Джон Эйкафф - Начни. Врежь страху по лицу, перестань быть «нормальным» и займись чем-то стоящим
Я покидал алмазное месторождение в уверенности, что мои приоритеты – дети, жена и писательская работа, но когда сверился с ежедневником, то сразу же выяснил, что на работу я тратил по 50–60 часов в неделю. А затраты времени на жену и детей оказались намного меньше – лишь около одной десятой того показателя.
Мои намерения как всегда твердили мне: ты замечательный муж! ты такой прекрасный отец!
Но ежедневник свидетельствовал об ином.
Когда я это понял, знаете, что я сделал? Стал работать с 7 часов утра до 4 часов дня. Это не было обычной практикой, и мне пришлось тщательно продумать такой режим и защищать его. Но я не мог игнорировать жену и детей и относиться к ним, как к простым камням, лицемерно называя их алмазами.
Вы хотите узнать, что в вашей жизни – камни, а что – алмазы? Загляните в свой ежедневник. Результаты вам не понравились? Редактируйте свой расход времени. Не вы ему подчиняетесь, а он вам. Отредактируйте его так, чтобы алмазы смогли оставаться алмазами.
Проблема с избытком увлечений
Я дружу с одним пастором по имени Мэтт. Однажды они с женой написали книгу. Как ни странно, на это ушло больше одного дня (ведь думаешь, будто другие авторы способны писать именно с такой скоростью).
Он с радостью ожидал выхода книги, но столкнулся с дилеммой. Церкви по всей стране приглашали его выступить с рассказом о своей книге, но он не мог, потому что по воскресеньям работал. (Мой отец был пастором; хотите узнать, что пасторы делают в остальные дни недели? Играют во фрисби. По сути, эта профессия требует работы только раз в неделю. Теплое местечко!)
Мэтт спросил меня, не взять ли ему полугодовой отпуск в церкви после выхода книги, чтобы он мог разъезжать с выступлениями о ней. Я дал ему длинный и довольно бессвязный ответ и пошел домой.
Я рассказал жене, в каком сложном положении оказался Мэтт. Дженни послушала меня полминуты и решила его дилемму одним вопросом.
«А кем он стремится быть, пастором или писателем? Если его долгосрочная цель – писать книги, ездить по стране и выступать в сотне церквей, то пусть берет этот отпуск. А если он хочет быть пастором в церкви, то он не должен брать отпуск, ведь он и так уже достигает своей цели. Отсутствовать в собственной церкви целых полгода – это провал».
Черт побери, Дженни, твоя краткость – сестра мудрости!
Жена была права: дилемма Мэтта решалась довольно просто. Нужно было ответить на вопрос: как выглядит успех? Если бы Мэтт зашел в наблюдательную башню у дороги через страну Редактирования, что бы он увидел вдали?
Если через лес вели две тропы (два его увлечения) и он мог выбрать одну и идти по ней, то которая из них приводила его к желательному пункту назначения – тому, что приносило ему больше всего радости?
Точно те же вопросы я задал бы и вам за чашкой кофе с корицей.
Если перед вами сейчас – куча возможностей, а мысль об их редактировании приводит вас в трепет, поднимитесь на наблюдательную башню и загляните в страну Уборки урожая. Какой пункт назначения кажется вам успехом?
А какой производит впечатление хорошего, но не замечательного?
Какой пункт кажется приемлемым, но незаурядным его не назовешь?
Выполнение этого упражнения заставило меня осознать: следующий карьерный шаг в компании, где я работал копирайтером, – стать креативным директором. Я управлял бы проектами и людьми, а на писательскую работу оставалось бы меньше времени. Довольно скоро я понял, что этот пункт назначения меня не привлекает.
Если перед вами десять троп (занятий), это простое упражнение поможет вам достаточно быстро исключить несколько из них, особенно те, которые даются вам просто хорошо. Деятельность, которая вам хорошо удается, не обязательно приведет вас к незаурядности. Допустим, вы великолепный стоматолог: стоит вам просто посмотреть на зубы пациента, вы тем самым излечиваете его. Но скажите честно: если бы у вас не было этой медицинской практики, если бы вы не слышали постоянных похвал в свой адрес, если бы уже не отдали значительную часть своей жизни стоматологии, признались бы вы: «Я не люблю эту профессию»?
Это произошло с одним моим знакомым, который написал мне такое письмо:
«Мне 28 лет, я недавно окончил институт стоматологии и работаю по специальности. Казалось бы, все хорошо, особенно с точки зрения финансов. Но в разгар учебы в институте я обнаружил, что профессия стоматолога меня совсем не увлекает. У меня нет надежд и мечтаний, связанных с будущим: я не хочу приобрести собственную практику или что-то в таком роде. Я не рад, что работаю стоматологом, но мне приходится терпеть. С каждым днем становится только хуже, а ведь я работаю всего восемь месяцев. Что же будет через несколько лет…
На работе я ощущаю тоску и бессилие. Я чувствую, будто плыву по течению и упускаю более важные и выгодные возможности. Поймите меня правильно: работа у меня очень хорошая, с прекрасной зарплатой и хорошим соцпакетом, но я несчастен. Пока я не собираюсь увольняться, но сделал бы это, если бы не огромный кредит на обучение, который нужно выплачивать, и диплом, который позволяет мне лишь одну роскошь – практиковать как стоматолог».
Представьте, в каком напряжении живет этот человек! Поставьте себя на его место: вы просыпаетесь в 28 лет с кредитом на обучение в 200 тысяч долларов и понимаете, что занимаетесь не своим делом. Все, ради чего вы так тяжело трудились, все ваши решения, все изученные в ходе учебы предметы, все, к чему вы стремились, привело вас к моменту «Как я оказался в такой ситуации?» Это вопрос, а не восклицание.
Мой знакомый еще в институте стоматологии знал, что не хочет оказаться в том пункте назначения, который маячил на горизонте. Почему же он не остановился? Почему продолжил учиться на стоматолога? По той же причине, по которой мы с вами оказываемся там, куда никогда не собирались попасть.
Мы сделали тысячу шажков.
Прошли в колледже подготовительные медицинские курсы. Летом подали заявку на получение кредита на обучение. Отучились на первом, втором и третьем курсе института стоматологии. А однажды утром проснулись и поняли, что не хотите быть стоматологом (или юристом, или кем-то еще). И тут в вас начинает кричать страх: «Слишком поздно!»
Теперь слишком поздно меняться. Вы уже приняли столько решений – слишком поздно исправлять их или менять направление своей жизни.
«Слишком поздно быть хорошим отцом (или матерью)».
«Слишком поздно вернуться к учебе».
«Слишком поздно осваивать другую профессию».
«Вам уже слишком поздно стать кем-то другим».
В эти моменты страх, сомнения и стыд связывают нас по рукам и ногам. Мы так досадуем сами на себя, что сдаемся.
Мы заканчиваем учебу в институте стоматологии, наш долг за обучение удваивается, и мы отдаем страху еще несколько лет жизни.
Я не знаю, что привело к этому моменту именно вас, какие увлечения вы принесли в наблюдательную башню и что увидели в подзорную трубу, сколько препятствий стоит на вашем пути. Но одно я знаю точно: еще не слишком поздно.
Стартовать никогда не поздно.
«Уже слишком поздно» – это ложь, которая вцепится в вас мертвой хваткой, если вы ей позволите. Так что гоните ее от себя!
Посмотрите в подзорную трубу, и вы увидите, как именно выглядит ваша незаурядность. Вполне вероятно, что она ближе и гораздо возможнее, чем вы думаете.
Означает ли это, что нам нужно игнорировать неоплаченные счета или взятые ранее обязательства и хвататься за новые возможности? Нет! Ни в коем случае. Такая мысленная установка – верное средство угробить свои мечты. Возводя свою мечту на фундаменте из невыполненных обещаний и обязательств, вы не построите ничего незаурядного.
Мы обязательно выплатим свои долги.
Мы отсечем сковывающие нас ненужные куски мрамора, а затем поспешим в нужном направлении.
Подходя к стране Мастерства, мы будем трудиться еще упорнее, чем раньше.
Если мы увидим в подзорную трубу определение незаурядности, которое нас не увлекает, то откажемся от этой мечты, даже если цена этого отказа выглядит очень высокой.
Именно такое нелегкое решение принял когда-то Билл Уоттерсон, создатель комиксов «Кельвин и Хоббс». Он мог получить десятки миллионов долларов, если бы продал лицензию на использование своих комиксов на различной продукции. Тут кружка, там открытка, календарь, шорты – список товаров, на которые можно было поместить работы Уоттерсона, был практически бесконечным. Несомненно, это принесло бы ему целое состояние.
Почему же он отказался это делать? Вот его собственное объяснение:
«С практической точки зрения при таком лицензировании требуется нанять штат ассистентов, которые и будут делать эту работу. Сам автор комиксов должен стать неким бригадиром – делегировать обязанности и следить за производством того, что он не создает сам. Некоторые художники не возражают против этого; но я занялся комиксами, чтобы рисовать их, а не управлять бизнес-империей. Если бы я так предал собственных персонажей, то отказался бы от редкой привилегии – получать деньги за выражение собственных идей, чтобы стать заурядным торговцем и наемным иллюстратором»4.
