Наталья Харламенкова - Самоутверждение подростка
Эти способы подхода к объекту (особенно субстанциональный) сравнительно просты и поверхностны. В принципе, конечно, они могут сочетаться с теми подходами, которые предполагают проникновение во внутренние структуры и глубинные сущностные характеристики изучаемого предмета. Однако это не обязательно. Сами по себе, автономно, субстанциональный и функциональный подходы, как правило, используются на ранних стадиях исследования объекта. Это вполне согласуется с тем, о чем мы сейчас говорим. Известно, что любая форма бихевиоризма основана на соблюдении «золотого правила» – оценивать и корректировать только то, что поддается наблюдению, и игнорировать такие феномены, как намерения, желания, мотивы, Я-концепция и т. д. В соответствии с этим общим положением бихевиоризма и интеракционизма и были выделены основные компоненты социального умения, в частности, умения управлять взглядом, тембром голоса, жестикуляцией и др. Правда, в целом социально зрелое поведение приходилось описывать более сложными категориями, такими как «социальная компетентность» (social competence), «эмпатия» (empathy) и «умение вести разговор» (conversational skill).
В этих исследованиях, помимо основных составляющих социального умения, анализируется и процесс овладения умением, который предполагает «способность индивида организовывать поведение в соответствии с правилами и целями, а также социальной обратной связью» (Trower, 1980). По мнению ряда авторов, процесс овладения умением протекает при сознательном контроле условий ситуации, при наличии внешней обратной связи и внутренних критериев, объективированных в желаемой цели субъекта. В особый конструкт – «self-monitoring» – было выделено умение хорошо адаптироваться к ситуации и действовать в соответствии с ее условиями и социальной ролью (Snyder, 1974). Оно описывается как способность быть готовым «к выражению и презентации себя другим людям… и использованию этого знания в качестве направляющего, обеспечивающего контроль за своим поведением и управление им» (Snyder, 1974, c. 528). Подобная способность свойственна людям, склонным варьировать свое поведение от ситуации к ситуации. Обычно «self-monitoring» анализируется в более общем контексте – в рамках проблемы управления впечатлением, т. е. вопроса о способности презентировать себя (свои цели) в наиболее выгодном свете с целью достижения оптимальных результатов.
Интеракционистский взгляд на межличностное общение и саморегуляцию (одним из механизмов которой является самоутверждение) сознательно ограничивается «объективными», а точнее сказать, внешними показателями; самыми «субъективными», личностными из них оказываются цель субъекта и уверенность в ее достижении.
Феномен уверенности в себе (assertion) в данном случае играет роль своеобразного аналога феномена самоутверждения, хотя, конечно, сами исходные принципы бихевиористической психологии не дают ей возможности сколько-нибудь глубоко проникнуть в суть этого сложного и фундаментального человеческого явления.
Хотелось бы особо подчеркнуть, что этот интерес к проблеме самоутверждения в бихевиоризме вырос не из логики теоретических разработок проблемы (как это в значительной степени было у Левина) и даже не из ее эмпирического исследования, а из запросов психотерапевтической практики (как это в значительной степени было у Адлера). Создается впечатление, что в интересующем нас отношении логика психологического анализа напоминает если не круг, то спираль.
Следуя своей принципиальной установке не касаться высоких (и, по-видимому, глубоких) материй, бихевиористы не интересовались причинами неуверенного поведения. Они шли по пути его коррекции. Полагают, что первоначальная формулировка тренинга уверенности (своеобразного алгоритма уверенного поведения) была осуществлена Р. Альберти и М. Эммонсом (Alberti, Emmons, 1974) под влиянием идеи активизации человеческого потенциала и системы ценностей гуманистической психологии (персонологии). В основе этой формулировки лежали соображения Э. Солтера об условно-рефлекторной природе тревожности личности, изложенные им еще в 1949 г. Большое значение имели идеи Дж. Вольпе (Wolpe, 1958), который использовал конструкт «уверенность в себе» как показатель открытости личности в отношениях с другими людьми. Он связал низкую эффективность социального умения с высоким уровнем тревожности, который может быть понижен за счет овладения способами уверенного поведения. Вся поведенческая терапия строится на основе разработки социальных программ, обучающих навыкам уверенного поведения – умению выражать чувства, демонстрировать эмоции, высказывать критические мысли, обращаться с просьбой или отвечать отказом на необоснованную просьбу партнера по общению.
В разных исследованиях уверенность в себе терминологически фиксируется, а тем более характеризуется по-разному – как «социально приемлемое выражение своих прав и чувств» (Wolpe, Lazarus, 1966), «как способность к самовыражению» (Lieberman), «как привычка к эмоциональной свободе» (Lazarus, 1973) и т. д. А. Рич и Г. Шредер дают общее операциональное определение этого конструкта: «Уверенность в себе это – способность искать, поддерживать или усиливать подкрепление в межличностной ситуации благодаря выражению чувств или желаний, когда такое выражение связано с риском не только потерять поддержку, но и быть наказанным» (Rich, Schroeder, 1976, c. 1082).
Однако результатами эмпирических исследований оказываются не только терминологические инновации и достаточно общие характеристики рассматриваемого феномена, но и попытки типологизации как его самого, так и его свойств. К примеру, было предложено различать три класса проявлений уверенности в себе, а именно выражение положительных чувств, проявление негативных эмоций и умение отказывать в просьбе (Galassi, DeLeo, Galassi, Bastein, 1974). Описывая феномен уверенности в себе, А. Лазарус выделил четыре значимых фактора: способность сказать «нет»; способность призвать на помощь или обратиться с просьбой; способность выражать позитивные и негативные эмоции и чувства; способность начинать, продолжать или заканчивать разговор, т. е. умение инициировать общение (Lazarus, 1973).
Весьма широкое распространение получило дихотомическое деление индивидов на уверенных в себе и неуверенных. На первый взгляд это банальное обыденное деление. В действительности, дело обстоит не так просто. Исследователи, по меньшей мере, уточняют эти понятия, иногда же вносят и более серьезные изменения. «Быть уверенным в себе означает умение определить и выразить свои желания, потребности, любовь, нелюбовь и ожидания. Самое уверенное поведение выражается в умении строить отношения в желаемом направлении… в умении обратиться… с просьбой или ответить отрицательно на… просьбу… Компонентами уверенного ответа могут быть поза тела, жесты, выражение лица, невербальные речевые характеристики и вербальное содержание ответа» (Рудестам, 1990, c. 292–294). Неуверенный человек испытывает серьезные трудности в общении, ибо предпочитает сдерживать свои «чувства вследствие тревоги, ощущения вины и недостаточных социальных умений. Агрессивный человек нарушает права других путем доминирования, унижения и оскорбления. Агрессивность не основывается на зрелом самоуважении и представляет собой попытку удовлетворить свои потребности за счет чужого самоуважения» (Рудестам, 1990, c. 294–295). В данном случае традиционная диада в конечном счете преобразуется в более сложное (триадическое) деление, включающее кроме уверенного и неуверенного типов еще и третий – агрессивный – тип человека. Отметим еще интересные соображения относительно круга условий (автор называет их «правами»), обеспечивающих эффективный характер уверенного поведения. Это: «право быть одному;
право быть независимым; право на успех; право быть выслушанным и принятым всерьез; право получать то, за что платишь; право иметь права, например, право действовать в манере уверенного человека; право отвечать отказом на просьбу, не чувствуя себя виноватым или эгоистичным; право просить то, чего хочешь; право делать ошибки и быть ответственным за них; право не быть напористым» (Kelly, 1970, c. 58–59).
На основе всех этих, а также многих других исследований был разработан ряд интересных экспериментальных и терапевтических методик: Wolpe-Lazarus Assertion Inventory (применяется в клинической психологии) (Wolpe, Lazarus, 1966); Action-Situation Inventory (ASI); Lawrence Assertion Inventory (Lawrence, 1970); Bates-Zimmerman Constriction Scale (предназначается для диагностики людей с низким уровнем уверенности в себе) (Bates, Zimmerman, 1971); Rathus Assertiveness Scale (позволяет измерять уверенность как личностную характеристику) (Rathus, 1973); College Self-Expression Scale (дает возможность различать положительное самоутверждение, отрицательное и поведение, направленное на самоотрицание) (Galassi, De-Leo и др., 1974); Gambrill Assertion Inventory (осуществляет анализ восьми параметров, а в их числе – умения отклонить просьбу, склонности к установлению социальных контактов, умения реагировать на критику, утверждения в «сервисных» ситуациях; позволяет получить информацию трех видов: о степени ощущения дискомфорта в специфических ситуациях, о способности проявлять положительные чувства, о ситуациях, в наибольшей степени провоцирующих проявление уверенности в себе) (Gambrill, Richey, 1975) и др.
