Роберт Уилсон - Новая инквизиция
Конечно, большую часть этих историй я предлагаю вам в качестве интеллектуального развлечения, философской комедии в стиле греческих софистов, сбивающих с толку ортодоксов доказательствами абсурдных высказываний. И не рассчитываю, что обычный здравомыслящий читатель отнесется к этому более серьезно, чем обыватель в начале века, узнавший об относительности пространства и времени.
Лично я не настолько смел или безрассуден, чтобы во все это верить. Я полон сарказма и губительных сомнений, я опрокидываю идолов и задаю нескромные вопросы о новом платье короля, но все это делаю с долей юмора. Честно. Сатиры в этой книге не больше, чем в «Путешествиях Гулливера».
Но вот цитата философа-лингвиста Джосаи Уоррена: «Опасно понимать новые явления слишком быстро».
Возможно, мне стоило бы иногда быть немного серьезнее.
Большая часть жалованья жрецов (служащих) цитадели, или представителей современной научно-технологической элиты, поступает от военно-промышленного комплекса, который, владея и управляя почти всем миром, хочет владеть и управлять оставшейся его частью.
Не обязательно быть убежденным марксистом, чтобы признать некпевесь марксистский «туннель реальности» и поинтересоваться, не преследуют ли жрецы цитадели законный экономический интерес, поддерживая точку зрения работодателей и материалистической философии империализма в целом. Действительно, с точки зрения личных экономических интересов в некоторых ситуациях бывает опасен даже намек на отклонение от идеологии материалистического фундаментализма в сторону «еретического» диалектического материализма. Само собой разумеется, что жрец цитадели, ставший членом религиозной секты ненасилия, обязан покинуть цитадель «по моральным соображениям».
Таковы неукоснительные, пусть и неписанные, правила, задающие границы внутрицитаделъного туннеля реальности.
Поскольку в цитадели работают, главным образом, белые мужчины с характерным набором предубеждений, можно даже предсказать, какие взгляды считаются в цитадели недопустимыми.
Отрицание влияния таких экономических и статистических факторов на формирование внутрицитаделъных. моделей и туннелей реальности равносильно отрицанию наиболее значительных открытий века в области социологии, антропологии и социальной психологии.
Вряд ли случайно, что только философия материалистического фундаментализма оправдывает деятельность военно-промышленного комплекса. Христианство, буддизм, экзистенциализм и прочие философии считают материалистско-милитаристскую элиту чудовищной.
А теперь давайте обратимся к списку высказываний (см. стр. 38), которые я просил вас классифицировать с точки зрения аристотелевой логики как «истинные» или «ложные».
Первые высказывание: «Вода кипит при 100 °C».
В рамках аристотелевой логики «или-или», предусматривающей лишь два варианта ответа, вполне вероятно, что большинство читателей считают это высказывание «истинным», глядя на показания термометра. Поскольку исторически сложилось так, что большая часть населения планеты живет на уровне моря или на высотах, близких к уровню моря, такая точка зрения вполне понятна. Но люди, живущие в Альпах, Скалистых горах или Гималаях, и ученые, проводившие исследования на таких высотах, понимают, что это высказывание можно считать истинным с уточнением: «На нашей планете вода кипит при 100 °C на уровне моря».
Точно так же второе высказывание: «pq=qp» истинно, или обоснованно, только в простой алгебре, но не истинно в такой же логически обоснованной алгебре Уильяма Гамильтона.
Возможно, имеет смысл говорить об «истине» лишь в конкретных условиях или в конкретной области применения.
Чтобы прийти к тому или иному выводу по поводу высказывания «Коммунисты тайно планируют нас поработить», потребуется особо тщательный анализ. Даю читателю время самостоятельно подумать, прежде чем мы снова вернемся к этому высказыванию…
В этой совершенно безумной книге я пытаюсь продемонстрировать что-то вроде нового закона Ньютона в психологии, согласно которому каждое психическое действие вызывает равное психическое противодействие. Поэтому каждый идол, которому достаточно слепо (и без скептицизма) поклоняются, постепенно превращается в свою противоположность.
Мы увидим, что скептицизм и слепая вера часто превращаются друг в друга, когда сухая логика или безумие доводят их до уровня чистой абстракции, где ради определенности жертвуют обычным здравым смыслом.
Совершенно очевидно, что любая догматическая вера окружает себя стеной сомнений, отрицаний и откровенного скептицизма в отношении конкурирующих вероисповеданий. К примеру, фанатичный христианский фундаменталист крайне скептично оценивает чудеса Будды, а фанатичный марксист весьма скептичен в отношении догмата о непогрешимости Папы Римского. Аятолла Хомейни фанатично верил каждому слову Корана, но крайне атеистически относился к заявлениям представителей Госдепартамента США. Это общее правило: любая вера, любая догма неизбежно ставят под сомнение или разоблачают все, что к ней не относится. Каждый идол ревнует к другим идолам.
Менее очевидно, что каждый твердолобый, фанатичный или воинствующий скептик становится рабом собственной слепой веры, подсознательно окружив себя психологической стеной, о существовании которой даже не подозревает. Догматическое отрицание любого явления подразумевает его невозможность. Тем самым вы молчаливо признаете, что заранее знаете весь спектр возможного. Какая поистине огромная, безрассудная и нахальная вера в наш век, когда в каждом десятилетии наука переживает очередной революционный прорыв! Такая вера требует гигантского самомнения и колоссального невежества в области современной научной истории.
На мой взгляд, единственный выход из этой ловушки заключается в «новом агностицизме», т. е. скептическом отношении к собственному скептицизму.
Осенью 1984 года в журнале КНРСПЯ «Скептикл инкуайрер» проф. Марио Мунге пишет: «В конце концов, что-то наподобие телепатии может оказаться фактом, хотя ясновидение, предсказание и психокинез противоречат основным законам физики». Оставляя в стороне странную терпимость проф. Мунге к телепатии (а ведь это страшная ересь для такого журнала!), задумаемся о смысле этой фразы. Мне кажется, этой фразой проф. Мунге утверждает, что уже знает все, или самые основные, законы вселенной. Именно это я и называю огромной и нахальной верой.
Нам сейчас очевидно, что никто в прошлом не знал всех или самых основных законов; в среднем каждые десять лет происходили какие-то важные открытия, которые кардинально меняли взгляды ученых и обычных людей на этот мир. Это были уроки агностицизма, или широты взглядов, готовившие нас к новым поразительным открытиям. Нас, но не проф. Мунге, который заранее знает весь спектр возможного и невозможного. Мало кто из современных теологов решается выступать с таким догматическим апломбом. «Скептицизм» проф. Мунге стал фанатичной верой в статичное знание.
Эта книга вторгается в партизанскую онтологию, пытаясь расширить наши представления о возможном в традициях Ницше, сюрреализма, патафизики и Чарльза Форта, поэтому несложно предсказать, что ее гневно заклеймит как цитадель, так и скептики вроде проф. Мунге, которые слепо верят в нынешних идолов, общепризнанные парадигмы и локальный общественный туннель реальности в целом. Из-за моей неисправимой склонности к витиеватой риторике я по-прежнему буду называть этих верховных жрецов современного идола новой инквизицией, а их догматический туннель реальности — новым фундаментализмом.
Это вовсе не полемическое навешивание ярлыков, которым злоупотребляют оппоненты в споре. Я хочу отделить либералов от фундаменталистов не только в науке, но также в религии и общей философии. К примеру, человеке расширенным (или разрушенным) сознанием в результате изучения гносеологии может стать юмовцем-фундаменталистом или абсолютистом, убежденным, что никакое доказательство невозможно и все идеи одинаково достоверны. Более мудрый и менее логичный человек может стать юмовцем- либералом, придерживаясь мнения, что ни одно доказательство не абсолютно, но некоторые идеи («Если пойдет дождь, на улицах будет мокро») кажутся более правдоподобными, чем другие.
Точно так же можно встретить монотеистов-либералов, которые охотно признают, что неопровержимых доказательств существования Бога нет, но все же считают доказательства его существования более убедительными, чем доказательства его не существования. И можно встретить монотеистов-фундаменталистов, реликтов старой инквизиции, которые с радостью сожгут на костре всякого, кто сомневается в существовании Бога.
