Георгий Кублицкий - Три нью-йоркских осени
Поиски с воздуха начались десять часов спустя после тревожного сигнала, а на аэродроме тем временем стояло восемнадцать готовых к взлету машин!
Остатки самолета нашли лишь далеко за полдень, хотя катастрофа произошла всего в нескольких милях от Ндолы. Если бы искать стали сразу, сержант Джульен, единственный, в ком еще теплилась жизнь, мог бы рассказать о том, что предшествовало трагедии.
Может быть, мировую прессу еще взволнует сенсационное признание летчика «фуга-магистра» или аэродромного служителя, прокравшегося к неохраняемому самолету в минуты, пока экипаж последний раз в своей жизни завтракал в тени деревьев. Ведь появилась же спустя три года после трагедии версия бывшего сподвижника Чомбе, француза Дюшмена. По его словам, «президент» Катанги задумал похитить генерального секретаря ООН. Служивший в войсках Чомбе бельгийский лейтенант Гейзель, переодевшись в форму сержанта войск ООН, пробрался на самолет Хаммаршельда. Что было потом — неизвестно. Возможно, в воздухе над Ндолой Гейзель хотел силой заставить пилота лететь дальше, в какое-то условленное место, и стычка у штурвала стала причиной катастрофы.
В годовщину гибели Хаммаршельда была выпущена новая марка ООН: приспущенный голубой флаг на фоне здания секретариата. Кресло генерального секретаря некоторое время пустовало. Затем его занял представитель нейтральной Бирмы У Тан. Многие усматривали в этом влияние перемен, происходящих в мире: впервые Азия вытеснила Западную Европу на одном из важнейших постов Организации Объединенных Наций.
Репортаж и хронометраж
Я почти уверен, что в недавние годы свежий человек — не дипломат, не «Ди», не «Пи», не «Джи», а просто человек со здравым смыслом — после нескольких недель знакомства с жизнью островка ООН мог превратиться в изрядного пессимиста. То были времена, когда лишь понемногу начинал выветриваться дух дипломатической рутины и словоблудия, так оберегаемый многими представителями Запада. Эти господа старались сохранять его как можно дольше. Он был им дорог и привычен.
Мне памятны карикатуры времени Лиги наций: джентльмены с моноклями и торчащими из карманов пушками деятельно толкут в ступе воду. Несколько лет назад, работая над повестью о великом норвежском путешественнике и общественном деятеле Фритьофе Нансене, сначала наивно верившем в Лигу, я перечитывал многие ее документы. Среди речей, произнесенных в женевском дворце, попадались настолько лицемерно-пустословные, что закрадывалось подозрение: полно, да не пародия ли это?
Речи лжемиротворцев прервал рев гитлеровских танков. Всемирная говорильня, где глушили одинокий голос Советской страны, приказала долго жить. Старая болтливая г-жа Лига накопила большой опыт в хождении вокруг да около главных вопросов, волнующих людей, и завещала его западной дипломатии. Наследники не стали растрачивать капитал старушки, и пущенный в рост, он дал весьма солидные проценты.
Открывается заседание — и льется вода. В духе лучших парламентских традиций идет обмен старомодными комплиментами, напоминающими те, что подчас так режут слух на юбилеях литераторов или актеров:
— Моя делегация безмерно счастлива принести свои поздравления в связи с вашей великолепной речью… Ваш ум, блестящие способности, твердость… Мы всегда восхищались вашим исключительным талантом…
— Меня до глубины сердца тронули прочувствованные слова тех, которые…
И так далее и тому подобное. Слушаешь недоумевая: да когда же начнет мелеть этот поток пустопорожних взаимных любезностей? Почему председатель не стукнет своим молотком по столу: попрошу, мол, ближе к делу, господа?
Из практики дипломатов Запада и непревзойденное искусство процедурным крючкотворством запутать любое дело, довести его до абсурда.
Вот вам почти протокольно записанный небольшой эпизод — и решайте сами, как бы вы поступили, если бы на балконе прессы или на галерее посетителей разрешалось вслух выражать свои чувства. Замечу попутно, что некоторые из действующих в эпизоде лиц позднее по разным причинам оставили свои посты в ООН: описываемые события происходили в 1960 гору, а с тех пор много воды утекло.
Итак, пять нейтральных государств внесли резолюцию, признающую желательность личной встречи президента США и Председателя Совета Министров СССР. Генеральная Ассамблея должна была обсудить ее. Стало известно, что американская делегация против подобной встречи.
Задолго до начала заседания, на котором решалась судьба резолюции, в дверях показался острый подбородок, а затем и вся массивная фигура г-на Уодсворта, прозванного за 240 фунтов веса «господином слоном». На этот раз в помощь главному делегату США был вызван и сам государственный секретарь г-н Гертер, который присаживался то к одной, то к другой делегации.
После удара председательского молотка г-н Амадео, представитель Аргентины (ее места были как раз позади мест делегации США) взял слово одним из первых. Нет, он не предлагал поправок. Он предложил лишь раздельное голосование двух слов резолюции. Каких? «Председатель» и «президент».
Позвольте, возразил представитель Индии, но ведь без этих слов резолюция теряет смысл. Речь в ней идет именно о желательности встречи президента США и Председателя Совета Министров СССР!
Тотчас толкование предложения аргентинца любезно взял на себя сам г-н Гертер. Допустим, сказал он, при раздельном голосовании одно из двух слов не соберет большинства. Что из того? Останется ведь пожелание о встрече представителей правительств вообще.
После этого началось нечто, что может показаться неправдоподобным свежему человеку. Тщетно некоторые из выступавших доказывали, что резолюция пяти государств касалась именно встречи на определенном уровне, что поэтому предложение Аргентины, говоря дипломатическим языком, «не в порядке», а если говорить проще — абсурдно.
После первого тура словесной перепалки председатель г-н Боленд предложил приступить к голосованию. Нет, не к голосованию резолюции в целом, даже не к раздельному голосованию слов, а пока лишь к голосованию по вопросу, следует ли ставить предложение Аргентины на голосование?
Проголосовали. Предложение Аргентины прошло большинством в один голос.
После кратких выступлений представителя Индии, самого председателя и представителя Афганистана стали голосовать: нужно ли оставить в резолюции оба слова или вытащить их оттуда, чтобы потом либо оставить снова, либо исключить вовсе.
За сохранение в проекте резолюции слов «президент» и «Председатель» проголосовала 41 делегация, против — 37. Следовало считать, что вопреки усилиям американской делегации текст резолюции остается без изменений.
Но тут председатель, к уху которого перед тем не раз склонялся уже известный нам Андре Кордье, вдруг объявил, что, по его мнению, результаты голосования доказывают, напротив, необходимость исключения двух слов, поскольку 41 голос — это не две трети, а простое большинство голосов, тогда как для столь важной резолюции простого большинства недостаточно.
Тогда разыгралась жаркая полемика до полночного часа уже о так называемом «рулинге», то есть о том, правильно ли ведет дело председатель.
Г-н Боленд защищался с упорством истинного ирландца. Он десять раз предоставлял слово самому себе. Представитель Индии, оспаривавший его точку зрения, выступал шесть раз. Дважды выступил представитель Кипра, брали слово также представители Цейлона, Пакистана, Югославии, Непала, Афганистана, Аргентины…
И вот уже ночью — новое голосование. Большинством в 6 голосов «рулинг» признали верным, и нелепо обкромсанная резолюция, утратившая как грамматическую правильность, так и первоначальный политический смысл, осталась лежать перед вспотевшим председателем.
Заседание прервали на четверть часа. После перерыва на трибуну поднялся Джавахарлал Неру. Я никогда не видел премьер-министра Индии таким возбужденным. Он даже снял свою белую конгрессистскую, шапочку, в которой его привык видеть весь мир. От имени пяти делегаций Неру заявил, что новый проект резолюции искажает ее первоначальный смысл. Он выразил протест против толкования председателем правил процедуры и снял проект резолюции с голосования.
Покидая зал, журналисты пробовали представить, что может произойти, если так будет и дальше. Скажем, в проекте резолюции есть выражение: «не допускать агрессивных действий». Противники резолюции требуют раздельного голосования слова «не». Голосование показывает: 21 делегация против «не», 40 делегаций — «за». Считается, что первоначальный текст не собрал нужные две трети голосов, значит остается фраза «допускать агрессивных действий»…
Несколько раз я пытался вести хронометраж заседаний сессии и комитетов.
