Александр Барашков - Будет ли Конец Света?
Исследовались осадочные породы Черного и Мраморного морей, и эти исследования показали, что до глубины ста метров не происходило осадконакопления ранее 2–6 тысячелчий до н. э., так как в то время эти районы были сушей.
Во время катастрофы большое количество органического материала оказалось под водой. Разложение органики привело к образованию первичного черноморского сероводорода. Затрудненный водообмен между верхними пресными водами и нижними более солеными, начавшими поступать из Средиземного моря, привел к образованию так называемого клина солености и плотности, который препятствует проникновению в глубинные воды кислорода. Отсутствие кислорода означает, что в глубинах моря при разложении органики и сульфатов, растворенных в воде солей начинает выделятся сероводород, который накапливается в воде.
В то время еще не было Азовского моря. По долине, на месте будущего моря, текли и стекались в одно русло реки Дон и Кубань. В таком случае Пирфлегетон — это Кубань, Ахеронт — Дон, либо наоборот. Коцит — это либо Ея, либо Чолбас. Вполне возможно, что тогда Коцит уходил под землю, так же как делают это сегодня реки Ея и Чолбас, и потому считался «рукавом подземного Стикса».
Пирфлегетон часто называли огненной рекой — возможно, это объясняется тем, что она (Кубань) протекает мимо цепи грязевых вулканов Таманского полуострова — Карабетовой горы, Цимбалы, Бориса и Глеба и т. д.
Перед выходом в море Пирфлегетон (Кубань) и Ахеронт (Дон) стекались в одно русло — в русло Ахеронта. И Ахеронт впадал в Черное море.
Продолжения этих русел на дне Азова прослежены и нанесены на карты. Может быть, имеет смысл поискать и тот утес, о котором говорил Гомер, у которого стекались Пирфлегетон и Ахеронт.
Об Аиде рассказывается и в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтикз». Эта поэма восходит к мифам об аргонавтах, возникших в догомеровскую (а возможно, и в догреческую) эпоху. Гомер, безусловно, опирался на описания Аида в тех легендах, поскольку и Гомер, и Аполлоний одинаково рассказывают об Аиде.
Береговая линия Черного моря до и после Дарданового потопа
Заметим, что аргонавты также приплывают к устью Ахеронта после того, как они проходят через Босфор (Симплегады) и пересекают Черное море. То есть и Аполлоний помещает Аид недалеко от Колхиды (Кавказа) у Керченского пролива.
В гавань они вошли Ахеронтова мыса с охотой.
Вверху мыс воздвигался крутым и высоким утесом,
В море как будто глядясь Вифинское. Скалы же мыса
вглубь вкоренились, и море их моет, а окрест
Волны катятся одна за другой, гул подъемля над мысом.
На крутине ряд платанов растет, ветви вширь пораскинув.
ОМ же от нее ниспускается в сторону суши,
Набок немного беря, лощина с пещерой Аида,
Лесом и скалами прикрытой, откуда морозный
непрестанно из недр поднимаясь холодных.
(«Арганавтика», Церетели)
Снова упоминается скала, рядом с которой «лощина с пещерой Аида», Вполне возможно, что до затопления недалеко от места слияния палео-Дона и палео-Кубани находилась пещера, прорытая подводными реками, наподобие Новоафонской пещеры рядом с Сухуми. В этой пещере текла подземная река — Стикс. Если существовала эта пещера, то она, конечно, считалась входом в царство мертвых. Там, наверное, располагалось святилище Аида. Жрец этого святилища (Харон) переправлял души умерших в подземное кладбище через реку Стикс.
Гипотеза об идентичности местности, ныне оказавшейся затопленной Керченским проливом, и местности близ Аида, описание которой дают греческие мифы, находит неожиданное подтверждение в славянском фольклоре.
Славяне и их предки праславяне издревле жили у побережья Черного моря в районе устья Днепра. Греки называли их скифами-Сколота ми или скифами-пахарями. Об их быте и верованиях подробно рассказал Геродот в книге «Мельпомена». Праславяне соседствовали со скифами-кочевниками. И как показали исследования современных историков и этнографов, например, академика Б. А. Рыбакова; находились под сильным культурным влиянием ираноязычных кочевников, предков современных осетин, бывших тогда самым многочисленным народом Причерноморья.
Видимо, в этот «скифский» период истории праславян (приблизительно в I–II тысячелетие до н. э.) и возник в славянском фольклоре устойчивый образ быстрой реки Дона (Дон часто в народных песнях, как будто оговариваясь, называют морем!), за которой находится царств во мертвых. Не воспоминание ли это о киммерийском Донс-Ахсронте, ставшем морским проливом, легенды о котором праславяне могли воспринять от скифов-кочевников, а те — от свои у предшественников киммерийцев?
Приведем одну более позднюю песню:
Не ковыль в поле травушка шатается —
Шатался, завалялся добрый молодец,
Пришатнулся, примотнулся к тихому Дону,
Вскрикнул добрый молодец громким голосом своим:
— Кто тут есть на море перевозчиком,
Перевезите меня на ту сторону!
Перевезите, мои братцы, схороните меня,
Схороните меня братцы, промеж трех дорог:
Промеж Тульской, Петербургской, промеж Киевской.
В головах моих поставьте животворящий крест,
В ногах моих поставьте ворона коня,
В правую руку дайте саблю вострую.
(Собрание народных песен П. В. Киреевского)
Три дороги, которые упоминаются в песне, это, видимо, поздняя переработка легенды о трех реках: Ахсронте, Прифлегетоне и Стиксе Здесь надо вспомнить и камень, который в русских сказках и песнях находится на пересечении трех дорог или у огненной речки Смородины, за которой также лежит царство мертвых. «Ничего то вы горы не породили, породили один бел горюч камень, из-под камушка течет, течет речка быстрая, по прозванью речка, речка-то Смородинка.» Возможно этот камень, нередко называемый «бел горюч камнем Алатырем», и скала, упоминаемая Гомером и Аполлонием Родосским, у которой стекались реки Аида? Перевозчик же, перевозящий добра молодца, это, Очевидно старец Харон.
Образ этого перевозчика встречается и в сказке «Марко Богатый и Василий Бесчастный». Само имя богатого купца однозначно указываем на место действия этой сказки. Марко — венецианское имя, венецианцы в средние века торговали в Крыму и на Кавказе, строили там города и крепости. Вполне возможно, что имя венецианского купца заменило имя его предшественника-грека, скифа, или киммерийца.
В этой сказке Василий Бесчастный совершает путешествие к Змею Горынычу, который, очевидно, жил в царстве мертвых. То, что именно Змей был владыкой этого царства, подтверждают многочисленные сказки и былины.
Василия к Змею перевозит «старый дед, до колен борода». Перевозчик просит Василия узнать у Змея Горыныча — то есть у владыки царства мертвых, долго ли ему еще перевозить, долго ли ему маяться? Василий узнает, что перевозчику достаточно передать кому-нибудь свое весло и оттолкнуть лодочку. Впоследствии славянский Харон передает свое весло Марко Богатому и уходит на покой.
Славянский Аид-пекло всегда описывается одинаково. И это описание близко к тому, которое мы находим в греческих мифах. «Вот пошел Василий дальше. Шел, шел, пришел на зеленый луг асфоделевый. На лугу большой дворец из человеческих костей выстроен».
Кроме Змея Пеклом-Аидом управляла и женщина, жена Змея вспомним греческую Персефону. Звали ее Морана. В сказках ее часто именовали Марьей Моревной — так как она жила близ моря. Заметим, что «Мораной» называли Смерть древние индийцы-арии, которые, как полагают, пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа. Это говорит о том, что образ Мораны возник во времена индоевропейской общности во II–III тысячелетии до н. э., когда предки многих индоевропейских народов, в том числе и скифов-праславян и ариев-индоиранцев, говорили на одном языке.
Вспомним, например, что в этом царстве течет огненная река. Аналог этой реки — «огненная река», текущая от престола Бога, о которой рассказывал пророк Даниил (Дан., 7; 10). Вспомним и суд над душами в Аиде, осуществляемый царем Миносом, и Страшный суд, совершаемый Богом (Откр., гл 20).
Все вышеизложенное еще раз говорит о важности катастрофы 63 года до н. э., произошедшей у Керченского пролива (на месте Аида греческих легенд), а также о возможности передачи сведений о катастрофе оттуда в Малую Азию, где эти рассказы могли быть включены в апокалипсические пророчества. Землетрясение 63 года произошло, как мы помним, во время празднеств богини Деметры.
А теперь попытаемся представить, как проходил этот праздник. В-центре внимания верующих тогда были мистерии, театрализованные представления, во время которых разыгрывались сцены из мифов о Деметре.
