Феликс Кривин - Несерьезные архимеды
И о Солнце Гелий говорит лишь для того, чтобы оправдать свою земную инертность.
ОКИСЛЕНИЕ
Окисляемся, браток?
— Окисляемся.
— Ну и как оно? Ничего?
— Ничего.
Разговор ведут два полена.
— Что-то ты больно спешишь, это, браток, не по-моему. Окисляться надо медленно, с толком, с пониманием…
— А чего тянуть? Раз — и готово!
— Готово! Это смотря как готово… Ты окисляйся по совести, не почем зря. У меня в этом деле опыт есть, я уже три года тут окисляюсь…
Окисляются два полена. Одно медленно окисляется, другое быстро.
Быстро — это значит, горит.
Медленно — это значит, гниет.
Вот какие бывают окисления.
ВАЛЕНТНОСТЬ
У кого один — отдает один. У кого два — отдает два. А у кого шесть, семь — тому своих мало, тому еще подавай!
Естественное явление во время химической реакции: одни атомы отдают свои электроны, другие — захватывают чужие.
Отдать — это свойство металлов. Быть металлом — значит не брать, а давать.
Этому учит нас химия.
ВОДА И ВОЗДУХ
Между атмосферой и океаном постоянный взаимообмен: атмосфера дает океану воздух, океан дает атмосфере воду. Без воды не проживешь, как без воздуха.
Но и без воздуха не проживешь. Как без воды. Океану нужен воздух — для жизни.
Атмосфере нужна вода — для жизни.
Жизнь за жизнь.
Кипит жизнь в океане, и кипит жизнь на земле. Вот что значит взаимообмен, взаимовыручка.
СПЛАВ
Сам по себе Алюминий сжимается от холода, а расширяется от тепла.
Сам по себе Никель расширяется от тепла, а сжимается, понятно, от холода.
Но в сплаве…
В сплаве Алюминий и Никель ведут себя по-другому. Конечно, им по-прежнему хочется расшириться в тепле и сжаться на холоде, да как-то неловко друг перед другом: на холоде ведь каждый сожмется, а в тепле — каждый расширится… Но в конце-то концов! — металлы они или не металлы? Могут же они, должны же себя показать! Хотя бы друг другу себя показать!
И они расширяются — на холоде! Там, где никто не стал бы расширяться (кроме воды, но она не в счет), они расширяются — в сплаве.
А сжимаются — в тепле. Дескать, что нам это тепло — нам подавай холод!
Так они храбрятся, и становятся все храбрей, и становятся сильней и выносливей.
Великое дело — сплав!
СОВЕТ МЕТАНУ
Что такое метан по сравненью с алмазом? Нищий болотный газ, у которого на один атом углерода приходится по четыре атома водорода.
А что такое алмаз по сравненью с метаном? Драгоценный камень, состоящий из чистого углерода.
Каждый атом метана — это семья с четырьмя иждивенцами. Каждый атом алмаза — свободный углерод, ничем и никем не отягощенный.
И что же происходит?
Стоит повстречаться метану с алмазом (при определенной температуре, конечно), как тотчас он лишается последнего углерода. Драгоценный камень алмаз отбирает углерод у несчастного болотного газа, пуская по миру осиротевшие атомы водорода, с которыми еще неизвестно, что будет, потому что без углерода их метан уже не метан…
А драгоценный камень растет, накапливает богатство. За счет — стыдно даже подумать! — простого болотного газа, доведенного до определенной температуры…
Болотный газ, не давай себя подогревать! Вспомни о своих атомах водорода, которые хоть без тебя и не пропадут (в природе ведь ничто не пропадает), но уже будут не то, совершенно не то! Помни о них, болотный газ, и, когда увидишь драгоценный камень, держись от него подальше, будь холоден, не давай себя подогревать!
ЛЕГЕНДА О РЕДКОМ МЕТАЛЛЕ
О водороде ходят легенды, которые в науке называют гипотезами. О водороде ходят гипотезы, что в твердом состоянии он — металл.
Правда, довести водород до такого состояния пока что не удалось, во всяком случае, на Земле его не довели до такого состояния. Но на других планетах уже довели — об этом тоже ходят гипотезы.
На Земле водород — газ, который встречается на каждом шагу и запросто вступает в любые соединения. В соединение с кислородом (вода), в соединение с углеродом (что-то живое). Металл водород вряд ли стал бы с кем-то соединяться, он бы существовал сам по себе. И это понятно: ведь по прочности он мог бы заменить сталь, а по редкости мог бы заменить золото. На Земле давно пора заменить сталь и золото, и это с успехом сделал бы металл водород.
Зачем же ему с кем-то соединяться, если он один может всех заменить?
В первую очередь он бы заменил воду. Разве станет металл рождать воду, даже если этот металл — водород? Во вторую очередь он бы заменил кислород — старый, добрый земной кислород, к которому мы все так привыкли. Его бы, конечно, не было без воды.
Очень многое изменилось бы на Земле, как, возможно, изменилось и на других планетах. Мы бы, наверно, и не узнали своей Земли…
А пока о водороде ходят легенды. Легенды, которые в науке называют гипотезами.
С той разницей, что подтверждение легенд надо искать в прошлом, а подтверждение гипотез — всегда в будущем…
ВОЗРАСТ ЗЕМЛИ
Легкий гелий улетает с Земли, и легкий водород улетает с Земли, а оседает на Землю все тяжелое.
Тяжелый кремний. Железо. Тысячи, миллионы тонн. Вся тяжесть космоса ложится на плечи Земли — с каждым днем все больше и больше…
Да, возраст — это не годы и даже не века. Возраст — это то, что происходит с Землею. Когда все легкое улетает, исчезает неизвестно куда. А на плечи ложится тяжелое — неизвестно откуда…
ПОЧЕМУ НА ЗЕМЛЕ УМЕРЕННАЯ ТЕМПЕРАТУРА?
Вода нагревается медленно и остывает медленно. Она привыкает к прохладе и привыкает к теплу.
Камень или песок — те легко отказываются от холода ради тепла и легко отказываются от тепла ради холода. Им все равно — накаляться от зноя или замерзать. Им бы только сменить температуру.
А воде не все равно. Вода вообще не очень-то любит крайности. При одной крайности она испаряется, при другой превращается в лед.
Поэтому она неохотно остывает: а вдруг превратишься в лед?
И неохотно нагревается: а вдруг испаришься? Важно сохранить то, что есть. Прохладу, когда все вокруг нагревается, и тепло, когда все вокруг остывает.
Чтобы не испариться, не превратиться в лед, важно сохранить, удержать в себе то, что имеешь.
Вода удерживает прохладу и удерживает тепло. Она привыкает к прохладе и привыкает к теплу.
Она остывает медленно и нагревается медленно. Поэтому на Земле умеренная температура.
НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЙ
Землетрясение вызывает грозу.
Извержение вызывает грозу.
И даже пожар вызывает грозу.
Беда одна не ходит.
Почему она не ходит одна?
Может быть, ей в компании веселее?
Может быть, ее не так мучит совесть — в компании? Дескать, не я одна, дескать, вот и другие. А чем я хуже других?
А может быть — она просто боится?
Просто боится ходить одна и вызывает другую беду, чтобы не было так страшно?
Может быть.
Может быть, как раз по этой причине — землетрясение вызывает грозу.
Извержение вызывает грозу.
И даже пожар вызывает грозу.
Потому что каждому из них — страшно.
БЕЛАЯ ТУЧКА
В топке была жаркая работа, и Дым после смены захотел немного проветриться. Он вышел из трубы, подумывая, чем бы таким заняться, но, не найдя ничего лучшего, решил просто подышать свежим воздухом. «Оно и приятно, — размышлял Дым, — и полезно. Врачи по крайней мере советуют…»
Дым уже начал было дышать — спокойно, размеренно, по всем правилам медицины, — но вдруг что-то сдавило ему дыхание. Даже посторонний наблюдатель сразу бы заметил, что с Дымом происходит неладное: он словно замер на месте и неотрывно смотрел в одну точку… Собственно, это была не точка, а тучка, маленькая белая тучка на ясном весеннем небе.
Она была очень красива, эта Тучка, кудрявая и пушистая, в голубой небесной шали и ожерелье из солнечных лучей. Так что нечего удивляться, что Дым на нее загляделся.
Говорят, нет дыма без огня, и наш Дым не был исключением из общего правила. При виде Тучки он почувствовал в себе огонь и устремился к ней.
— А вот и я! — выпалил Дым с бухты-барахты, примчавшись к Тучке и глядя на нее во все глаза. — Хотите со мной познакомиться?
Тучка поморщилась.
— Вы что, пьяны? — спросила она. — Что вы ко мне пристаете?
— Я не пристаю, — пробормотал он. — И я вовсе не пьян. Просто… хотел… познакомиться.
У Дыма был очень растерянный вид, и это немножко успокоило Тучку.
— Поглядите на себя, на кого вы похожи, — сказала она. — Разве в таком виде представляются даме?
