Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III
На XIX июньской конференции КПСС была одобрена серия мер по демократизации политической системы. Альтернативные выборы становились основой избрания депутатов Советов всех уровней. Сами Советы предполагалось преобразовать в соответствии с канонами парламентаризма и передать им государственные функции, узурпированные прежде партийными органами. То есть впервые с 1917–1918 гг. государственная власть в России из большевицкой становилась «советской».
В соответствии с новым подходом были намечены выборы первого Съезда народных депутатов СССР. Партийная конференция также высказалась в пользу развития разделения властей, гражданского общества, а также расширения прав республик в составе СССР. Этими решениями коммунистической партийной конференции все внеправовые средства, с помощью которых коммунистическая верхушка управляла народом России, отбрасывались и уничтожались.
План перестройки высших государственных учреждений был закреплен 1 декабря 1988 г. в законах, принятых Верховным Советом. Высшим законодательным органом СССР стал Съезд народных депутатов, избираемый на 5 лет и собирающийся раз в год. В новых законах было предусмотрено выдвижение более чем 1 кандидата на 1 место.
Убежденные в том, что только экономически свободный субъект может быть политически независимым, Горбачев и его сторонники предложили в 1987–1988 гг. соединить социализм не только с демократией, но также с рынком (а не с его отдельными элементами, как в 1985–1987 гг.). Рыночные реформы, означавшие начало экономической либерализации, были достаточно многочисленны, но они не смогли поколебать основ командно-административной экономики, созданных за семь десятилетий на крови принудительных национализаций и коллективизации. Да и человек в СССР был за эти десятилетия крепко отучен от самостоятельного и самоответственного труда, привык к тому, что «всё вокруг колхозное, всё вокруг – ничьё». Законы об индивидуальной трудовой деятельности, о кооперации, об аренде, о фермерских хозяйствах и другие воплощались в жизнь с огромными трудностями, удельный вес новых экономических явлений оставался ничтожно малым и не смог повлиять на ослабление кризисных явлений в экономике.
Наиболее важное место среди рыночных реформ отводилось Закону о государственном предприятии (объединении), одобренному в июне 1987 г. и вступившему в силу в силу с 1 января 1988 г. Закон перераспределял прерогативы между министерствами и предприятиями, наделяя последние большой экономической самостоятельностью и создавая тем самым конкурентную среду. Роль центральных планирующих органов сводилась к подготовке контрольных цифр хозяйственного развития и определению государственного заказа, долю которого предполагалось постоянно снижать. Продукция, произведенная сверх госзаказа, могла реализоваться по свободной цене на любых выгодных для предприятий рынках. Кроме того, предприятия получили «свободу рук» в определении численности работающих, установлении заработной платы, выборе хозяйственных партнеров. За трудовыми коллективами закреплялось право выбора администрации.
Предполагалось, что в 1988 г. закон будет распространен на 50 % промышленных предприятий, а в 1989 г. – на другую половину. Но уже в 1988 г. выяснилось, что закон прочно забуксовал, а в следующем году стало ясно, что его воплощение потерпело неудачу. Тому было несколько причин. Одна заключалась в том, что предприятия столкнулись с полным отсутствием инфраструктуры, которая позволяла бы им более или менее уверенно пускаться в «свободное плавание». В стране не было посреднических организаций, товарно-сырьевых бирж, которые наладили бы механизмы закупок сырья и сбыта продукции. В таких условиях большинство руководителей предпочитали не рисковать, а получать по максимуму госзаказ, который служил гарантией централизованного снабжения сырьем и сбыта готовой продукции. Но они меняли ассортимент в пользу более дорогих изделий, приносивших большую прибыль. Дешевые изделия стали исчезать из торговой сети: росли дороговизна и дефицит. Добавочный доход предприятия пускали не на совершенствование или расширение производства, а на повышение зарплаты.
Индивидуальная трудовая деятельность и смешанные предприятия с участием иностранного капитала были разрешены еще в конце 1986 г., но теперь при госпредприятиях могли создаваться так называемые «кооперативы» – фактически частные фирмы, арендующие у госпредприятий помещения. «Кооперативы» при предприятиях, главной долей которых обычно владели директора, получали высокие барыши за счет разницы между дешевым государственным сырьем и высокими свободными ценами на свои изделия.
Основной результат реформы 1987 г. состоял в том, что она дала возникнуть новому слою деловых людей. Начало многим банкам и другим предприятиям, развившимся после реформ 1992 г., было положено именно в 1988 г. В то же время, несовместимость директивных отношений в системе госпредприятий с рыночными становилась очевидной. Одновременно усилилось жестокое преследование подпольных предпринимателей, сформировавшихся в брежневское время независимо от государства. Они получили большие лагерные сроки и перестали быть конкурентами новому слою.
Рыночные отношения не сложились и в силу утвердившихся стереотипов сознания советского человека, характерных и для администрации, и для государства, и для рабочих. Накануне вступления закона в силу было известно, что в стране насчитывается более 30 % убыточных предприятий, кроме того, еще 25 % получали очень небольшую прибыль, а это обрекало всех их в условиях перехода к самофинансированию и прекращения государственных дотаций на банкротство. Возможность и условия банкротства были предусмотрены статьёй 23 закона о предприятиях. Но статья эта так и не была введена в действие: лоббистские усилия партийно-хозяйственных органов, министерств, как и активность профсоюзов и трудовых коллективов, оставили «на плаву» даже самые безнадежные предприятия. Ничего не дало и право сокращения числа работающих: перспектива возникновения безработицы была решительно осуждена и трудовыми коллективами, и обществом в целом. Общественное мнение не приняло и перспективы повышения цен как следствия экономической свободы предприятий.
Неудачи экономических реформ углубляли хронический продовольственный и товарный голод. Горбачев пытался гасить общественный кризис и сохранить политическое лидерство с помощью своего главного и любимого нововведения – демократизации. Но демократизация быстро обрела собственную жизненную силу, оборачиваясь, вопреки помыслам архитектора перестройки, против ее творца.
5.3.6. «Гласность». Подъем общественной активности. Национальные и демократические движения
«Гласность» под руководством курирующего средства массовой информации А. Н. Яковлева быстро выходит за первоначальные рамки «критики и самокритики». В январе 1987 г. Горбачев объявил: «В советском обществе не должно быть зон, закрытых для критики». В печати, по радио и на телевидении начинаются острые дискуссии по самым разным вопросам современности. В январе 1987 г. появляются статьи Юрия Нагибина и Михаила Горбаневского о возвращении городам и улицам их исторических имен. Предстоящее 70-летие Октября дает повод раскрывать правду о советском прошлом, о репрессиях и терроре.
Оживают искусство, литература и издательское дело. В мае 1986 г. Союз кинематографистов на съезде в Москве избавляется от партийного руководства и выбирает председателем режиссера Э. Климова. Съезд театральных деятелей также выбирает реформаторское руководство. После встречи с Горбачевым в июне 1986 г. тем же путем следует съезд Союза писателей. Происходит смена редакций основных журналов: во главе «Нового мира» становится С. П. Залыгин, во главе «Знамени» Г. Я. Бакланов, во главе «Огонька» В. А. Коротич.
Следующие три года становятся подлинным праздником запрещенной ранее литературы. В размывании коммунистического режима огромную роль сыграли литературные и публицистические журналы, такие как «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Огонёк». Тиражи толстых журналов взмыли вверх и стали соперничать с тиражами многих газет. Особую популярность приобрели появившиеся в журналах, прежде строго-настрого запрещенные и даже не упоминавшиеся романы и повести русских писателей, уничтоженных когда-то системой или эмигрировавших за рубеж.
До русского читателя на родине наконец доходят «Мы» Михаила Замятина, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана, «Белые одежды» Дудинцева, «Реквием» Анны Ахматовой, а в 1989 г. «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. Выходят и ранее недоступные «Окаянные дни» Ивана Бунина, «Лето господне» и «Солнце мертвых» Ивана Шмелева, «Дар» и «Другие берега» Владимира Набокова: струя культуры Русского Зарубежья, вливаясь в общий поток, способствует раскрепощению сознания. Очень важным для освобождения от пут марксизма стало издание в России философских и социологических трудов Николая Бердяева, Ивана Ильина, Николая Лосского, Николая и Евгения Трубецких, Питирима Сорокина, Георгия Федотова. Посмертно деятели первой эмиграции участвуют в свержении коммунистического режима.
