Леонид Кроль - Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии
Терапевт: Но те правила игры ведь тоже остались? Куда они делись?
Максим: Если я брошу курить сейчас, я выиграю.
Терапевт: Из чего это следует?
Максим: Из того, что сейчас престижнее… Ну, не престижнее…… Ты окажешься впереди, если сейчас бросишь курить.
Интересный момент. Сейчас он называет первый для себя реальный стимул в своей системе ценностей, чтобы бросить курить.
Терапевт: Тогда бросайте.
Максим: Тогда я потеряю то, что стало для меня стереотипом действия….
Терапевт: Ну, если вы не хотите курить…… Подумаешь, потеряете. Что у вас, мало стереотипных действий останется? Вы ведь по утрам умываетесь?
Максим (со смехом): Да. Зубы чищу.
Терапевт: Умывайтесь пять раз в день.
Максим: Процесс умывания не дает мне такой подпитки.
Терапевт: Сколько раз вы затягиваетесь, когда курите?
Максим (задумывается): Посчитать? Раз двадцать. Может, меньше. Но наиболее ценные – первые три-четыре затяжки. А самая классная – первая.
Я сделал два разных хода с точки зрения детализации его внимания. Первый ход: я задал несколько вопросов о том, как он начал курить, как это произошло – такова детализация связанных с курением ощущений. Сейчас, во второй раз, происходит детализация того, как он закуривает, сколько затяжек, каковы реальные ощущения и т. д. Это перевод разговора в принципиально другое, более подробное русло.
Терапевт: Трудно тогда лишиться такого удовольствия. Каждую сигарету нужно достать, размять, потрогать, закурить, увидеть, какие у тебя сигареты….
Максим: Да.
Терапевт: Затянуться раз, затянуться два, три, четыре, пять…. Все это время можно затягиваться по-разному.
Максим: Да….
Терапевт: Сигарету то гладишь, то целуешь, то сосешь, то от себя немножко отталкиваешь, то притягиваешь…. Как можно от этого отказаться? Просто, по-моему, преступление против человечества в вашем случае… (Максим смеется.) Может, наоборот, надо курить с большим удовольствием?
Я предполагаю, что это для него самое подробное действие его жизни. Он ничто не смакует так, как сигарету. Все остальные дела он делает поверхностно, невзначай, неуверенно. Единственное, что он делает со вкусом и внутренним чувством дифференцированности, это курение.
Максим: (смущенно улыбается): Курить реже и в более комфортной ситуации?
Терапевт: Да нет: курить чаще….
Максим: Нет, когда куришь часто, это не приносит никакого удовольствия.
Терапевт: Почему?
Максим (сморщившись): Потому что просто тягаешь дым туда-сюда…. Втягиваешь в себя, выбрасываешь – и ничего не чувствуешь. Вот когда долго не курил, а потом закуриваешь – тогда получаешь максимальное удовольствие от сигареты….
Обратите внимание, что Максим говорит о курении в сексуальных терминах. У него действительно процесс курения носит чувственный характер. Лучшее, что в нем есть – это курение. И он от этого хочет избавиться. И стать – то ли автоматом, то ли монстром, то ли человеком, который идет напролом. Вся нежность, которая в нем заложена, все чувства, вся уверенность сошлись на курении. И он хочет, чтобы я, как хирург, взял и вырезал это.
Терапевт: А чему-нибудь еще мешает курение, кроме абстракций, таких как курить непрестижно, нездорово, лет через пятьдесят, а не через пятьдесят два – умрешь?
Максим: Да, есть такая причина. Моя мать очень сильно переживает, что я курю. Мне это очень неприятно.
Терапевт: А-а, так еще и для матери?
Максим: Ну, да.
Терапевт: А у вас есть еще какая-нибудь другая любимая привычка, кроме курения?
Максим (после паузы): Книжки, наверное, читать….
Терапевт: А от чего бы вы скорее отказались – от книжек или от курения?
Максим: От курения.
Терапевт: А вы уверены, что от чтения книжек сложнее отказаться?
Максим (тихо): Уверен.
Терапевт: Смотрите: когда вы закуриваете, у вас меняется состояние. Вы можете лучше думать, лучше мечтать… (Максим согласно кивает.) Вы как будто входите через какой-то туннель и в большей мере принадлежите самому себе (Максим опять кивает).
Он тут же оживает и кивает головой, и тем самым сообщение мое таково: «Существует очень важный мир, где вы мечтаете, какая-то отдушина, в которой что захотел, то себе и вообразил». И курение помогает в этом мире. Он кивает головой, он это узнает. Его сообщение: «Для меня сигарета – выход из реального мира, где мне неуютно, в мир мечты, замков…»
Через книжку вы тоже, как через туннель, входите в «другое измерение», начинаете о чем-то мечтать…
Максим: Да…. да….
Терапевт: Отчасти забываете, где находитесь….
Максим: Если это художественная книжка, я вижу картинки, я включен в это действие….
Терапевт: Это более реальная жизнь, чем та серая реальность, которая находится вокруг….
Максим: Да….
Терапевт: То есть у вас есть как бы два туннеля, которые друг от друга отчасти отличаются…
Максим: У меня еще есть определенные приемы. Ну, скажем, медитативные методики. Это тоже определенный способ уйти из этой реальности. Тоже хорошая вещь….
Терапевт: Так зачем бросать курить?
Максим (на какое-то время задумывается): Потому что я чувствую, что должен это сделать.
Терапевт: А читать не должны бросить? А медитации не должны бросить?
Максим: Нет.
Терапевт: Почему?
Это роман о долге и любви. Вся любовь – в курении, а весь долг – веление общества.
Максим: Потому что….
Терапевт (перебивает): Вы что, хотите жить более реальной жизнью?
Максим: Да.
Терапевт: Ну тогда почему надо бросать курить? Самый простой способ находиться в реальной жизни – это курение.
(Максим тяжело вздыхает.)
Терапевт: Может быть, вас вообще лишить книжек, медитации, курения? Может быть, вам запретить себе мечтать? Тогда вы больше времени находились бы в реальности, больше успевали бы сделать, мама была бы довольна.
(Максим опускает голову, молчит.)
Терапевт: Зачем вам мечтать?
Максим: Я не знаю, это приносит удовольствие.
Терапевт: Но и курение приносит удовольствие.
Максим: Да.
Терапевт: Тогда почему надо от курения избавиться, а все остальное……
Максим (перебивает): Потому что курение разрушает меня!
Терапевт: Кто вам сказал? Может, это иллюзии? Может, завтра будет новое открытие: те, кто курит, живут в 1,1 раза дольше тех, кто не курит! Тогда вы будете курить? (Максим смеется.)
Максим: Нет.
Терапевт: Все равно не будете? Почему?
Максим: Ну, я не могу этого объяснить….
Терапевт: В вашем случае это какая-то абстрактная идея – бросать курить. (Максим перестает улыбаться, задумывается и замолкает). Такое впечатление, что вы хотите себя за что-то наказать. Мама вам сказала, что курить плохо, вы себе говорите, что курить плохо, тренер говорит, что курить нельзя, в «Медицинской газете» прочли, что курить плохо, в поликлинике написано, что курить плохо…. Мало ли что где написано! (Максим смеется.) Вы что, всем лозунгам верите?
Максим: Нет….
Терапевт: Тогда почему вы должны верить в этот лозунг?
Максим: Потому что знаю: курить – плохо….
Терапевт: Откуда?
Максим: Ну, я учусь в мединституте, а до этого – учился в медучилище….
Терапевт: И что?
Максим: Ну, есть определенная статистика, какие-то наработки….
Терапевт: Там же говорят, что и старшим грубить – плохо. Вы же иногда старшим грубите?
Максим (смеется): Грублю.
Терапевт: Почему же вы в то, что курить плохо, верите, а……
Максим: Потому что курить – плохо для меня, а грубить старшим – плохо для старших. (Общий смех.) А это уже проблемы старших, а не мои.
Терапевт: Ну, мне кажется, вы все равно будете курить… (Максим перестает смеяться, задумывается). Вот представьте, что придет кто-то, кто вас лишит необходимости курить. Как же вы будете капризничать, настаивать на своем, упрямиться? У вас же с курением связано очень много чувств.
Максим: Да.
Терапевт: Как же вы можете от них отказаться?
Максим: Я не хочу отказываться от чувств, хочу отказаться от стереотипа, который активирует эти чувства во мне.
Максим фактически обращается ко мне как к авторитету, как к отцовской фигуре. Он обращается как мальчик, который нуждается в помощи, с очень правильной просьбой, и ждет, как этот авторитет ему поможет. На самом деле, просьба его совершенно провокативна, потому что его отношение к отцовской фигуре, в данном случае – ко мне, носит псевдосогласный характер. Он, если бы я стал в позицию «Курить плохо, и нужно от этого избавляться», стал бы про себя хихикать. Это провокативная ситуация. Но я как отцовская фигура веду себя совершенно противоположно его ожиданиям. Фактически, у него есть какие-то свои счеты с этой отцовской фигурой, которую он старается низвести и перехитрить.
