Алекс Ликерман - Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам
Привычка сострадать
Как же тогда мы можем превратить помощь другим в инструмент для повышения нашего ощущения благополучия и, соответственно, стойкости (особенно когда нам меньше всего хочется думать о других)? Действовать нужно сознательно. Если наша жизнь наполнена делами, обязанностями и страстями и у нас просто нет возможности или времени для сострадания, то нам стоит подумать об изменении своих приоритетов.
Я сказал Бренде, что тут помогут новые привычки. Мы должны заставить себя думать, что самое плохое в нашей жизни на деле не так уж и плохо. Это индикатор того, что стоит задуматься о помощи другим. Нужно превратить сострадательное мышление в привычку, которая активируется при возникновении у нас чувства уныния. Сострадание помогает нам почувствовать себя лучше даже без активных действий, а альтруизм – даже когда мы не испытываем сострадания. Может, когда нам плохо, мы совсем не хотим помогать другим. Но на практике это иногда лучший вариант. Представьте себе горькое или неприятное лекарство, которое нужно выпить, чтобы выздороветь.
– Не думайте, почему вы не хотите стать добровольцем в хосписе, – сказал я. – Просто станьте им.
– Думаю… думаю, что могла бы попробовать, – ответила Бренда.
Примерно через месяц, к моему удивлению и радости, она так и сделала. Воодушевившись прочитанным об одном хосписе в интернете, она позвонила в местное отделение организации и вскоре начала навещать женщину по имени Рэйчел в последней стадии рака легких. Та уже не могла обходиться без сильных наркотиков, была прикована к постели и нуждалась в помощи в самых простых делах. По словам Бренды, это было очень похоже на то, что она делала для Натана. Глядя на то, как Рэйчел и ее муж Чарльз сражаются с теми же проблемами, что и она с Натаном, и переживают то же, что и она, Бренда чувствовала одновременно и сильное расстройство, и облегчение от того, что она не одинока. Также она была благодарна за возможность обменяться с этими людьми словами поддержки. По ее словам, возможность забыть о собственном страдании, хотя бы ненадолго, была настоящим облегчением.
Но когда Рэйчел умерла, Чарльз погрузился в депрессию, а Бренда запаниковала. Она хотела облегчить его боль (и это помогало ей освободиться от собственной боли), но совершенно не представляла себе, как ему помочь. Бренда видела, что Чарльз (как и она сама в прошлом) отказывался принимать поддержку и предпочитал купаться в своем горе, как в приятной теплой ванне. Она задумалась, как с этим бороться. Поначалу она пыталась давать советы, считая, что Чарльз прислушается к ним. Но он сопротивлялся, как и сама Бренда в свое время.
Как встать на место другого человека
Несколько лет назад мой друг сказал мне, что собирается разводиться. По его словам, брак был несчастливым вот уже несколько лет. Его жена была очень ревнива, часто ее действия оказывались неуместными, оскорбительными и раздражающими.
По крайней мере, он так говорил. Хотя он нарисовал довольно четкую картину, я не мог ни подтвердить, ни опровергнуть ее, поскольку никогда не встречался с его супругой. Однако я тут же принял его точку зрения, решив, что ему нужно бежать подальше от нее, и как можно быстрее.
Но я не поделился этими мыслями со своим другом. Не то чтобы я не хотел помочь ему. Скорее я не верил, что достаточно мудр, чтобы давать ему хорошие советы. Даже если его жена так ужасна, как он описывал, как я мог быть уверен, что мой совет пойдет ему на пользу? Я понял, что знаю о его ситуации слишком мало. Поэтому и не имел права что-то ему рекомендовать.
В других обстоятельствах и при общении с другими людьми – например с некоторыми пациентами – я бы одобрил и поддержал их. Иногда у людей возникают нарушения мыслительного процесса. Они зацикливаются на каких-то вопросах или деталях взаимоотношений, что негативно влияет на их способность принимать хорошие решения.
Но даже при общении с такими людьми нужно быть осторожными. Возможно, мы действительно лучше видим ситуацию, чем те, кто спросил у нас совета, но мы никогда не поймем другого человека так, как он сам. Поэтому, даже когда у нас есть отличное суждение по тому или иному вопросу, мы основываемся на недостаточных данных. И даже когда у нас есть определенное мнение о выборе другого, нам стоит держать его при себе и серьезно думать о том, когда им делиться (и делиться ли вообще).
Я помню, какие сильные чувства испытали многие жители США, когда О. Джей Симпсону[20] был вынесен оправдательный приговор. Я гневался, поскольку, как и все, был убежден в его виновности. Однако, в отличие от присяжных на суде, я не знал всех деталей доказательств, представленных стороной обвинения. Более того, никакой судья не уполномочивал меня выносить суждение на основании услышанной мной информации. Я не отвечал и за то, чтобы найти виновного. Поэтому мой гнев, как и у многих других, был вызван очевидной несправедливостью оправдания. Мое мнение не имело веса, оно не отправило другого человека в тюремную камеру или на смертную казнь. И хотя мое сознание заставляет меня считать, что О. Джей был виновен, я отказываюсь осуждать присяжных, принявших другое решение. Я не слышал того, что слышали они. Мне не нужно было принимать окончательное решение.
Я не присутствовал в жизни своего друга и его многолетних отношениях с женой. В ходе нашего разговора возникла пауза, и он спросил мое мнение о том, что ему делать. Я очень хотел высказаться, но сдержался и просто посочувствовал ему. «Это ужасно для вас обоих, – сказал я. – Думаю, тебя очень тяготят сами мысли о разводе». Он с тяжелым вздохом согласился. Я сказал ему, что верю в его способность выбрать лучшее решение, и заверил, что поддержу его в любом случае.
Его выражение лица смягчилось, поза расслабилась, а разочарование заметно уменьшилось. Он кивнул, поблагодарил меня за то, что я его выслушал, и ушел. А через несколько месяцев они с женой воссоединились.
Сила поддержки
Нам может казаться, что страдающие нуждаются в нашем совете. Но любой совет меркнет в сравнении с силой поддержки. Это попытка помочь другим почувствовать, что у них есть сила, мудрость, смелость и способность решить свои проблемы самостоятельно. Она направлена не на то, чтобы дать готовое решение, а на то, чтобы они поверили в себя и смогли найти решение сами. С помощью поддержки мы выражаем свою убежденность в силе человеческого духа, делающей невозможное возможным и позволяющей пробудить это же ощущение в других.
Но поддержка – сложное дело. С одной стороны, люди сами часто не знают, что именно способно их поддержать. С другой – они часто не замечают наших действий (которые, как кажется нам самим, могут помочь лучше всего). Обычно надежда на лучшее возникает благодаря каким-то другим нашим словам, суть которых мы даже можем не вспомнить по прошествии времени. Их даже не обязательно произносить вслух.
Иногда у всех бывает так, что друг или любимый человек говорит нам ужасные слова и мы даже не знаем, как на них реагировать. Это может быть диагноз об онкологическом заболевании. Смерть любимого родителя или ребенка. Внезапное предложение развестись. Слушая подобные истории, мы и сами погружаемся в страдания рассказчика и часто начинаем лепетать в ответ что-то невнятное или, хуже того, наивно утверждать, что все не так плохо, как кажется.
Люди, тонущие в боли, редко любят слушать причитания, и часто после разговоров с ними мы чувствуем, насколько неуместно звучали наши слова. Но это еще не неудача нас как личностей. У нас есть и другое средство, которым мы можем воспользоваться, – сила прикосновения.
Сила прикосновения
Когда я был студентом-медиком и учился на четвертом курсе, мы проводили некоторое время в отделении неотложной помощи. Как-то ночью там оказалась женщина, у которой, по распоряжению дежурного терапевта, нужно было взять анализы для лабораторного исследования. Когда я сказал ей, что нам нужно взять анализ крови, она затряслась и прошептала: «Я боюсь иголок».
Она закрыла глаза, как только рядом с ней села медсестра и приготовилась взять анализ. «Вы даже не заметите, как все закончится», – попытался утешить ее я, однако она даже не услышала меня.
Сестра взглянула на меня, беспокоясь, что пациентка может вскочить или потерять сознание от страха, а затем обратилась к ней: «Вы почувствуете только легкий укол».
Пациентка напряглась еще сильнее, в уголках ее закрытых глаз появились слезы. Отчаявшись ее успокоить и не зная, что еще можно сделать, я сжал ее руку, при этом чувствуя себя очень неловко. Она стиснула мои пальцы настолько сильно, что мне стало больно. Когда игла вошла внутрь, пациентка сжала мою руку еще сильнее. Я испытывал странное, но теплое чувство связи с ней, страстно желая, чтобы сестра закончила свою работу побыстрее.
