Юрий Щербатых - Семь смертных грехов, или Психология порока для верующих и неверующих
Грех, вина, стыд и совесть
Лучше самому согрешить, чем завидовать удовольствию, которое получают от своих прегрешений другие.
Эдуард СеврусВина и стыд – это чувства человека, его переживания, а совесть – скорее некий механизм, регламентирующий и контролирующий его поведение. Когда же мы говорим о «муках совести», то имеем в виду чувства стыда, вины или раскаяния.
Сначала обратимся к первым двум понятиям – стыду и чувству вины, и постараемся понять, чем, при всем их сходстве, они отличаются друг от друга. Чувства стыда и вины часто путают, хотя бы потому, что человек может их испытывать одновременно. Есть люди более склонные испытывать чувство стыда, другие – вины. Одни чувствуют стыд, другие вину, третьи и то и другое в одних и тех же ситуациях. Отличия этих двух чувств даны в таблице:
Если вы не можете точно определить, что вы чувствуете, используйте эту таблицу в качестве своеобразного теста, отметив те пункты, которые больше подходят вашим мыслям и переживаниям. Тот столбец, где будет больше совпадений, и укажет искомое чувство.
Совесть – это внутренний страж, цензор, то, что проверяет твои мысли и поступки на соответствие с моральными нормами. Согласно толковому словарю Ушакова, «совесть – внутренняя оценка, внутреннее сознание моральности своих поступков, чувство нравственной ответственности за свое поведение». В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона дано несколько иное определение этого психического явления: «Совесть – нравственное сознание человека, выражающееся в оценке собственных и чужих поступков, на основании определенного критерия добра и зла».
Можно найти общее у этих определений: оба они признают, что совесть является нравственным сознанием человека, которое определяет его способность различать добро и зло и побуждающее человека делать осознанный выбор в пользу добра.
С точки зрения религии наличие совести свидетельствует о Боге Творце, который при создании человека сотворил его по своему образу и подобию, вложив в его сердце Закон. Однако первородный грех испортил Божий образ и подобие в человеке. Испорченная грехом совесть перестала быть стандартом нравственности, а омраченный страстями после грехопадения человек перестал слышать голос совести. Поэтому и возникла необходимость в письменном Законе, при помощи которого Господь начал исправлять испорченную совесть людей.
Интересно, что слово «совесть» ни разу не используется в Ветхом Завете, однако само понятие о совести в нем присутствует, правда в виде «Страха Господня». Получается, что единственная причина поступать хорошо – это бояться Бога, который строго наказывает за проступки. «Начало мудрости – страх Господень; разум верный у всех, исполняющих заповеди Его».[25] Если же человек понимает, что он ослушался Господа, то его охватывает очень неприятное чувство, где страх перед неотвратимым наказанием Бога смешивается с муками совести за свои преступления.
Новый Завет полагает, что страх перед Богом – не единственная причина поступать согласно нравственным понятиям. Поступками человека может управлять и совесть, которая, впрочем, может быть разной. (В Новом Завете упоминается чистая, непорочная, добрая, порочная, оскверненная и прожженная совесть.) Согласно Новому Завету, совесть может проснуться даже у «бессовестных» людей – например, у Иуды, предавшего Христа. Такой вывод можно, по крайней мере, сделать из текста Евангелия: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился».[26]
Другой пример – голос совести, который заговорил у фарисеев, пытавшихся подловить Иисуса в случае с блудницей. Они предложили ему решить судьбу женщины, предавшеюся греху, полагая, что любой ответ Христа подорвет его авторитет. Если он согласится с законом Моисея и посоветует побить ее камнями, то отречется от собственного милосердия и принципа всепрощения, а если предложит простить ее, то проявит себя сторонником порока.
«Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди».[27]
Чистая совесть является источником внутренней радости и покоя, отсутствие которых негативно сказывается на психическом и физическом здоровье человека. Иногда муки совести настолько нестерпимы, что люди идут на самоубийство, потому что не могут больше жить, терзаемыми чувством стыда, вины и осуждения. Согласно церковным представлениям, смерть не в состоянии избавить их от угрызений совести, так как своим самоубийством люди обрекают себя на вечные муки в aду, где они подвергнутся вечным терзаниям совести за свои ошибки неправильные поступки, совершенные при жизни.
Ю. Карольсфельд. Иисус и грешница
Глава 5. Система двойных стандартов
Неразрывное единство греха и праведности
Всем людям свойственно грешить. Различие между людьми бывает в степени угрызения совести после греха.
Витторио АльфьериИзвестный немецкий философ Гегель в свое время вывел несколько всеобщих законов бытия, один из которых назывался «закон единства и борьбы противоположностей». В данном контексте он означает, что не существует греха без праведности и праведности без греха и что грех является такой же неотъемлемой частью любой религии, как ночь – неизбежным продолжением дня. Поэтому многие философы считают, что бороться с грехом можно, но окончательно победить его нельзя. Бог и Дьявол, Грех и Праведность – как Инь и Янь в восточной философии, не могут существовать один без другого.
Для христианской религии это неоспоримый факт, хотя и говорится о нем в косвенной форме. Посмотрите Евангелие от Луки, где сказано: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».[28] Тот же евангелист рассказывает притчу о фарисее и мытаре, в которой недвусмысленно дает понять: не согрешишь – не покаешься.
«Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.
Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.
Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!
Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».[29]
Практика двойных стандартов в церкви
«Ночь проходит, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света. Как днем, будем вести себя благочинно, не пиры и пьянство, ни сладострастие и распутство, ни ссоры и зависть; но облекитесь в Господа Иисуса Христа и не делайте попечения в плотскую похоть».
Послание к Римлянам 13; 11–14Отцы церкви, рядовые священнослужители и монахи неустанно пекутся о духовном здоровье паствы, оберегая своих подопечных от грехов. Только, как говаривал Иисус «Кто без греха – пусть первый кинет камень». Так ли уж безгрешны служители церкви? К сожалению, имеется масса примеров того, что те, кто должен подавать людям пример праведной жизни, в реальности далеки от идеала и полны страстей и пороков. В качестве иллюстрации приведу лишь несколько примеров, взятых из СМИ за последние годы, хотя подобных случаев насчитывается многие тысячи.
По данным юридического журнала «Insurance Journal», в 2004 году более чем 600 католических священников и дьяконов были обвинены в сексуальных домогательствах к несовершеннолетним. Значительное число судебных исков относится к периоду времени между 1970 и 1974 годами. Некоторым священнослужителям уже прежде предъявлялись обвинения подобного рода. К моменту подачи исков многие из подозреваемых в совершении этих преступлений уже умерли или были отлучены от служения. Около 20 млн долларов было израсходовано на обеспечение защиты пострадавших детей, в том числе на предоставление возможности пройти специальные программы обучения. Из этих средств было оплачено лечение жертв насилия, а также адвокатские услуги.[30]
