Сергей Рязанцев - В мире запахов и звуков
У человека этот процесс осуществляется на уровне дыхательной поверхности легких, в альвеолах. Давайте разберем анатомию дыхательной системы.
Воздухоносные пути напоминают нам картину разветвленного дерева, расположенного кроной вниз, почему их иногда и называют «трахео-бронхиальным деревом». Стволом этого «дерева» служит трахея, которая является как бы непосредственным продолжением гортани.
Трахея представляет собой трубку длиной 11–12 см, состоящую из 10–12 хрящевых колец, не позволяющих ей спадаться.
Трахея разделяется на два бронха, также образованных хрящевыми кольцами: правый 6–8 см, левый 9–12 см. Далее бронхи продолжают разветвляться, наподобие ветвей дерева, постепенно сужаясь. При этом хрящевой скелет бронхов утрачивает кольцеобразную структуру и состоит из хрящевых пластинок неправильной формы. В структуре бронхов с диаметром просвета 1 мм хрящевые образования вовсе исчезают. Таких мелких бронхов насчитывается более 1000, а общая их протяженность составляет 700 метров.
Слизистая оболочка трахеи и бронхов состоит из рестнитчатого эпителия, в ней имеется большое число желез, выделяющих слизь. Реснички этого эпителия, подобно колышущейся под ветром траве, совершают волнообразные движения снизу вверх в направлении гортани, перемещая как лента конвейера тонкий слой слизи с попавшими в нее пылинками. За сутки от нижних дыхательных путей к глотке переносится таким образом около 150 см3 слизи, кроме того, за то же время через дыхательную поверхность испаряется приблизительно 250 см3 жидкости, образующейся из потребляемой пищи.
Самые мелкие конечные бронхи, называемые бронхиолы, заканчиваются мешочками с тонкой стенкой — альвеолами. Альвеолы состоят из очень тонкой эластичной мембраны, покрытой сетью капилляров (мельчайших кровеносных сосудов) артериальной и венозной системы. Тонкая мембрана с капиллярной сосудистой стенкой делает возможным проникновение в обоих направлениях (из крови в альвеолу и из альвеолы в кровь) кислорода и двуокиси углерода. При вдохе легкие наполняются воздухом, а в альвеолах в это время происходит внутрилегочный газовый обмен: в артериальную кровь поступает кислород и разносится с ее током по всем органам, а из венозной крови в альвеолу выбрасывается углекислый газ, побочный продукт жизнедеятельности наших клеток, и при выдохе удаляется из организма.
Дыхательная поверхность альвеол очень велика и составляет 100 м2 (на воздухоносные пути — трахею, бронхи, мельчайшие бронхиолы приходится только 10 м2).
Такая дыхательная поверхность может находиться в пределах ограниченного объема грудной полости, благодаря своей складчатой, ячеистой структуре и чрезвычайно многочисленному количеству альвеол. Вам даже трудно вообразить, сколько же альвеол находится в легких. Тысяча? Десять тысяч? Сто тысяч? Нет, во много раз больше.
Число их составляет от 500 до 1500 миллионов. Необходимо участие соответствующих специализированных мышечных групп: мышц — вдыхателей и мышц — выдыхателей, которые и обеспечивают необходимую амплитуду, частоту и ритм дыхательных движений. Эти мышечные группы играют также решающую роль в функции голосообразования. Несмотря на такое бесспорно главное значение в осуществлении легочной функции, эти мышцы, однако, принимают участие в реализации акта дыхания косвенным образом, посредством механизма изменения взаимного расположения элементов стенок грудной клетки и брюшной полости и соответствующего изменения их объема. Подробнее о механизме действия этих мышц и осуществлении акта дыхания вы узнаете из следующей главки.
Распятие
…Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — не был
Убийцею создатель Ватикана?
А. С. Пушкин «Моцарт и Сальери».Этот монолог Сальери хорошо всем нам известен еще со школьных лет. Но мы, обычно, не задумываемся, на какое преступление великого итальянского скульптора и художника эпохи Возрождения Микеланджело Буанаротти намекает Сальери. Нет ответа на этот вопрос и в примечаниях к большинству изданий «Маленьких трагедий», не комментирует этот абзац и А. С. Пушкин. Давайте откроем Полное собрание сочинений А. С. Пушкина. Вот здесь имеется пояснение к непонятным словам Сальери: «…Сальери имеет в виду распространенную легенду, что Микеланджело Буонаротти убил своего натурщика, чтобы натуральнее передать предсмертные конвульсии Христа».
Да, во времена А. С. Пушкина эта легенда была весьма широко распространена. Вот, например, отрывок из «Писем русского путешественника» Н. М. Карамзина: «Показывая Микель-Анджелову картину „Распятие Христово“, рассказывают всегда, будто бы он, желая естественнее представить умирающего Спасителя, умертвил человека, который служил ему моделью, но анекдот сей совсем невероятен».
Помимо книги Карамзина, литературоведы отыскали еще несколько источников, откуда мог почерпнуть Пушкин «сей анекдот». Это роман маркиза де Сада «Жюстина, или злоключение добродетели», поэму Мьера «Живопись» и А. Шамиссо «Распятие», «История живописи в Италии» Стендаля.
Как видим, легенда эта действительно была весьма и весьма распространена. Но что же послужило причиной к созданию этой невероятной легенды?
Распятие… Не было, пожалуй, в европейской культуре сюжета более распространенного, чем этот. В бесчисленных костелах и монастырях, в домашних алтарях, над кроватью горожанина и на воротах крестьянского дома, на кладбищах, на перекрестках дорог — везде можно встретить изображение распятого Христа. Изображение это было повсюду одинаковым, типичным, созданным по незыблемым церковным канонам.
Но титаны эпохи Возрождения не творили по канонам, они стремились изобразить правду. Джорджо Вазари, современник и биограф Микеланджело, писал: «Чтобы достигнуть совершенства, много лет изучал он анатомию, познавая связь костных частей, мускулы, жилы, сосуды и тому подобное, а также все положения человеческого тела…» И постигнув все это, великий художник понял: каноническое изображение Распятия неправдоподобно, оно не соответствует законам анатомии, правде жизни. Вот почему нас так поражает «Распятие» Микеланджело Буонаротти, этюды к этой картине. Перед нами не бог, не Спаситель, не символ, а живой, страдающий человек. Гениальное мастерство художника и породило легенду о заколотом натурщике.
В одной из Лондонских картинных галерей, в «Собрании Уоллеса» я видел картину Рубенса (1577–1640), изображающую распятие и относящуюся к самому раннему периоду творчества художника. Оно также резко отличается от канонических изображений и, подобно «Распятию» Микеланджело, максимально приближено к исторической и анатомической правде. Рубенс понял, что гвозди, вбитые в ладонь, не могут выдержать веса тела, поэтому на картине гвозди пробивают запястье Христа. Христос Рубенса не «распят» в форме креста, а висит на прибитых вверху руках — это более правдоподобно исходя из законов анатомии. «Крест», на котором изображен Христос — это Т-образная перекладина, известная по древнеримским источникам, а не традиционный крест. Если бы эта картина Рубенса была более известна, кто знает, может быть легенду о замученном натурщике приписали бы и ему.
Вот что пишет известный польский писатель Зенон Косидовский в своей книге «Сказания евангелистов»: «…после отмены казни через распятие люди быстро забыли, как происходила эта смерть. Поэтому в западном изобразительном искусстве трудно встретить изображение распятого Христа, выполненное правильно с точки зрения медицины и науки. Художникам приходилось полагаться на собственное воображение, поскольку не было ни очевидцев, ни достоверных сведений о том времени, когда крест был еще орудием казни. Впрочем, это мало кого волновало.
Евангелисты и художники преследовали одну цель: изобразить распятие таким образом, чтобы оно из горя и унижения превратилось в надежду, в торжество, символизируя новую веху в истории человечества. На кресте висел не физически истерзанный Иисус, а сын божий, спаситель мира».
«Художникам приходилось полагаться на собственное воображение…» Именно так, и не только художникам, но и писателям, и историкам. Ибо распят был не только Христос, но и тысяча рабов по Алиевой дороге, ведущей в Рим, участники восстания Спартака и многие, многие другие.
Вот трилогия Лиона Фейхтвангера «Иудейская война» о восстании в Иерусалиме во времена императоров Нерона, Веспасиана, Тита. Немало страниц в книге посвящено описанию казни восставших. Писатель пытается реалистически показать нам сцены распятия, но опять таки руководствуется только своим воображением. Смерть осужденных в романе происходит от жажды, от теплового удара, вследствие гангрены кистей рук, и хотя эти страницы написаны с неподражаемым мастерством художника, с точки зрения медицины они неверны.
