Игорь Калинаускас - Духовное сообщество
Обзор книги Игорь Калинаускас - Духовное сообщество
Духовное сообщество
Игоpь Калинаускас
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Что такое Духовное сообщество?
Мастер, скажите, в чем смысл существования духовных традиций в мире? Кто и когда может сказать про себя, что он принадлежит духовной традиции?
Мы выросли в ситуации, в которой духовные традиции практически отсутствуют. Знания о духовных традициях пришли к нам в основном из книг, но и они стали доступны недавно. Только некоторые из нас имели возможность встретиться и общаться с живыми носителями традиции, поэтому и возник большой перекос в понимании того, что есть духовное сообщество и что есть сами духовные традиции.
Первый критерий, который мы можем ввести для того, чтобы рассматривать любой вариант совокупности данных под названием "духовная традиция", – это сравнение предлагаемых моделей жизни по уровню сложности. Если модель, которая предлагается в качестве духовной жизни, проще, структурно примитивнее, чем жизнь, которой мы все живем, то эту модель сразу можно отнести в разряд "убежища".
Использование знаний духовной традиции или специально заново организованной системы знаний для создания модели жизни, структурно более простой, однозначной, не имеющей внутренних противоречий, указывает на то, что человек не справляется со сложностью внешнего или сложностью внутреннего мира. И как показывает практика, большинство людей, произнося слово "духовность", имеют в виду именно такую ситуацию.
Это очень важно. Использование духовной традиции, духовной культуры в качестве убежища и является наиболее распространенным вариантом.
Оформляются эти варианты обычно с помощью самой разнообразной мотивации: стремление к самосовершенствованию, восхождение "к чему-то там небесному" или, наоборот, нисхождение "к чему-то там сатанинскому".
Независимо от мотивационного оформления, от того, во имя чего и зачем, – при анализе обнаруживается, что человек пытается создать себе или психологическое, или практическое жизненное убежище. Он упрощает свою внешнюю ситуацию за счет специально организованного внешнего мира (например, секта, община) или свою внутреннюю организацию за счет создания внутренне непротиворечивого, структурно простого мира, тем самым уходя от напряжения, сложностей и противоречий, и в любом случае оказывается в убежище. Чаще всего оправданием такого "ухода" служит такой мотив, как самосовершенствование.
Давайте спросим любого человека, который объявил себя духовным искателем, – что такое жизнь в духовности? Как он себе это представляет? И большинство нарисует очень простую картинку, организованную по очень простым правилам, и чаще всего это будут правила самоограничения или правила канонической формы. Все. Реального конкретного содержания, которое любой человек передает, когда рассказывает о своей жизни, вы не услышите. А поскольку нужно как-то построить аксиоматику, т.е. ценностную структуру этого упрощенного мира, то создается сверхценностная идея. Сверхценностью, как правило, становятся переживания. Все содержание духовности как убежища сводится к переживаниям, "особым переживаниям", которые объявляются сверхценностными, или же к переживаниям общения, к простой, ясной структуре общения по принципу: все мы хорошие, все мы любим друг друга, все мы мирные, тихие. Необходимость убежища осознается как со стороны рационального знания, так и со стороны духовной традиции. Существует целая категория людей, которые нуждаются время от времени в такого рода убежищах, и поэтому эти убежища существуют, существовали и будут существовать. Но когда человек, претендующий на серьезное отношение к традиции, к духовному сообществу, пытается свести к убежищу всю задачу духовной традиции – это просто выдает его незнание. Если бы это было так, т.е. если бы столь структурно упрощенная духовная жизнь была возможна, то духовное сообщество давно бы перестало существовать. Оно бы сохранилось просто как абстрактная идея или в виде отдельных общин, которым большее или меньшее время удавалось бы существовать, но производить ту продукцию, которую человечество получает от духовного сообщества, они бы не смогли. Прежде всего разграничением между духовным убежищем и духовной традицией как таковой является понятие работы и пути. Подлинным содержанием духовной традиции, естественно, является движение к истине. Любая духовная традиция, в какой бы форме она ни представала перед нами, прежде всего является предложением пути к истине. Основной ценностью любой духовной традиции является истина в том качестве, в котором она в соответствии с принципом времени, места и людей определяется. Любая живая духовная традиция содержит в себе рефлексию о том, что достижение истины есть самая сложная из всех сложных задач, которые человек может поставить перед собой. Естественно, что сам путь и жизнь в этом пути содержит огромное количество деталей, конкретного содержания, конкретных противоречий, опасностей, соблазнов, спадов, подъемов. Описание этого пути содержит не меньшее количество подробностей, эмоций и т.д., чем описание любой жизни вне традиции. Это первый разделительный рубеж. Если в убежище истина как достижение только декларируется, а основными ценностями являются моменты переживания, то в духовной традиции как таковой, на Пути, существует лишь единственная ценность – истина. Все остальное обесценивается. Иногда это обесценивание, при не правильном понимании технологии, отсутствии достаточно полного знания, приводит к таким срывам, как глубинный цинизм, деструктивные влияния на человека и т.д. и т.п. Путь полон опасностей.
Эти опасности и эти препятствия, преодоление их, а также сопутствующие переживания и сопутствующее открытие в себе каких-то способностей, возможностей – все это обесценено тем, что единственная ценность, осознаваемая как смысл, к которому все устремлено, собрано, сконцентрировано, – это истина, в той формулировке, которая принадлежит данному духовному учению. Поскольку путь продолжителен, то существует огромный разброс между людьми: одни находятся в этом месте, другие в том, есть остановившиеся, движущиеся, движущиеся назад, непрошедшие, погибшие, живущие – это огромный мир со всеми признаками живого, конкретного, а не абстрактное "вообще". Этот мир не переносится в книгу, книги учений духовных традиций, как правило, содержат в себе выжимку, кристалл, т.е. формулировку истины, как она формулируется в данной традиции, иногда более или менее полно излагается структура пути (т.е. основные этапы) и некоторое количество технологических знаний, которые данная традиция считает возможными для передачи в тексте или через текст. Чаще всего текст предназначен для работы с ним, а не просто для "познавательного" прочтения. Когда вы сталкиваетесь с материалом, который по всем своим признакам не принадлежит к этой жизни (т.е. к жизни Великого Среднего), то прежде всего следует сориентироваться – что вы сами ищете и что вам предлагают: убежище, где первый признак – это простота, структурная обедненность, отсутствие конкретики, максимальная абстрагированность, или Путь. Путь – это ключевое слово, он изначально подразумевает протяженность во времени, отсутствие гарантий того, что цель будет обязательно достигнута, а также всякие сопутствующие сложности, требующие работы, руководства инструкторов, учителей, проводников и т.д., требующие для своего осуществления огромной структуры под названием духовное сообщество, сообщество живых носителей традиции.
Второй критерий. Он очень интересен, на мой взгляд. Он состоит в том, что наличие такой мотивации, как самосовершенствование показывает на непричастность предлагаемого знания к реальной духовной традиции. Из предыдущего ясно, что духовная традиция как Путь не может предложить идею самосовершенствования – она может предложить идею постижения истины, слияния с истиной, т.е. когда бытие субъекта и бытие истины становится тождественным, становления истины, но она не может предложить идею самосовершенствования как таковую. Это очень важно.
Правда, возможен вариант, когда людей заманивают, понимая, что другая мотивация им просто недоступна, и поэтому предлагается некая система самосовершенствования с расчетом на то, что некоторая часть людей, вовлекаемая в идею совершенствования, потом обнаружит в себе более глубокую мотивацию. Или же дело действительно в том, что в предлагаемом знании от духовного сообщества осталась только внешняя оболочка – словесная или формальная. По существу дела, к духовной традиции это не имеет отношения.
Между идеей постижения и идеей самосовершенствования лежит пропасть. Это совершенно разные вещи. Если мы встречаемся с материалом, опирающимся на идею самосовершенствования, то в лучшем случае перед нами продукт, созданный в духовной традиции и отданный на всеобщее пользование. Вот один из последних свежих примеров: сейчас в психотерапии у нас и у американцев в особенности стала модной "самая современная и прогрессивная" методика под названием "нейролингвистическое программирование". Эта методика – часть одного из буддийских путей. Когда-то этот материал был секретным и сугубо эзотерическим, сейчас он оформлен в приемлемой форме и существует в психотерапии. Всем известна аутогенная тренировка. Это материал, сделанный в Раджа-йоге. Хатха-йога, которую печатают в наших журналах, имеет отношение к живой традиции Хатха-йоги только как продукт, произведенный этой традицией. Потому что если Хатха-йога путь действительно духовный, в чем у нас нет оснований сомневаться (хотя нет и особых оснований утверждать), то он не может предложить идею самосовершенствования. А если мы покопаемся, через кого пришла эта "наша" Хатха-йога и что там написано в этих книжечках, то мы увидим, что в них изначально заложена только столь популярная идея самосовершенствования. Каков смысл этого продукта? Первое – это помощь, товар, которым в соответствии с законом "время, место, люди" духовное сообщество обменивается с Великим Средним, внутри которого оно находится. Это результаты исследования, результаты работы. В духовном сообществе существует свое понимание работы, свое понимание продукции. Здесь все сосредоточено на человеке, на человеческом бытии и на взаимоотношении между человеком и реальностью, между человеком и истиной. А поскольку духовное сообщество тоже часть человечества, то продукты усовершенствованных технологий, поисков, знаний поступают контролируемо или иногда неконтролируемо в Великое Среднее и входят в оборот общей жизни.
