Валерий Куринский - Когда нет гувернантки…
Обзор книги Валерий Куринский - Когда нет гувернантки…
Валерий Куринский
Когда нет гувернантки…
Москва – Санкт-Петербург – Нью-Йорк 1997
© Куринский В. А.,1997
© "Автодидакт ",1997
О словах-пришельцах, а также понемногу обо всем, о чем пойдет речь дальше…
Вы слышали о "контактерах" с пришельцами из Космоса? Где только непишут о них – в газетах, журналах, книгах. И кто только о них не говорит -дедушки, бабушки, мамы и даже малыши из подготовительной группы. Кому изэтих "контактеров" верить? Может, кто-то сказал неправду? Иногда такслучается, даже когда человек уверен, что сказал правду (неправда естьправда для него). Контакт с правдой и должен занимать нас прежде всего,когда мы говорим на какую-либо тему. Но я заговорил о контактерах совсем непотому, что собираюсь посвятить им эту книжку.
Мы использовали иностранное слово "контакт". И еще – производное отнего "контакте?". А остальные слова в языке – родные или иностранные? Выэтого еще не знаете, контактируя со словами. Они, должно быть, как живойчеловек, как нечто, приходящее из Космоса.
Маша с первого этажа и Сережа с четвертого -тоже контактеры. Потому чтослово - пришелец в каждом детстве. Когда вы были совсем маленькими, словаотождествлялись у вас с предметами (то есть были тем же самым, что ипредмет, который они обозначают). А когда подросли и пошли учиться в школу,стали их часто безвозвратно разъединять – слово и предмет (я говорю обабстракциях).
Со словами, переставшими быть предметами, скучно. А как они перестаютбыть предметами? Очень просто – я не понимаю чего-то и использую слово безпонимания. Детям часто объясняют то, что вы могли бы понять только тогда,когда увидели бы собственными глазами. Слова остаются словами, если не былоувидено и услышано то, что в них заключено. Поэтому нет контакта с сутьюслова. А где же суть? Суть – в кончиках пальцев, в переживаниях, которыепоявляются, когда видишь изображенное этим словом наяву, в жизни.
Можно мысленно ощупать форму предмета, можно нарисовать его самому,можно спеть вслед за ручьем то, что он прожурчал. Можно подражать пениюптицы – как какой-нибудь пустельги. И каждый раз эта проба будет такой,какой еще не было никогда. Поэтому и смысл понятого будет иным в каждомслучае. Мы пользуемся знаками – плюс и минус, например, цифрами, буквами идругими. Плюс – две перекрещенные палочки – означает прибавление, сложение,сочетание одного с другим, означает, что чего-то станет больше. В этом знакетоже есть смысл. Его автор взял палочку и прибавил к ней еще одну. А чтобыполучился другой знак – минус – отнял палочку. Если будешь знать, какпридумали эти два знака, запомнишь их хорошо. Так точно и со словами. Все,что было сказано по делу, всегда выражено таким образом, что в основе своейимело слово, тоже делом произведенное. Каждый словесный корень шел отпотребности выразить действие.
Французский психолог Анри Валлон рассказал потрясающую историю, котораяназывается "От действия к мысли". Он совершенно прав: всякое действие толькотогда представляет ценность для нас, когда оно связано с внутреннимдействием, когда мы можем его внутренне прожить. А иначе будет простоговорение, формальное говорение, или риторика.
Кое-кто считает, что дети не могут понять такие слова. Почему? Вы жеможете понять, когда играете искренне в какую-то игру, что здесь есть,скажем, "рай", а здесь – запретная зона, называемая "адом"… Это так жепросто, как говорить, допустим, "демократизация" или "экология". А взрослыебоятся называть вещи своими именами так же просто, как жизнь детская, быт детский предлагают. Вот отсюда я и отталкиваюсь, когда считаю, что можно вразговоре с вами употребить вроде бы сложное слово -"морфологизация". Позже из нашего разговора станет ясно, что суть его (или: этого действия, процесса) известна каждому ребенку. Мир ощупывается, мир завоевывается органами чувств. И если мы знаем устройство слова на уровне смысла, которыйпонимаем, ощущаем, а не на уровне этимологического словаря (спроси увзрослых, о каком словаре идет речь), то это ценнее, чем знать происхождение слова.
Маленький человек, который хочет увидеть что-либо, наверное, уже был охвачен интересом, уже был как бы предрасположен к понятию (представлению очем-либо), которое в нем формируется, обретает форму. Пока понятие несформировалось, он обязательно будет испытывать жгучий интерес к этому предмету. Как только интерес прошел, все стало уже абстракцией,. чем-тоотвлеченным. Не любимой лошадкой Зорькой с белым пятнышком на лбу, а простолошадью, каких тысячи. Слово становится отвлеченным знаком, зовом к тому,чтобы, увидев на картинке в учебнике лошадь, дать ей определение: "Этоконь". Но должна быть и другая, обратная морфологизация: когда ты, увидевзнак – "лошадь", вспомнишь свою Зорьку, похрустывание сена и топот копыт.Благодаря этому действию ты понимаешь теперь, как устроен сам знак(например, распознаешь "конструкцию" плюса – он, оказывается, является соединением двух палочек).
Может быть, тебе покажется, что я говорю немного сложно и тебе не все понятно, но мы уже договорились не бояться называть вещи своими именами.Если тебе что-то непонятно сегодня, завтра все обязательно прояснится.Главное – идти вперед. Мы еще разберем подробно то, о чем здесь идет речь,несколько как бы сжато, конспективно, как говорят взрослые.
И вот теперь можно сразу перейти к вопросу, сколько "инструментов" нужно растущему человеку. Конечно, самый главный "инструмент" -умениеслышать себя. Необходимо научиться слышать себя, слушать, видеть, смотреть всебя, заглядывать. В самом ли деле я эту правду ощущаю как правду, или этогов моих чувствах нет? И были ли встречи с контакторами? Человек, что-товидящий в своем воображении, тоже видит. Он не врет, он говорит правду, но вреальности ли этого измерения существует воображенное?
Мы говорим, что существует одиннадцать измерений. Можем говорить о том,что существует двадцать измерений. Сколько же их? С позиций человека,который хочет абсолютно все расставить по своим местам, это очень важныйвопрос. С позиции человека, который обладает гармоничным мышлением (а онпонимает вечную ограниченность человеческого познания, шире используетинтуицию, смело выдвигая самые дерзкие гипотезы, склоняя голову передТворцом), – это совершенно не важно. Потому что количества могут оказатьсябесконечными. Другими словами, смысл познания всегда шаток, всегда валок, внем никогда нет окончательной устойчивости. И одна из самых главных посылок- утверждение познания как неустойчивого. Процесс познания идет, мы учимся,но прекрасно понимаем: психологическая опора здесь заключается в том, что мынаходимся в этом процессе. И само по себе познание должно стремиться,наверное, не к информационному богатству (хочу знать как можно больше),которое очень сомнительно, а к совершенно другому богатству – богатству,связанному с состояниями.
Самый главный закон – не врать самому себе. Называется он закономатомарной честности. Атомарная – значит на уровне атома, одной из мельчайшихчастиц. Надо с самой большой точностью знать, на самом ли деле мне сейчас, вэту минуту интересно, или мама сказала, что мне должно быть интересно. Такаячестность должна в тебе всегда присутствовать, когда ты что-то делаешь.
Конечно, совершенно не нужно говорить, что ты честен. Но важно ощущать вовремя своих занятий, что ты испытываешь интерес, действительно постигаешьматериал, что ты волнуешься по поводу того, что делаешь. Волнение может быть с огромным количеством оттенков. Если этот оттеноксвязан, допустим, просто с тем, что тебя похвалят за хорошую оценку, это,наверное, не очень хорошо. Хорошо, когда ты будешь радоваться, скажем, из-затого, что помог другу или спас кошку, защитив ее от обидчика и не позволивпричинить боль, – когда ты сделал доброе дело. Разные состояния и степенивзволнованности по важным для человечества поводам и определяют в концеконцов культуру человека и его способность обучаться.
Если учишься только лишь для того, чтобы тебя похвалили, постепенностанешь человеком, который не умеет, не может учиться, не способен учитьсятак, как мог бы. Человек, оказывается, приобретает талант (а это доказываютмногочисленные эксперименты в "лаборатории", которая называется"человеческая история"), когда имеет чистый помысел. Поэтому надо сейчас,пока у нас за плечами совсем небольшой жизненный опыт, определить, а какиеже волнения лучше испытывать – волнения по поводу похвалы за "пятерку" илипо поводу того, что я, допустим, кого-то спас или кому-то помог. Это жесовершенно разные волнения.
Некоторые взрослые относятся к детям снисходительно, думаютприблизительно так: "Маленький – значит глупенький". На самом деле ребенокпонимает гораздо больше, чем может сказать словами, которые уже знаютвзрослые "дяди" и "тети". Маленький человек даже в возрасте четырех, пятилет прекрасно понимает (по-своему, конечно) что справедливо, а что несправедливо. Но взрослые этого часто не учитывают. И оттого, что у ребенкаподавляется чувство справедливости, он теряет талантливость свою, которая, конечно же, в нем есть от природы – во всяком случае, к чему-нибудьобязательно.
