Владимир Авдеев - Расология
Практически все указанные корифеи науки выводили нездоровые психические проявления, как социальные, так и культурные, из нарушений в морфологии нервной системы, то есть, по их мнению, анатомический факт всегда предшествует факту психическому. Чезаре Ломброзо формулировал главный тезис своего учения так: «Существует известный процент анатомически изуродованных людей, которые вследствие своего анатомического уродства думают, чувствуют, ощущают, радуются и унывают иначе, чем нормальный тип современного человека. Криминальная антропология доказывает, что есть аномалии неизлечимые, поэтому об исправлении, или вернее об излечении, преступника речи быть не может».
В книге «Новейшие успехи науки о преступнике» (1892) Чезаре Ломброзо дал описание этих аномалий. В мозгу наследственных дегенератов и преступников наблюдается повышенный процент аномалий извилин, частичная атрофия лобных извилин, а также увеличение размеров мозжечка в сравнении с величиной мозга. К аномалиям черепа относятся прежде всего асимметрия, преждевременное сращение швов, непропорциональное развитие надбровных дуг, скул и нижней челюсти. В скелете наследственных дегенератов и преступников также часто наблюдаются патологии, например, нарушение числа ребер и позвонков. Этим субъектам свойственны пониженные болевые ощущения, наименьшая тонкость вкуса, нарушение почерка и жестов, а в их походке левый шаг длиннее правого. У них нарушен обмен веществ, что даже легко определяется по естественным отправлениям. Морщины, расположенные вертикально посередине щеки, в криминальной антропологии получили название морщин порока… Среди наследственных дегенератов и преступников очень часто можно обнаружить людей с аномалиями ушей. «Ушная раковина занимает первое место среди органов, указывающих на вырождение», — писал Ломброзо. Огромный интерес и актуальность представляют его указания на связь между психическими и физическими признаками: «Умственное вырождение черпает в наследственности многочисленные и разнообразные формы своих превращений. Умственное вырождение всегда сопровождается вырождением физическим. Нет ни одной формы помешательства, которая не платила бы дани преступлению».
В этой части Ломброзо делает свое наиболее существенное открытие, ибо начинает анализировать политическое преступление как явление с антропологической точки зрения. Таким образом устанавливается прямая причинно-следственная связь между идеей, порожденной анатомически изуродованной нервной системой дегенерата, и ее политическим воплощением.
Самому факту изучения наследственных политических преступников посвящена его книга «Политическая преступность и революция» (1906). В ней автор отмечает: «В истории мы встречаем множество примеров совмещения политической преступности с врожденной. Да нам, к несчастью, и не нужно никаких цифр для того, чтобы убедиться в удобосовместимости самых прогрессивных идей с самыми преступными наклонностями. Прирожденные преступники выступают обыкновенно в бунтах и при начале революций, заражая своим примером слабых и нерешительных — порождая настоящую подражательную эпидемию».
Более всего врожденным политическим преступникам, по мнению Ломброзо, присущ «нравственный идиотизм». Согласно его наблюдениям, почти все зачинщики Великой Французской революции были дегенератами, так же как позднее и коммунары: «Сумасшедшие в большом количестве входят в состав политических преступников, потому что наклонность к преступлениям разного рода, обуславливаемая уже отсутствием нравственного чувства, усиливается в них еще и умственной неуравновешенностью, отсутствием рассудка, преувеличенным самомнением, идеями величия и преследования. Достаточно взглянуть на портреты некоторых политических преступников, чтобы, не будучи специалистом, увидеть, что они были сумасшедшими».
Самый же смелый вывод Ломброзо звучит так: «Среди антропологических факторов политической преступности на первом плане стоит влияние расы, что ярко иллюстрируется при сравнении резко выраженного революционного духа некоторых народностей с абсолютной апатией, проявляемой другими, живущими при такой же климатической и социальной обстановке». Сегодняшняя криминальная ситуация в большинстве мегаполисов наглядно подтверждает это утверждение итальянского ученого, ибо и в абсолютном и процентном отношении лидируют представители темнопигментированных расовых групп. Ломброзо отмечал, что блондины дают больший процент изобретателей и ученых, но гораздо меньший процент наследственных преступников, в том числе и политических, по сравнению с брюнетами. Кретины и эпилептики среди блондинов вообще составляют исключение.
Для определения психически дегенеративных людей, в том числе и среди политических преступников, Ломброзо предложил использовать термин mattoide — маттоид, что в переводе с итальянского буквально означает «помешанный». Политические преступники часто пишут мемуары, особенно модным это занятие стало среди них последнее время. О том, как распознать маттоида по его сочинениям, не будучи знакомым с ним лично, Ломброзо оставил нам подробную инструкцию: «Маттоидизм — это сочетание слабоумия с манией величия, представляет чрезмерное развитие гордости и честолюбия, на почве слабоумия. В их сочинениях встречаются стремление к несбыточному, постоянные противоречия, многословие и над всем этим царит хвастовство. У всех маттоидов замечается скорее недостаток, чем излишек вдохновения. Деморализованные излишним развитием собственного «я», они, как и истинные гении, способны легко отрешиться от традиции и привычек, отличаются нетерпимостью. Они способны играть известную политическую роль. Множество цареубийц — маттоиды, так же как и многие предводители партий».
Дегенеративные идеи всегда зарождаются в дегенеративных же мозгах, а их существование легко улавливается по общей дегенеративности конституции тела и психического поведения.
Последователь Ломброзо, его соотечественник Энрико Ферри основав школу криминальной антропологии, существенно развил и дополнил взгляды своего учителя, увязав воедино дегенерацию, политику и искусство. В книге «Преступные типы в искусстве и литературе» (1907) он давал такое определение сущности новой науки: «Позитивная школа уголовного права перенесла свои исследования с преступления на преступника, то есть с юридической сущности на того, кто производит само действие».
Для определения наследственного помешательства Ферри предложил использовать термин pazzia ragionante, что означает «рассуждающее сумасшествие». Сегодня, чтобы понять, что это такое, достаточно включить телевизор и послушать дебаты о легализации наркотиков и прославлении гомосексуализма или посетить сборище искусствоведов в модном салоне. Любое вручение крупных международных премий в области моды, киноискусства, литературы сегодня имеет политический оттенок с ярко выраженным привкусом маттоидности, а несколько минут открытой предвыборной кампании помогут даже неспециалисту поставить диагноз устроителям шоу. Энрико Ферри писал: «Политический преступник может быть также прирожденным преступником, который прикрывает флагом политического идеала, более или менее спорного, удовлетворение своих преступных инстинктов обмана и насилия. Чаще всего политические преступники бывают преступниками сумасшедшими (в явной или рассуждающей форме); они появляются в те моменты общественных волнений, когда светлые идеалы проникают в общественное сознание и нарушают умственное и нравственное равновесие лиц, уже расположенных к подобного рода аномалиям. Партия — это безумие всех на пользу немногих».
Прения и дебаты в политических кулуарах — нормальная форма функционирования маттоидов, а их стремление отменить смертную казнь во всем мире — способ осуществлять это занятие неограниченно долго. В современной истории России «перестройка» — это биологический процесс, не имеющий к политике никакого отношения, ввиду того, что до легализации многопартийной системы в стране была проведена кампания повышения лояльности по отношению к умалишенным. Будучи выпущенными на свободу, они влились в ряды только что зарегистрированных десятков политических партий, ибо ничего другого, как бесконечно предаваться «рассуждающему помешательству», они не умеют. Так называемая политическая свобода убеждений помогла легализовать весь спектр существующих диагнозов. Лишь общество, не имеющее ни малейшего представления о теории наследственной политической преступности, может свыше десяти лет рассуждать о причинах распада СССР. Любой инквизитор, начавший постигать средневековую заплечных дел науку, едва завидев чело создателя перестройки, украшенное «печатью дьявола», моментально рассказал бы зазубренный урок о признаках демонов, подлежащих аутодафе. В НКВД времен Л. П. Берии учитывали те же признаки для вынесения приговоров врагам народа, то есть наследственным политическим преступникам.
