Валерий Ильин - Археология детства
Валерий Ильин - Археология детства краткое содержание
Валерий Ильин
Археология детства
Психологические механизмы семейной жизни
Эта книга адресована всем, у кого была, есть или будет семья. А также всем, кто сам был ребенком, у кого были, есть или будут дети. Потому что наше детство и отношения в родительской семье могут быть как причиной серьезных проблем, так и основной опорой и источником ресурсов во взрослой жизни. Вот почему так важно знать основные этапы жизни семьи и психологические особенности различных периодов детства, чтобы предупредить возможные ошибки и исправить уже совершенные. Идеи классиков западной психотерапии Э. Берна, В. Сатир, Э. Эриксона, Дж. Морено и др. не только мирно соседствуют в этой книге с воззрениями видных представителей отечественной религиозно-философской мысли И.А. Ильина, П.А. Флоренского, В.В. Зеньковского, но и образуют с ними некое единство, систему. Систему, адаптированную к современной российской действительности, ярко проиллюстрированную примерами из терапевтической практики автора и широко известными сюжетами мировой литературы. А также весьма доступно изложенную.
Книга представляет интерес не только для практикующих психотерапевтов, но и для социологов, культурологов и других специалистов.
Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль
Научный консультант серии Е.Л. Михайлова
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ
Я должен был больше места посвятить отцу: я реализую в жизни то, к чему он стремился, к чему так мучительно много лет подряд тяготел мой дед. А мать? Как-нибудь после. Я и мать, и отец. Я это знаю и поэтому многое понимаю.
Януш Корчак. Из дневника
Перед вами простая и местами веселая книжка о том, что иметь детей не так страшно, как нам рассказывали. Источники ее — прежде всего работы Эрика Эриксона и русских христианских философов — прекрасны и признаны в мире. Жанр я бы определила так: психологическая публицистика. Тема — вечная. Перо у автора — легкое. Чего еще желать?
Личное — очень личное — и внятно заявленное отношение автора ко всему на свете мило сердцу уже хотя бы тем, что позволяет с его оценками в чем-то и не соглашаться. Это и вправду ценно, ибо на вечную тему семьи и детей уже высказались все кому не лень, а споры — как и на любую подобную тему — практически бесконечны. Никто в этом вопросе не нейтрален, никто не свободен от собственного опыта — даже “проработанные” профессионалы. Автор откровенно пристрастен: восхищается, ворчит, иронизирует, сердится. А читатель тем самым волен что-то принять к сведению, в чем-то усомниться, а прямые оценки разделить, проигнорировать или оспорить, это уж кому как нравится. Получается, что читатель по отношению к тексту может быть активен и свободен — это ново и здорово.
…И все же: о чем эта книжка, кроме уже ставшего общим местом утверждения относительно важности раннего детского опыта, кроме стертого повторами “родом из детства”? Какие тени и отражения мелькают между строк, какой невысказанный вопрос витает в воздухе? Мне кажется — и это тоже совершенно личное мнение, — что внутренняя “пружина” и подтекст книги выросли из одного феномена современной российской культуры, имеющего отношение далеко не только к родительско-детским отношениям. Я имею в виду переживание отсутствия — зияния, просто-таки черной дыры на месте настоящей “отцовской фигуры”. Тоску по ней. Надежду на ее обретение не в семье, так в профессии, в книгах, в духовном опыте. Но без достойной ролевой модели даже искать — ох как трудно. Хоть совсем не становись взрослым. Не потому ли наши преуспевшие мужчины вне зависимости от возраста все равно похожи на важничающих подростков, а слово “авторитет” стало нуждаться в комментариях — мол, не в том смысле, а в обычном, прямом…
Почему папы никогда нет дома? Почему учитель — по большей части дуболом – военрук или вечно пьяненький “трудовик”? Почему так часто бывает стыдно за власть предержащих — может, и хотелось бы уважать и верить, но ведь не таким же! И на кого же стоит походить, “когда вырастешь”? Если на Брюса Уиллиса, явно симпатичного автору, то это еще очень и очень ничего. Кстати, где вы в последний раз встречали фразу “Твой отец гордился бы тобой”? Правильно, в “Гарри Поттере”. Приехали…
Автор представляет себе “правильную” семью и роль мужчины в ней, как будто достаточно слегка отодвинуть “теток” и “мамочек” — и отец сам поймет, как он важен, чего лишился сам и чего лишает ребенка. Если, к примеру, мужчина участвует в школьных делах сына, он тем самым объявляет их важными, мужскими. Если нет — сами понимаете, чье это хозяйство и где оно сидит у подрастающего мужичка вместе с Марь Иванной и ее требованиями про “поля в четыре клеточки”. В этом есть, что называется, правда жизни: чтобы поднять, следует смиренно нагнуться. И жестокий парадокс: превращаясь в ответственность, власть теряет блеск, а для того ли ее брали? Достаточно ли просто дать отцу подобающее место и уважение — не знаю. Заниматься с ребенком и быть в курсе его жизни и учебы — это ведь не только хотеть, это еще и уметь надо. А откуда ему это уметь? Уж не говоря о том, что это бывает скучно, тяжело и часто не ко времени. А главное — не будет “правильно понято” по-настоящему значимым окружением. Не семьей.
Автор, между прочим, подал личный пример: взял и написал книжку про детей и семейные дела. А они в нашей вечно воюющей патриархальной культуре по умолчанию считаются второсортными, то есть женскими — по сравнению с чемоданами компромата, ночными клубами, думской грызней, нефтяной трубой, зачисткой мятежных аулов, “звездными войнами” медиа-магнатов, чемпионатом по футболу, дорогими машинами, галстуками от Армани и другими Настоящими Делами. Вот написал бы про политический пиар или приемы соблазнения, как делают иные литературно одаренные коллеги, так были бы ему почет и уважение, тиражи и поклонники! Но у него, похоже, позиция. Для него, похоже, этот разговор про детство и жизненные циклы действительно важен и серьезен. И этот выбор — знал ведь, что делает, — вызывает уважение. А кроме того…
Если вынести за скобки мое с автором давнее знакомство и старинную симпатию к его профессиональным исканиям, а заодно и вообще все личное, литературное и даже научно-популярное, само появление этого текста можно робко расценить как некий симптом. Не начал ли пробиваться росток идеи осмысленного, человечного отцовства — в широком смысле, не только биологического, конечно… Того, которого так давно и трагически не хватает в современной российской культуре и истории. Суррогатов которого “ищут пожарные, ищет милиция” — кто в горних высях, а кто в придуманной дворянской родословной или пластиковых корпоративных модельках: лидер, команда… “Ищут давно и не могут найти…” Но если что-то очень нужно, а найти готовым не получается, оно обязательно появится: дозреет, родится, будет выращено. Хотелось бы надеяться на лучшее и на новое, и не только для семьи и детей…
Так вот, в этой неоднозначной книге масса нового, начиная с самого ее жанра и заканчивая попыткой в который раз увязать Восток и Запад, прямым обсуждением христианского взгляда на семью, интереснейшими наблюдениями за современными подростками, анализом привлекательности тоталитарных сект, примерами из практики автора.
Как и другие популярные книги по психологии, ее будут читать в основном женщины. А жаль.
Екатерина Михайлова
ОТ АВТОРА
Сказки счастливые и не очень
“Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему”, — так или примерно так начал свой знаменитый роман Лев Толстой. Далее граф пошел излюбленным путем всех великих и не очень великих писателей мира — ярко и подробно нарисовал мрачные коллизии жизненной драмы отдельно взятой несчастливой семьи. С незапамятных времен мировая литература, начиная с Гомера и кончая авторами современных детективов, отдает дань семейным несчастьям. Правда, довольно часто в художественных произведениях, особенно в сказках, после всевозможных неприятностей дело кончается свадебным пиром: “И стали они жить-поживать, да добра наживать”.
Не знаю как вам, а мне порой хочется узнать, что же произошло дальше. Как все-таки стали “поживать” герои? Какого именно “добра” они нажили? Сколько, например, у них родилось детей? Как и кто их воспитывал? Рассказывали ли им родители о тех испытаниях, которые пришлось пережить в молодости? А если вдруг, скажем, через десять лет совместной жизни принцу, ставшему к тому времени королем, довелось задержаться на охоте?.. Что переживала его супруга? Может быть, она просто ждала, зная, что в лесу можно заблудиться, но сильный и опытный король обязательно найдет дорогу и вернется к ней? Может быть, она проплакала всю ночь, думая о могучем и страшном колдуне, который, по слухам, обитает в этом лесу? А может быть, ей не давала заснуть мысль о юной красавице-принцессе из соседнего замка? Рассказала ли она супругу при встрече о своих чувствах, страхах, сомнениях? Как отреагировал король? Как он вообще относится к своей жене спустя десять лет после свадьбы? Доверяет ли он ей? Делится ли с ней своими проблемами? Может быть, он, например, считает, что государственное управление — “не бабское дело”? А как думает об этом королева?
