добавила еще три надреза поперек тех, что появились за день до этого. Она объяснила: <Мне пришлось сделать это в интересах <сил>; иначе они могли бы разволноваться из-за незавершенности пореза... Это должен быть крест... Я боюсь, что они не будут мириться с интервалом в двадцать четыре часа между первым надрезом и последующими ... >
Было совершенно очевидно, что она порезала себя в попытке снять биоэнергетически свое невыносимое эмоциональное напряжение в области диафрагмы.
В тот день у меня было впечатление, что психические иллюзии присутствовали, но были очень слабыми. Она сказала мне, что вокруг не было <сил>. Она полностью прочувствовала свое эмоциональное возбуждение. Контакт между возбудимостью и восприятием, казалось, был восстановлен, хотя она все еще боялась <сил>. Предыдущая просьба со стороны <сил> <пожертвовать собой> не могла быть сейчас понята как внутренние убеждение высвободить ужасное эмоциональное напряжение с помощью ножа. Оргонно-биофизическое исследование пролило свет на другую биопатию, такую как мазохизм: сильные эмоции соответствуют расширению плазматической системы. При условии некоторого сжатия органов появляется чувство <распирания> вместе с неспособностью <выпустить пар>. В подобных ситуациях имеют место саморанение, самоистязание и даже самоубийство.
Улучшение длилось недолго. Я могу сказать, что никогда раньше так четко я не наблюдал неспособность к полному здоровому функционированию в биопато-логическом организме, как в этом случае. Биопатическая структура используется для биопатического функционирования; налицо неспособность полного управления сильными естественными эмоциями и их направлением. Стало яснее, чем когда-либо прежде, что существуют две строго очерченные группы людей: с панцирем и без него. То, что кажется легким, понятным для человека без панциря, является крайне непостижимым и невозможным для человека с панцирем, и наоборот. Определенный образ жизни требует определенной характерной структуры; это имеет силу для обеих сфер. Наша пациентка не могла установить здоровое функционирование. Сейчас мы лучше можем понять, какими бесполезными, несмотря на эту способность функционировать нормально, кажутся обычные мерки психической гигиены. Навязывать здоровый образ жизни бронированному организму - все равно что просить хромого человека танцевать.
Двадцать второй сеанс
Ее реакции, особенно речь, были сильно замедленными. Каждое отдельное слово повторялось несколько раз, она знала ответы на мои вопросы, но не могла их сформулировать; ее кожа была бледной и покрытой пятнами, лицо ее было застывшим, как маска.
Она сказала медленно: <Я могла бы двигаться, если бы сделала большое усилие... Почему каждое усилие так трудно?... Что со мной происходит? У меня раньше были подобные состояния, но я никогда не ощущала их так четко>.
Я сказал ей, что ее полное дыхание недавно сделало возможным появление <сил>. Она встала и захотела уйти, но передумала и села на кушетку.
Я потрогал ее лицевые мышцы, поднял ее веки, потрогал ее лоб. Это немного помогло, но кататонический приступ продолжался. За день до этого она, по-видимому, прореагировала на сильные эмоции аноргонотическим приступом, неподвижностью; но рассудок ее был ясен. Она все еще чувствовала <пустоту>, но меньшую <отдаленность>. <Если бы я стала здоровой и если бы я совершила преступление, то меня бы осудили. Сегодня одного юношу казнили на электрическом стуле...>.
Ее каталептический приступ во время сеанса возник из-за прорыва определенного глубинного блокирования. Оргонный терапевт хорошо знает, что каждый патологический слой должен появиться из глубины. Это не мешает внешней жизни. Она в тот день хорошо поработала в офисе и была в порядке.
Я оставил ее одну в комнате на несколько минут. Когда я вернулся, то обнаружил ее в странной позе: ее голова была между раздвинутыми ногами, руки лежали на коленях. Она не могла двигаться. <Я молилась Богу. чтобы вы пришли и освободили меня из этого положения... Внезапно я не смогла пошевелиться...>
Я помог ей подняться, и она снова начала медленно двигаться. Она сказала: <Я думаю, что такое со мной могли бы сделать силы. но точно не знаю...> С этого момента ее голова начала дрожать; однако через некоторое время она полностью пришла в себя и ушла, повторив перед уходом несколько раз, что чувствует себя гораздо лучше.
