Вячеслав Бодров - Психологический стресс: развитие и преодоление
Таким образом, R. Dienstbier высказал очень интересную мысль о положительном действии стресса на функционирование нейроэндокринной системы. Он привел множество доказательств, что кратковременный стресс, особенно успешно разрешенный, может заканчиваться более адаптивными физиологическими реакциями по отношению к воздействующим в будущем стрессорам [299].
Аналогичные данные были получены и по взаимозависимости стресса и иммунной системы [419]. Крысы, которых в раннем возрасте подвергали стрессу, затем в жизни имели более крепкую иммунную систему, что оценивалось по силе иммунного ответа. Во взрослой жизни подверженность стрессорам окружающей среды типа шума и дезориентации в пространстве может усилить действие иммунной системы и темпы роста мышей и крыс. Критерий силы иммунного ответа – длительность стресса. Хроническое напряжение изменяет функционирование иммунной системы, если случается до встречи с химическим канцерогенным веществом, вирусом или бактерией. Однако, если стресс происходит после встречи с вредным агентом, то иммунный ответ может быть ослаблен [460].
Итак, стресс может иметь положительные последствия для физического функционирования животных и людей, и этот несколько радикальный взгляд имеет подтверждения. Действительно, есть эволюционный смысл в том, что жизнеспособные организмы выдерживают стресс и даже получают пользу от него. Однако надо подчеркнуть, что не каждый стресс оказывает положительное действие. Это показали исследования избыточной стимуляции, в противовес депривации. Стресс, вследствие отсутствия стимулов или пищевого подкрепления, вызывает вредное последствие. Таким образом, на основании этих результатов вывод о развивающем действии стресса должен делаться с большой оговоркой.
4.2.3. Стресс как стимул психосоциального развития
Для исследования положительного действия стресса можно сравнить его действие на детей и взрослых.
Положительное действие стресса на детей. На первый взгляд предположение, что для детей стресс может иметь положительное значение, кажется неправдоподобным, тем более в современной обстановке угнетения детей, насилия над ними в городе и школе, не говоря уже о миллионах детей во всем мире, страдающих от войн, голода и бедности. Но мысль, что надо защищать детей от любых проблем, в том числе от последствий их собственных действий, – иная крайность. Стресс связан со многими проблемами, встречается на каждом шагу и просто невозможно (и даже нежелательно) защищать детей от всех проблем. Стресс – неотъемлемый атрибут жизни, как и то, что многие или почти все дети способны использовать стратегии его преодоления.
В большинстве исследований стресса у детей отмечается его отрицательное влияние. Однако дети очень адаптивны, и большинство из них может приспособиться к стрессу и в некоторых случаях в дальнейшем может проявить психосоциальную активность [239, 342, 400, 448].
Вероятно, одна из наиболее стрессогенных ситуаций – ребенок у больных родителей. Известно, что эти дети ужасно страдают, особенно если родитель – инвалид или психически неполноценен. Такие дети в будущем часто сталкиваются с проблемами и риском, включая преступления, алкоголизм, наркоманию и психические расстройства. Психологи и врачи, изучавшие семьи, где один из родителей – психически больной, выявили, что даже в такой семье дети отличаются адаптивностью и гибкостью.
В ряде работ исследовалась адаптивность детей из низшего класса, городских семей и других [по 233]. Почти все исследования показали не только адаптивность этих детей при стрессе, но и буферный эффект преодоления стресса независимо от социального положения или этнической принадлежности.
Можно выделить три основных фактора, влияющих на степень адаптивности, – познавательные навыки, характер и социальную интеграцию [332].
Дети с более высоким уровнем интеллекта были более адаптивны. Это имеет большой смысл – дети с более высоким интеллектуальным уровнем скорее всего и развиваются лучше, и более реалистичны в стратегиях. Более осведомленные дети хорошо учатся в школе, которая задает их уровень притязаний, формирует чувство собственного достоинства и служит буфером для других стрессов.
Далее, адаптивные дети имеют, как правило, светлые, оптимистичные установки или воспринимаются их родителями как желанные. Такие дети в силу своего темперамента защищены от депрессии или невроза, что позволяет им чаще всего хладнокровно встречаться со стрессом [332, 511]. Другие исследователи отмечали более высокий уровень чувства собственного достоинства и самоэффективности у таких детей. Оптимистичный настрой может также способствовать адаптивности, увеличивая вероятность положительных отношений со взрослыми и другими детьми.
Наконец, характер их взаимодействия также играет важную роль в развитии адаптивности. Присутствие хотя бы одного благосклонно настроенного взрослого из числа близких людей и прежде всего родственников является определяющим. Постоянное доброжелательное отношение по крайней мере одного из родителей также важно. В семьях с психически больным родителем важную роль играет идентификация со здоровым родителем. В пуберантном периоде и в начале взрослой жизни обретение друга – верного и доброжелательного – может также служить средством развития адаптивности.
S.J. Wolin и S. Wolin [504] выделили много стратегий, ведущих к проявлению повышенной чувствительности и к адаптации. Они определили стратегии, которые нужно избегать, – сосредоточение на прошлом; обвинение родителей в собственных неудачах; беспомощное поведение жертвы. Адаптивные дети и взрослые больше надеются на себя, на свои возможности; они стремятся улучшить жизнь родителей; сознательно создают семью и упорно работают над ее сплочением. Авторы систематизировали клинические наблюдения и выделили семь категорий адаптивности: 1) инсайт[1] – понимание, что у родителей тоже есть проблемы, их возникновение не связано с ребенком; 2) независимость – некоторое отделение от проблем семьи и тщательное, аккуратное регулирование отношений, чтобы быть вовлеченным в проблемы родителей; 3) взаимодействие – культивирование положительных отношений с окружающими; 4) инициатива – поиск способов управления стрессом, использование метода проб и ошибок, повторений; 5) творческий потенциал – обнаружение творческих решений проблемы и активное преобразование недостатков в достоинства; 6) юмор – использование юмора для смягчения стресса; 7) этика – разделение правильного и неправильного и поведение, основанное на морали.
Многие авторы соглашаются с тем, что эти факторы лежат в основе уверенности детей в стрессовых ситуациях, но отмечают, что ребенок все же уязвим, – некоторые представляют ребенка чистой доской, другие указывают, что при высоком стрессе ребенок демонстрирует признаки беспокойства и депрессии [239, 414]. Таким образом, адаптивность должна рассматриваться как процесс взаимодействия окружающей среды и личности, а не как характеристика личности.
Но главным в анализируемой проблеме является не только то, как человек выдерживает стресс, но и то, какую пользу он извлекает из него, чему учится. В исследованиях детского стресса этот вопрос пока еще слабо разработан, но тем не менее очень интересен. В то время как наблюдение родительного стресса свидетельствует о повышении склонности к психическим нарушениям, ряд авторов считают, что гениальность в науке, искусстве или других сферах деятельности связана с тяжелой утратой в детстве [230, 459]. Возможная изоляция, тяжелые испытания в детстве формируют у ребенка склонность исследовать и развивать творческие способности. Проявление творческих склонностей и способностей имеет связь с возрастом родителей. Родители более старшего возраста часто имеют детей, превосходящих других в различных отношениях, однако возраст родителей создает их детям и риск утраты родителей.
Факт стресса в детстве и проявления гениальности отмечают V. Goertzel и M. Goertzel [335], изучавшие биографии 400 известных людей XX столетия. Они нашли, что более чем 75 % из них в детстве обладали физическими недостатками или дефектами, жили трудно, в плохих условиях или в бедности.
Почему наличие психосоциальных и физических стрессоров в детстве связано с последующими высокими достижениями? Возможно, как считает A. Adler [229], здесь имеет место механизм компенсации. Кроме того, способные дети могут стремиться к творчеству или к науке в связи с бегством от невыносимой жизни дома.
В то время как склонные к науке дети могут «бежать в действительность», артистичные дети могут «бежать в фантазии». E. Anthony [239] предположил, что воображение определяется несколько шизоидной способностью или тонкими границами «Я» и выполняет роль буфера против стресса, а не суть результат стресса. Однако от способности видеть вещи по-другому и фантазировать до регресса функций ego – большая пропасть, подлежащая научному исследованию.
