Зигмунд Фрейд - Я и Оно (сборник)
59
С. 200. Необыкновенные приемы при онанизме в позднем возрасте указывают, по-видимому, на влияние определенного запрещения онанировать.
60
С. 202. Исчерпывающего аналитического объяснения ждет еще тот факт, что сознание вины невротиков всегда, как это еще недавно признал Bleuler, связывается с воспоминаниями об онанистических действиях по большей части периодов возмужалости. Самый грубый и важный фактор этой зависимости составляет, вероятно, факт, что онанизм является выполнением всей инфантильной сексуальности и потому способен взять на себя все чувство вины, относящееся к этой сексуальности.
61
С. 204. Havelock Ellis в добавлении к своему труду о «Ceschlechtsgefühe» (1903) приводит несколько автобиографических отчетов лиц, которые остались в дальнейшем большею частью нормальными, об их первых переживаниях в детстве и о поводах к этим переживаниям. Эти сообщения страдают, понятно, тем недостатком, что не содержат доисторического периода половой жизни, покрытого инфантильной амнезией, который может быть дополнен только при помощи психоанализа у ставшего нервнобольным индивида. Но эти сообщения все же ценны во многих отношениях, и расспросы подобного же рода заставили меня сделать упомянутое в тексте изменение предполагаемой мной этиологии истерии.
62
С. 212. С полным правом можно говорить о кастрационном комплексе у женщин. И мальчики, и девочки создают теорию, что и у женщины первоначально имелся пенис, утерянный вследствие кастрации. Явившееся, в конце концов, убеждение в отстутствии пениса у женщины оставляет у мужского индивида часто навсегда пренебрежительное чувство к другому полу.
63
С. 223. Многие лица могут вспомнить, что, качаясь на качелях, они чувствуют напор движущегося воздуха прямо на гениталии как сексуальное удовольствие.
64
С. 226. Анализ случаев невротических болезней – неспособность ходить из страха пространства – устраняет сомнение в сексуальной природе наслаждения от движения. Современное культурное воспитание, как известно, широко использует спорт, чтобы отвлечь молодежь от сексуальной деятельности; правильнее было бы сказать, что оно заменяет сексуальное наслаждение наслаждением от движения и направляет сексуальную деятельность обратно на один из ее аутоэротических компонентов.
65
С. 231. Обязательный вывод из вышеизложенного требует, чтобы каждому индивиду приписывалась оральная, анальная, уретральная и т. п. эротика, и что констатация соответствующих этим эротикам душевных комплексов не означает суждения о ненормальности или неврозе. Различие, отличающее нормального человека от ненормального, может состоять только в относительной силе отдельных компонентов сексуального влечения и в применении их в течение развития.
66
С. 241. Смотри появившийся в 1905 г. мой труд «Der Witz und seine Bezeihung zum Unbewussten». Возникающим вследствие техники остроты «предварительным» наслаждением пользуются для того, чтобы дать выход большему наслаждению благодаря уничтожению внутренних задержек.
67
С. 244. Очень поучительно, что немецкий язык употреблением слова «Lust» – наслаждение – считается с упомянутой в тексте ролью подготовительного сексуального возбуждения, которое одновременно дает некоторое удовлетворение и некоторую сумму сексуального напряжения. «Lust» имеет двоякое значение, означая как ощущение сексуального напряжения (Ich habe Lust – я хотел бы, чувствую необходимость), так и удовлетворение.
68
С. 256. Необходимо понять, что понятия «мужской» и «женский», содержание которых по общепринятому мнению кажется таким недвусмысленным, принадлежат в науке к самым спутанным и поддаются разложению по меньшей мере в трех направлениях. Говорят «мужской» и «женский» то в смысле активности и пассивности, то в биологическом, а также в социологическом смысле. Первое из этих трех значений – самое существенное и единственно применяемое в психоанализе. Соответственно этому значению либидо выше в тексте называется мужским, потому что влечение всегда активно, даже тогда, когда поставило пассивную цель. Второе, биологическое, значение мужского и женского допускает самое ясное определение. Мужское и женское характеризуется здесь присутствием семенных клеток или женских яичек и обусловленных ими функций. Активность и побочные проявления ее, более сильное развитие мускулатуры, агрессивность, большая интенсивность либидо обыкновенно сливаются с биологической мужественностью, но не связаны с ней обязательно, потому что имеются породы животных, у которых этими свойствами наделены женские особи. Третье, социологическое, значение получает свое содержание благодаря наблюдению над действительно существующими мужскими и женскими индивидами. Эти наблюдения у людей показывают, что ни в психологическом, ни в биологическом смысле не встречается чистой мужественности или женственности. У каждой личности в отдельности наблюдается смесь ее биологических половых признаков с биологическими чертами другого пола и соединение активности и пассивности, как и поскольку эти психические черты зависят от биологических, так и постольку они не зависят от последних.
69
С. 261. Психоанализ показывает, что имеются два пути нахождения объекта: во‑первых, описанный в тексте, который совершается, опираясь на прообраз раннего детства, и, во‑вторых, нарцистический, который ищет собственное Я и находит его в другом. Этот последний имеет особенно большое значение для исхода процесса, но не имеет прямой связи с обсуждаемой здесь темой.
70
С. 262. Те, кому эти взгляды покажутся «кощунством», пусть прочтут разбор отношений между матерью и ребенком у Havelock Ellis’a, почти совпадающий по своему смыслу с нашими. («Das Geschlechsgefühl, 16 с.)
71
С. 265. Объяснением о происхождении детского страха я обязан трехлетнему мальчику; однажды я слышал, как он из темной комнаты просил: «Тетя, говори со мной: я боюсь, потому что так темно». Тетка ответила ему: «Что тебе с того? Ведь ты меня не видишь». – «Это ничего не значит, – ответил ребенок, – когда кто-нибудь говорит, то становится светло». Он боялся, следовательно, не темноты, а потому что ему не хватало любимого человека, и мог обещать, что успокоится, как только получит доказательство его присутствия. Тот факт, что невротический страх происходит из либидо, представляет собой продукт превращения его, относится, следовательно, к либидо, как уксус к вину, является одним из самых значительных результатов психоаналитического исследования. Дальнейшее обсуждение этой проблемы см. в моих лекциях «Введение в психоанализ», где, однако, все же не дано окончательного объяснения.
72
С. 266. Сравни сказанное о выборе у ребенка: «нежное течение».
73
Ограничение инцеста принадлежит, вероятно, к историческим завоеваниям человечества и, подобно другим нравственным требованиям табу, зафиксировано у многих индивидов органическим унаследованием (сравни мое сочинение «Тотем и табу», 1913). Все же психоаналитическое исследование показывает, как интенсивно еще каждый в отдельности в период своего развития борется с искушениями инцеста и как часто поддается им в своей фантазии и даже в действительности.
74
С. 267. Фантазии в период полового созревания имеют связь с прекращенным в детстве инфантильным сексуальным исследованием и захватывают еще часть латентного периода. Они могут быть совсем, или по большей части, бессознательными, и поэтому часто невозможно точно установить сроки их появления. Они имеют большое значение для возникновения разных симптомов, так как являются непосредственной предварительной ступенью их, т. е. представляют собой те формы, в которых находят свое удовлетворение вытесненные компоненты либидо. То же самое представляет собой то, что лежит в основе ночных фантазий, достигающих сознания как сновидение. Сновидения часто представляют собой только воскресшие фантазии такого рода под влиянием и в связи с каким-нибудь дневным раздражением, застрявшим из состояния бодрствования («дневные остатки»). Среди сексуальных фантазий периода половой зрелости выделяются некоторые, отличающиеся тем, что всеобще распространены и отличаются большой независимостью от индивидуальных переживаний отдельного человека. Таковы фантазии о подслушивании полового общения родителей, о соблазне в раннем детстве любимым лицом, об угрозах кастрацией, фантазии о пребывании в утробе матери и даже о переживаниях в материнском чреве и так называемый «фамильный роман», в котором подрастающий юноша реагирует на различие его направленности к родителям в настоящее время и в детстве. Близкое отношение этих фантазий к мифу доказал J. Rank в своем труде «Миф о рождении героев», 1909.
