Иван Кулясов - Лесная сертификация. Серия «Экосоциология»
Как проходил аудит?
К нам приезжали аудиторы российские и финны, с которыми мы работаем. Они выясняли наши условия, беседовали со многими людьми, с профсоюзами, с администрацией с рабочими и т. д. Потом они составили для нас рекомендации по экологии, охране труда, экономике. Они смотрели, как идёт разработка делянок, много были в лесу. Например, по охране труда они настояли на проведении аттестации рабочих мест, которая у нас задерживалась. Дали рекомендацию лучше работать со СМИ, хотя мы и так работаем, про нас пишут много. Проверяли наличие коллективного договора, говорили о помощи школе, детскому саду, администрации.
Какие были экологические требования?
Чтобы работа соответствовала российскому законодательству, чтобы мы с российской техники, на которой работаем, перешли на импортную и на пневмоходу. Но это зависит от лесфонда, он у нас мелкий. К тому же, если покупать сейчас эти харвестеры и форвайдеры, то затраты будут с коэффициентом два. Лесовозы у нас куплены, в основном, у военных частей. Заготовка и вывозка ведётся круглый год.
Какие отношения с холдингом Вологодские лесопромышленники?
Это наши единственные акционеры у них 100% акций нашего предприятия. Они помогают нам в реализации, в перевозке по железной дороге. Инвестиций у нас пока особых нет от них.
Расскажите, как жизнь в посёлке и на предприятии менялась за последние лет 10, после Советского периода?
Я сам из Воронежа, приехал сюда 35 лет назад, прошёл путь от мастера леса до директора предприятия. У нас в советское время был Митинский леспромхоз с большим лесфондом. Мы в год заготавливали миллион кубов леса. Потом предприятие пошло на спад. Самым тяжелым были 1997—1998 годы. Тогда мы решили разделиться на два предприятия, чтобы сохранить предприятие. И получилась Вожегалес и Металес в Явенге. Мета лес заготавливает сейчас порядка 120 тысяч кубов, а мы 327—300 тысяч кубов. Потом вошли в ассоциацию «Вологодские лесопромышленники», в 1999 году, с 2001 года это стал холдинг. Мы тогда думали, кому отдаться, потому что все предприятия в результате попали под влияние тех или иных структур. Мы кадры за эти годы не растеряли. Все, кто может работать, у нас работают. У нашего предприятия семь посёлков из них три на узкоколейке железной дороги. Мы эти посёлки – лесопункты собираемся закрывать, потому что их содержать уже не выгодно, они очень мало дают. Раньше привлекали бригады подрядчиков, в том числе с Украины и Молдавии, это ещё в советское время. Сейчас работают только свои, никаких подрядчиков. Наши бригады работают в лесу не вахтами, ездят каждый день из дома. Ездят на целый день, берут с собой еду из дома. Предприятие раньше содержало всю социальную сферу, теперь практически всё перешло к муниципалитету. Но мы помогаем школе, детскому саду. Вообще предприятие рентабельное, работает с прибылью.
Интервью с председателем профкома ОАО «Вожегалес», ОАО «Металес» и ОАО «Митинолес» (Травкина Светлана Фёдоровна, в её офисном кабинете, п. Кадниковский Вожегодского р-на Вологодской обл., 27.09.2004).
Расскажите, пожалуйста, о лесной сертификации?
Я не так много знаю об этом. К нам приезжали люди, со мной долго беседовали, задавали вопросы, смотрели коллективный договор. Потом они написали замечания и рекомендации по социальным вопросам и охране труда. Сейчас я открою этот документ и зачитаю. Было замечание по аттестации рабочих мест, она просрочена, долго не проводилась. Сейчас это началось, было аттестовано пока 146 рабочих мест, но пока не ясно, насколько безопасно работать на этих местах, то есть на сколько они соответствуют требованиям. Рассматривали травмобезопасность по условиям труда, отмечали, что финские компании не хотят брать лес, если его заготовка не соответствует условиям охраны труда, если есть травматизм или смертельные несчастные случаи. То есть с кровью лес они брать не хотят. Самый сложный вопрос это глубокая переработка древесины. Он поднимался и записан в замечаниях и рекомендациях. Отмечено, что весь лес кругляком отгружается, рекомендовано наладить глубокую переработку. Для нас это было бы хорошо, потому что появились бы новые рабочие места, молодёжь, которая уезжает, могла бы задержаться и получить места, появились бы места для женщин, сейчас их почти нет. Но, как я понимаю, все сейчас зависит от нашего акционера, холдинга Вологодские лесопромышленники. Этот холдинг, по-моему, не заинтересован, чтобы мы лес перерабатывали. У них есть ЛДК в Харовске и там мебель делают, поэтому им выгоднее наш лес туда гнать. Хотя они и вели разговоры про переработку, но это всё пока разговоры. Наше руководство с ними долго билось. Но оно уже тоже не так заинтересовано в налаживании переработки, не могут настаивать, потому что они уже как наёмные работники себя чувствуют. Для переработки нужны инвестиции, а это можно только с прибыли, а как с прибыли, если из Холдинга теперь каждую копейку надо выцарапывать.
Ещё были требования по экологической безопасности технологии?
Это, наверное, чтобы наш лес ничего там не излучал. Поднимался вопрос сбора и утилизации отходов первичной переработки. Этот вопрос был проработан. Говорили, что отходы надо переводить на технологическую щепу. Раньше так и было, у нас было два цеха по её производству, но сейчас это не выгодно. Щепа никому не нужна, у нас котельные переделаны на уголь. Вывозить щепу дороже, чем она сама стоит. Проблема у нас с местами работы для женщин, их практически нет. У нас женщины работают в бригадах на подсобной работе и на нижнем складе на сортировке древесины, толкают толстыми колами брёвна с транспортёра, это очень тяжёлая работа. Были нам рекомендации, что предприятие должно заботится о социальной сфере. У нас есть Дом культуры, школа, детский сад, больница, библиотека, баня, но всё это перешло в ведение муниципалитета. Иногда помогает этим объектам предприятие, деньги выделяет, например, на питание детям кое-что даёт, пиломатериалами и стройматериалами, краской помогает. Но это всё не так много. У нас средняя школа, учатся 350 детей, ещё в одном из 7 посёлков наших есть средняя школа. Раньше всё жильё было леспромхоза, а теперь муниципальное, отвечает ЖКХ. Было требование по сертификации ввести в коллективный договор строительство двух жилых домов, ввели, но пока они не строятся. У нас осталось в ведении только 2—3 жилых дома, общежитие и гостиницу мы отдали, там сейчас они используются по другому назначению. У нас проблема с жильём. Жилищный фонд сейчас в посёлке, который был от нас передан на 70% в аварийном состоянии, так как это щитовые домики, которые строились ещё в 30-е годы и ремонту не подлежат. У нас в коллективном договоре записано, что человек может раз в 3 года обратиться за пиломатериалами для ремонта. Люди этим пользуются, обращаются, им выделяют пиломатериалы. Сейчас многие стали строиться. Зарплата небольшая, поэтому тяжело, но предприятие даёт беспроцентную ссуду и тоже даёт пиломатериалы. Пиломатериалы у нас дороговаты и не очень высокого качества, но свои у нас есть небольшие пилорамы. Предприятие весь посёлок обеспечивает дровами. Для работающих и бывших работников они отпускаются по себестоимости. В прошлом году было 130 рублей кубометр, но не более 16 кубометров на год. Для другого населения плата намного выше. Швырок ветеранам возили бесплатно. Дрова привозят в декабре и до апреля.
Основная претензия у профсоюза к предприятию это низкая зарплата. Я считаю, что в лесу человек должен зарабатывать минимум 15 тысяч, ведь работа очень тяжёлая. А средняя зарплата по предприятию 4900—4700. В советское время зарабатывали по 300—400 рублей. Так вот и сравните. По 15 тысяч в лесу можно получить только 2—3 месяца в хорошей бригаде, а летом вообще по 2 тысячи. Да ещё ведь они с собой в лес еды набирают в месяц не меньше, чем на 3 тысячи.
Спецодеждой рабочие обеспечены, правда, качество её не всегда такое, как хотелось бы, например, мы выбираем одно, а со склада нам привозят другое. Часто не качественную спецодежду, особенно бывают некачественные рукавицы, они расползаются. В профсоюзе у нас сейчас не только Вожегалес, но и Металес, Митинолес. Из работников в профсоюз входят 70%, но коллективный договор распространяется на всех, даже не членов профсоюза. В профсоюз, например, молодые многие не вступают. Вообще профсоюз у нас сохранился с советских времен. Мы даём путёвки детям, в год 15—20 детей оздоравливаем. В этом году на 360 тысяч рублей путёвок дали детям. Это всё предприятие оплачивало. Посылаем детей в санатории, лагеря. Взрослым тоже даём путёвки.
Так что Вам дала сертификация?
Были претензии по технической безопасности, экологической безопасности, охране труда. Говорят, что древесину нашу покупать будут дороже.
