Джерри Койн - Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы
Что касается физики, мы начинаем понимать, как Вселенная могла возникнуть «из ничего». Да и вообще: наша Вселенная может оказаться лишь одной из множества вселенных с различными физическими законами. Такая космология превращает нас из объекта особого внимания Бога в простых везунчиков, вытащивших счастливый лотерейный билет, – в обитателей Вселенной, физические законы которой допускают эволюцию.
Мало-помалу список явлений, которые требуют для своего объяснения привлечения Бога, сокращается практически до нуля. Религия отвечает на это либо прямым отрицанием научных данных (тактика фундаменталистов), либо подгонкой под них своей теологии. Но теологию можно подгонять лишь до некоторого предела. Когда же дело доходит до отрицания неоспоримых с точки зрения религии вещей, вроде божественности Иисуса Христа, теология сдается и превращается в нерелигиозный светский гуманизм.
Это дает нам еще один ключ к причинам подъема примиренчества (по крайней мере, в Америке): уменьшение числа последователей официальных религий. Процент американцев, которые считают себя либо неверующими, либо не принадлежащими ни к одной религии, стремительно растет. Доля атеистов, агностиков и людей духовных, но не религиозных, в 2012 г. составляла 20 %, что на 5 % больше показателя 2005 г. Получается, что люди, не относящие себя ни к одной религии, представляют собой самую быстрорастущую категорию «верующих» в Америке. Эта тенденция хорошо известна и признается церковью. Кроме того, как мы уже видели, она отчасти отражает реакцию молодых людей на очевидный антагонизм религии по отношении к науке.
Как может религия остановить отток прихожан? Для тех, кто хотел бы сохранить удобство веры, но не выглядеть при этом отсталым или необразованным, не остается других вариантов, кроме как искать точки соприкосновения между религией и наукой. Но помимо попытки сохранить приверженцев, у церкви есть и еще одна причина брататься с наукой: прогрессивная теология гордится своей созвучностью времени, а лучшего способа это продемонстрировать, чем привнести в свою веру науку, не существует. Наконец, все, включая и верующих, признают значительное повышение качества жизни за последние несколько столетий и не менее значительные технические достижения, такие как отправку космических зондов к далеким планетам. При этом понятно, что все эти достижения исходят от науки и определяются ее способностью находить истину, а затем использовать полученные результаты не только для расширения знаний, но и для совершенствования техники и улучшения человеческой жизни. Слушая, как религия тоже делает громкие заявления об истине, вы не можете не признать, что она в определенном смысле конкурирует с наукой – и не слишком успешно. В конце концов, какие новые откровения родила религия за последний век? Такая неравноценность результатов могла бы вызвать некоторый когнитивный диссонанс – душевный дискомфорт, от которого можно избавиться, хотя и не полностью, утверждением о том, что между наукой и религией нет никаких противоречий.
В значительной степени недавний всплеск примиренчества питается средствами одной-единственной организации – Фонда Джона Темплтона. Темплтон (1912–2008) был миллиардером и магнатом, сделавшим состояние на паевых фондах. После того как он переехал на Багамы – подальше от налогов, – королева Елизавета II возвела его в рыцари. Сам он принадлежал к пресвитерианской церкви, но был убежден, что другие религии тоже обладают ключами к «духовной» реальности и что наука и религия могут быть союзниками в поиске ответов на «великие вопросы» цели, смысла и ценностей. С этой целью Темплтон завещал свое состояние – в настоящее время капитал составляет $1,5 млрд – фонду своего имени, основанному в 1987 г. Филантропическая миссия фонда отражает стремление Темплтона к примирению науки и религии:
Сэр Джон считал, что непрерывный научный прогресс очень важен не только для обеспечения человечества материальными благами, но и для раскрытия и освещения божественных планов Господа в отношении Вселенной, частью которых являемся и мы.
Главная филантропическая цель фонда – финансирование работы над «философскими вопросами»: в областях, где явно смешиваются наука и религия. В документах фонда говорится:
В эклектичный список сэра Джона вошел целый ряд фундаментальных научных понятий, в том числе сложность, возникновение, эволюция, бесконечность и время. В моральной и духовной сфере его интересы распространялись на такие базовые явления, как альтруизм, творчество, свободная воля, великодушие, благодарность, интеллект, любовь, молитва и цель. Эти разнообразные, многообещающие темы определяют границы обширной повестки дня, которую мы называем философскими вопросами. Сэр Джон был убежден, что со временем серьезное исследование этих проблем должно подвести человечество ближе к истинам, которые выходят за рамки государства, этнической группы, конкретного вероисповедания и обстоятельств.
…Для сэра Джона высшей целью работы над философскими вопросами было выяснение того, что он называл «новой духовной информацией». В это понятие, с его точки зрения, входит прогресс не только нашего восприятия религиозных истин, но и наших представлений о глубочайших свойствах человеческой природы и физического мира. Как сэр Джон написал в уставе фонда, он хотел подтолкнуть авторитетных лидеров всех сортов – от ученых и журналистов до священников и богословов – к большей открытости в восприятии возможного характера подлинной реальности и божественного.
Фонд Темплтона ежегодно распределяет $70 млн в виде грантов и стипендий. Для сравнения скажем, что это впятеро больше, чем Национальный фонд науки США каждый год выделяет на исследования в области эволюционной биологии – одного из направлений работы Фонда Темплтона. Учитывая глубокие карманы Фонда Темплтона и не слишком строгие критерии распределения денег, неудивительно, что, когда заручиться финансовой поддержкой непросто, ученые выстраиваются в очередь за этими грантами.
Понятно, что такая поддержка гарантирует непрерывный поток конференций, книг, монографий и журнальных статей, многие из которых выступают за примирение веры и науки. Рекламу фонда можно найти в New York Times, где известные ученые (многие из которых уже пользуются поддержкой Фонда Темплтона) обсуждают такие вопросы, как «Действительно ли вера в Бога устарела благодаря науке?» или «Есть ли у Вселенной цель?».
Самая знаменитая премия фонда, первоначально называвшаяся «Темплтоновская премия за успехи в религии», сейчас называется просто «Темплтоновская премия» и дается «живущему человеку, внесшему исключительный вклад в утверждение духовного измерения жизни посредством озарения, открытия или практических работ». Премия присуждается одному человеку, который получает £1,1 млн (примерно $1,8 млн); размер премии намеренно установлен так, чтобы сумма превосходила Нобелевскую премию (это около $1,2 млн, которые получают от одного до трех человек). Первоначально премия давалась религиозным деятелям, богословам и философам, включая Билли Грэма, мать Терезу и участника Уотергейтского скандала Чарльза Колсона, но сегодня ее присуждают также ученым, дружески настроенным к религии, таким как биолог-эволюционист Франсиско Айала и космолог Мартин Рис.
Изменение как названия премии, так и характера ее получателей указывает на растущее желание фонда заретушировать свою религиозную сторону и укрепить научный имидж. В конце концов, многие ученые неохотно сотрудничают с откровенно религиозными организациями. И Фонд Темплтона действительно финансирует кое-какие чисто научные исследования. Но его миссия – продвигать примиренчество – остается прежней. К тому же финансируемые им проекты почти всегда имеют теологическую сторону. Фонд Темплтона, к примеру, финансировал Фарадеевский институт науки и религии в Кембридже, где существует, помимо всего прочего, программа для детей под названием «Испытание веры», в которой показывается, как христианство сотрудничает с наукой. Он финансирует и фонд BioLogos, призванный показать христианам-евангелистам, что они могут одновременно принимать и Иисуса Христа, и Дарвина. Фонд Темплтона финансирует программу «Диалог о науке, этике и религии» в Американской ассоциации содействия развитию науки – чуть ли не теологическом подразделении крупной научной организации, созданной для продвижения идеи о том, что взаимоотношения науки и религии совершенно безоблачны.
Ограниченные по времени гранты Фонда Темплтона часто совмещают науку и религию. Так, существует трехлетний проект «Бессмертие» на $5,1 млн, посвященный изучению загробной жизни, ее возможных проявлений в клинической смерти и влияния на поведение людей. Такой комплекс вопросов требует не только участия социологов, но и педантизма со стороны богословов. Фонд Темплтона выделил $5,3 млн на проект под названием «Наука интеллектуального смирения», где упор делается на теологию, а науке уделяется совсем немного внимания. Он дал $1,7 млн на проект «Случайность и божественное провидение», в рамках которого физики, математики и богословы пытаются разобраться, как случайность в природе может сочетаться с существованием любящего Бога. А еще $4,4 млн пошло на исследование «Великие вопросы о свободе воли», в котором участвуют философы, нейробиологи и, разумеется, богословы.
