Коллектив авторов - Оправдание евразийской интеграции
Важно обратить внимание на тот факт, что в то время, когда на пространстве СНГ происходила массовая деиндустриализация, страны Азии и Запада существенно ушли вперед в технологическом развитии. Соответственно попытка интегрироваться в объединения экономически значительно более развитых стран однозначно даст негативные эффекты для внутренних производителей, которые будут вынуждены закрыться, не выдержав конкуренции.
В описываемой ситуации перед Россией и другими странами СНГ стоит совершенно простая альтернатива – срочная модернизация экономики и укрепление конкурентоспособности в высокотехнологичных нишах или окончательное скатывание на уровень стран т. н. «третьего мира».
Основная мотивация интегрирующихся государств заключается в стремлении выдержать глобальную конкуренцию, создав большой внутренний рынок. Соответственно, общей и наиболее важной предпосылкой для евразийской интеграции служит сходство уровней экономического развития стран-участниц.
Следующей важной предпосылкой экономического характера является взаимодополняемость экономик государств евразийского региона. Так, члены Евразийского экономического союза обладают значительным экономическим потенциалом, который может составить целостную и самодостаточную экономическую систему. Для извлечения существенной выгоды для всех игроков должен быть достигнут максимальный уровень скоординированности экономической политики в государствах, вхожих в объединение.
Важно отметить, что либерализация условий ведения бизнеса в странах ЕАЭС способствует внутренней конкуренции юрисдикций за регистрацию хозяйствующих субъектов. То есть страна-участница объединения, сумевшая выстроить оптимальную систему налогообложения и свести к минимуму бюрократические барьеры, получает дополнительных налогоплательщиков в лице переехавшего бизнеса. Так, известны случаи, когда российские компании меняли «прописку» в пользу Казахстана из-за более выгодных налоговых ставок3. Соответственно, участники объединения получают дополнительные стимулы к совершенствованию условий ведения бизнеса.
Стоит отметить, что проект евразийской интеграции рассчитан на серьезные эффекты в долгосрочной перспективе. Так, в первые два года существования Таможенного союза наблюдалось положительное воздействие на взаимную и внешнюю торговлю трёх стран. Однако в 2013 году рост взаимной торговли сменился замедлением, что было вызвано исчерпанием краткосрочных эффектов интеграции, которые были значительны сразу после исчезновения барьеров между странами. В краткосрочной перспективе не могли случиться качественные изменения характеристик роста. В то же время в долгосрочной перспективе ожидается повышение ёмкости рынка за счет развития имеющегося потенциала и, как следствие, изменения структуры экономики.
Военно-политические предпосылки
Фактор безопасности наряду с экономическими предпосылками является основополагающим стимулом евразийской интеграции. Настоящие и потенциальные участники процесса имеют собственные интересы военно-политического характера, подталкивающие их к согласованной политике в сфере безопасности. Нельзя исключать, что Евразийский экономический союз в перспективе пройдет путь к более глубокой форме интеграции – военно-политическому Евразийскому союзу. Для этого имеется ряд объективных предпосылок.
Во-первых, общим для всех участниц интеграции является желание обеспечить сохранность собственного суверенитета. Казахстан в данной ситуации заинтересован в более интенсивном партнерстве с Россией перед лицом набирающего мощь Китая. Стремление сохранить независимость ярче всех проявляет Беларусь, для которой партнерство с Россией обеспечивает возможность маневрирования во взаимоотношениях с Европейским союзом. В свою очередь Россия естественным образом должна обзавестись союзниками на своей границе.
Во-вторых, не будет преувеличением подчеркнуть, что безопасность Российской Федерации напрямую связана с протекающими возле её границ процессами. Например, российско-казахстанская граница протянулась более чем на семь с половиной тысяч километров, её надежная охрана связана с большими трудностями, что вынуждает Россию превентивно устранять угрозы дестабилизации южнее собственных границ. Для этого существуют военные базы в Киргизии, Таджикистане, Казахстане.
В-третьих, территория потенциального Евразийского союза важна с точки зрения геополитических интересов России. Так, например, Центрально-Азиатский регион находится под пристальным вниманием не только России, но и США и Китая. Для США регион возымел стратегическое значение с началом антитеррористической операции в Афганистане в 2001 году. В рамках нее базы НАТО были размещены в Узбекистане (Карши-Ханабад и Термез), Киргизии (Манас) и Таджикистане (Душанбе). Согласно официальной риторике интересы США в регионе связаны с борьбой с террористической угрозой, незаконным оборотом наркотиков, распространением оружия массового поражения и необходимостью защиты прав и свобод человека. Однако, на наш взгляд, перечисленные факторы создают благоприятные для США условия для реализации более масштабных задач. К таким задачам можно отнести:
1) недопущение реставрации контроля России над центрально-азиатскими странами, что до сих пор является одной из ключевых задач США для сохранения статус-кво единственной сверхдержавы в мире;
2) установление контроля над углеводородными ресурсами Прикаспийского региона, куда входят территории двух стран Центральной Азии – Туркменистана и Казахстана. По некоторым данным, энергетический потенциал Каспия находится на третьем месте в мире после Ближнего Востока и России4.
Среди факторов, обуславливающих геополитическую значимость Центральной Азии, в общем можно обозначить три как наиболее важные:
1) Во-первых, регион является значимым с точки зрения выстраивания стратегических транспортных сетей между Западом и Востоком.
2) Во-вторых, для многих крупных держав ситуация в регионе является фактором обеспечения собственной безопасности.
3) В-третьих, территория Центральной Азии и Каспия привлекательна в силу большого запаса природных ресурсов, в т. ч. природного газа и нефти, добыча и транспортировка которых развивается бурными темпами.
Как показали события 2014 года, внешнеполитический вектор стран Восточной Европы находится под еще более пристальным вниманием со стороны стран Запада. Так, активная поддержка государственного переворота на Украине стали красноречивым тому подтверждением.
Возвращаясь к вопросу безопасности южных границ, чрезвычайную обеспокоенность России вызывает рост религиозного фундаментализма и его возможная институционализация. Наиболее уязвимыми странами Центральной Азии с точки зрения проникновения радикальных исламистов являются Узбекистан и Таджикистан. Эти страны потенциально могут быть подвержены нападкам таких организаций, как Исламское движение Узбекистана (ИДУ), Аль-Каида, а теперь и Исламского государства.
Даже гипотетическая возможность развития государств Центральной Азии на основе клерикального устройства представляется для России крайне нежелательным.
Во-первых, это создает прямые риски дестабилизации регионов России в Поволжье и на Северном Кавказе.
Во-вторых, в российской политической и дипломатической практике пока не выработана традиция диалога и сотрудничества с суннитскими клерикальными государствами. Последними Россия воспринимается как отчасти доброжелательная к мусульманам страна.
В-третьих, несветские государства являются намного менее предсказуемыми во внешней политике в силу использования «исламистского оружия» США и странами Аравийского полуострова для достижения геополитических целей.
Другой важный аргумент в пользу обеспечения безопасности России на «южных рубежах» заключается в проблеме наркотрафика. Незаконный оборот наркотических средств является одним из основных угроз безопасности России. Об этом свидетельствует неоднократное упоминание указанной проблемы в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года5.
Россия сегодня занимает первое место среди всех стран мира по потреблению героина, на её долю приходится 21 % всего производимого в мире наркотика. Каждый год в России умирает от употребления наркотиков примерно 30–40 тысяч человек6. Главным поставщиком опиатов (героина, морфина и других наркотических средств) в мире является Афганистан. В этой стране производится 93 % всех производимых в мире опиатов7.
Наркотики транспортируются в Россию через страны Центральной Азии по так называемому «Северному маршруту» (Таджикистан/Узбекистан – Кыргызстан – Казахстан – Россия). Для выявления и пресечения маршрутов транспортировки российским правительством заключены двухсторонние межведомственные соглашения со всеми странами региона, а также Ираном и Пакистаном. Осуществляется антитеррористическая кооперация в рамках ОДКБ, проводятся оперативно-профилактические операции «Канал». Однако эффективность предпринимаемых мер остается низкой. Так, объем изъятий наркотических средств в России и государствах Центрально-Азиатского региона в сумме составляет всего 4–5%. К примеру, в Иране этот показатель равняется 20 %, в Китае – 18 %, Пакистане – 17 %.
