Валентин Бадрак - Как достичь успеха и стать лидером
И все-таки многочисленные образовательные системы, методики и формы обучения, традиционные и альтернативные, как правило, хромают на обе ноги по одной-единственной причине – удаленности знаний от жизненных потребностей. Это воздвигает гигантскую, непреодолимую стену между учителем, стремящимся передать знания (или отбывающим свой срок в школе), и учеником, который не усматривает в освоении омертвелых дисциплин никакой практической пользы.
Раннее профессиональное ориентирование, рискованные родительские решения в выборе образовательных платформ для своих детей и сбалансированные подходы во все времена были предметом тяжелых дискуссий взрослых. И все это ни к чему полезному не приводило. За исключением тех редких случаев, когда учителю удавалось просто увлечь учеников, оказаться убедительной личностью. Или еще лучше, когда какая-нибудь трепещущая детская душа натыкалась в жизни на нечто такое интересное, что навсегда завораживало, увлекало и побуждало пополнять запасы знаний. Одним словом, когда независимо от взрослых, неожиданно для родителей и учителей зарождалась устойчивая мотивация к знаниям. Не ко всему необъятному, не к пугающему массиву накопленной человечеством мудрости, но лишь к той его части, что может сослужить практическую службу, помочь в поисках ответов на мучительно-острые вопросы. Вероятно, Создатель прекрасно продумал это дело, потому что беспорядочное приобщение к сокровищнице знаний не просто вносит хаос в головы страждущих в школах детей, но деморализует и отвращает от идейного и структурированного подхода к самой жизни. Полученный интеллектуальный продукт у них скисает еще до применения…
Образовательные системы и опыт выдающихся личностейМожет показаться странным, но истинные гении всегда выступали против любой образовательной системы. Это объясняется достаточно просто: волевой лидер всегда смел, а его готовность предложить новое или даже просто выпяченное свое собственное, сметая на пути устоявшиеся стереотипы, базируется на индивидуальной силе духа, способности действовать активнее, быстрее, шире, глубже среднего, обыденного уровня. Бросая вызов, он ориентируется на собственный внутренний голос. А образовательная система, как правило, разрабатывается под определенный стереотип среднестатического учащегося с учетом определенных обществом запросов, требований, условий. Поэтому любая образовательная система несовершенна уже по своей идеологической сути, не говоря уже о темпах усвоения материала и приоритетности векторов обучения. И ни одна образовательная система неспособна поставить перед индивидуумом такие же заоблачные цели и ориентиры, как одержимость отдельно взятого упорного человека. Нюанс тут, пожалуй, только в том, на каком этапе просто увлеченный, любознательный и наделенный стремлением к успеху человек обретает кремниевую твердость и непоколебимость в своем движении к какой-то определенной, обязательно выдающейся цели. Сила же так называемых элитных заведений заключается лишь в том, что два взаимосвязанно действующих фактора – учителя с мощным интеллектом и пытливые, настроенные на активное взаимодействие ученики – создают плодотворную, потенциально питательную среду – одно из условий личностного роста.
Совершенно очевидно, что главной целью любого образования должно стать приобщение к качественному мышлению, анализу и синтезу. Речь идет и о способности мыслить вообще, и об узкопрофильных направлениях мыслительной деятельности. Вместо насыщения карманов и полок мозга данными учитель должен научить работать с любой информацией. И так как ничего не происходит без мотивации, первым шагом любого образовательного процесса становится даже не приобщение к способу мышления, а собственно стимулирование желания думать, задавать себе основополагающие, определяющие само существование вопросы и отвечать на них. Все-таки при детальном рассмотрении мотивов овладения знаниями выясняется их поразительное разнообразие.
На деле же едва ли не всякая образовательная идея, общая для большой группы людей, связана всего лишь с насаждением определенного формата знаний, как будто отборное мясо нанизывается на металлический прут для будущего шашлыка. Но часто те, которые такое мясо отбирают, сами давно привыкли к тухлятине, а порой нарочно не желают принимать во внимание существование на свете вегетарианцев. Навязывание тех или иных систем не поощряет развитие независимого мьппления, поэтому склонные к свободному мышлению ученики, как правило, подавлялись нещадно и безапелляционно. Свобода всегда рассматривалась как угроза самой системе, послушание же и аккуратные, дозированные инъекции формализованных знаний, напротив, становились высшим достоинством учащегося. Нередко такое положение дел считалось нормой и для высших учебных заведений, или, что еще хуже, люди, пришедшие в них после обучения в ущербной начальной и средней школе, уже не нуждались ни в каком новаторстве. Ростки независимого мышления были напрочь уничтожены эрозией первого этапа приобщения к общей для масс системе.
«Студентам положено изучить столь многое, что у них едва ли остается время и силы думать. Не интерес к изучаемым предметам или к познанию и постижению как таковым, а знание того, что повышает меновую стоимость – вот побудительный мотив получения более широкого образования», – констатирует Эрих Фромм. Происходит все та же позорная подмена понятий, которая порой цинично поощряется самими учебными заведениями, – в виде нагромождения ненужных и малопригодных дисциплин с целью усиления мифической разносторонности образования. Нам давно ясно: все дело в мотивации. Самый верный выбор человек всегда делает тогда, когда жизнь без жалости припирает его к стенке своим неумолимым приговором. И в этой связи очень показательна судьба Стивена Хокинга, всемирно известного британского астрофизика. Этот пример проясняет очень многое как в человеческой мотивации, так и в предназначении человека на земле. Хокинг поступил в Оксфордский университет совершенно здоровым человеком; перед ним простиралась долгая, во всех отношениях увлекательная жизнь. Но уже после окончания начального университетского курса течение его жизни резко изменило свое веселое и беспечное русло – молодому человеку поставили чудовищный диагноз: амиотрофический латеральный склероз. Суть его в неизлечимости болезни, в постепенной потере контроля над опорно-двигательным аппаратом с атрофией разных групп мышц и неминуемым параличом. Медики отмерили Хокингу два с половиной года жизни – в ту пору ему исполнился двадцать один. «Я ощущал себя приговоренным к казни и вдруг понял, что я очень многим мог бы заняться, если бы исполнение приговора отложили», – вспоминал Хокинг о первом знакомстве со своей страшной линией судьбы. И что же? Он с остервенелостью, с могучей яростью ухватился за работу. Двигался быстрее остальных, защитил диссертацию, стал доктором философии, взялся за теоретическую физику, вскоре был избран членом Королевского общества и Лукасианским профессором математики. Он не победил болезнь полностью, но замедлил ее ход, забил собственной сосредоточенностью. Вместо смерти он избрал жизнь, и жизнь очень активную. Ему очень помогла поддержка жены и матери, но все остальное Хокинг сделал сам. На свою свадьбу он пришел, опираясь на палочку, к моменту рождения старшего сына ходил на костылях, а ко времени появления на свет дочери и младшего сына уже был в инвалидной коляске. Но не успокоился, не пал духом и не остыл к знаниям и победам, завоеванным на их основе. «Если вы знаете, что завтра утром вас повесят, это помогает вам хорошо сосредоточиться. И он действительно сосредоточился на своей работе так, как, я думаю, не смог бы сосредоточиться в противном случае», – сказала как-то мать ученого. «Эйнштейн наших дней», как называли Хокинга во второй половине 90-х годов XX века, остался неисправимым оптимистом, весьма оригинальным и неутомимым философом. Его книга «Краткая история времени. От Большого взрыва до черных дыр» была издана тиражом в несколько десятков миллионов экземпляров на многих языках, возглавляя долгие годы список бестселлеров. Ученый предложил новое толкование модели Вселенной, но не это главное в его жизни. Из своей жестокой, несправедливой судьбы целеустремленный человек создал философскую, праведную миссию. Столь необычная, экзотическая и крайне упорная миссия была важнейшим вкладом Хокинга в понимание обратного воздействия мотивации. Мотивация активного действия и, в частности, приобретения и использования знаний совершает революцию в сознании, производит детонацию мозговых клеток. Мотивация, усиленная сосредоточенностью, укрепляет жизнеспособность индивидуума в десятки раз, открывает потаенные двери для неведомых до того возможностей самореализации, она, в конечном итоге, формирует его судьбу. Сила мотивации безгранична, потому вовсе не случайно, что британского физика, знаменитого в начале XXI века, английские юноши в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет назвали одним из трех самых уважаемых современников.
