Ричард Фрай - Бухара в Средние века. На стыке персидских традиций и исламской культуры
В том, что касается Бухары, нас интересует роль Тахиридов в формировании новоперсидских языка и литературы. Считается общепринятым, что Тахириды представляли персидские национальные устремления и при них персидский язык являл собой противоположность арабскому, языку завоевателей. Я считаю, что такая позиция подлежит пересмотру. При изучении времен правления Тахиридов мы не находим свидетельств тому, что эти наместники предпочитали персидский арабскому. Как раз наоборот: некоторые из Тахиридов оказались хорошими поэтами и писателями, которые создавали свои произведения на арабском. Несомненно, они знали оба языка, однако арабский оставался официальным государственным языком.
Это вовсе не означает, что при Тахиридах не писали на персидском арабскими буквами (на самом деле это был персидский алфавит, записанный арабскими буквами плюс четыре знака для обозначения отсутствующих в арабском звуков. – Пер.). Есть все причины считать, что попытки писать на персидском арабскими буквами предпринимались и до IX столетия. Быстрое распространение арабского в качестве литературного языка по всему исламскому миру дало, по-видимому, толчок к развитию и персидского языка. Переписывание персидских текстов с использованием арабского алфавита вместо архаичной и неудобной системы письма пахлави могло показаться многим образованным персам вполне разумным. В восточной части халифата Аббасидов школа переписчиков состояла как из мусульман, так и – причем преимущественно – из неарабов. Что могло бы быть более естественным для такой группы, чем эксперименты с записью местного разговорного языка посредством шрифтов, которым были обучены переписчики? Хотя манускриптов на записанном арабскими буквами согдийском не сохранилось – возможно, из-за довольно быстрого отказа от языка, – у нас имеются книги на хорезмийском с использованием арабского алфавита.
Тот факт, что существует несколько написанных на новоперсидском ранних поэм, которые являются среднеперсидскими по форме и при тщательном изучении, по ударениям или просто количеству слогов, а не по длинным и коротким слогам, указывает на то, что эти поэмы всего лишь среднеперсидские, записанные арабскими буквами. Однако между 800 и 900 гг. н. э. были записаны персидские поэмы, не отличающиеся от арабских по системе длинных и коротких слогов. Это свидетельствует, что критерием для создания новоперсидской литературы действительно является арабская форма стихосложения плюс прочее арабское влияние, а не только алфавит. Другими словами, создание новоперсидской литературы, начиная с поэзии, как и ожидалось, напрямую связано с исламизацией или арабизацией персидской культуры. Хотя я считаю, что корректнее будет говорить об исламизации, а не об арабизации персов, поскольку к середине IX столетия классический арабский становится всеобщим языком, а не только средством общения арабов-бедуинов с их ограниченным кругозором. Более того, ислам более не отождествлялся с арабскими обычаями и верованиями и стал мировой культурой и цивилизацией – как и религией.
Процесс слияния арабского и персидского развивался на протяжении всего IX столетия как в Бухаре, так и в Нишапуре, и нет свидетельств тому, что Тахириды преследовали какие-либо цели, скрытые или явные, превращая Нишапур в столицу новоперсидской поэзии и литературы. Однако преемники Тахиридов в Бухаре, Саманиды, стали покровителями новоперсидского, хотя также поощряли в своих владениях и арабский язык.
Сейчас большинство исследователей считают, что Саман был мелким правителем или дехканином в городе с тем же именем близ Термеза, который по обращении в ислам стал свидетелем восхода его звезды. Источники ничего не сообщают о его сыне, Асаде, однако внуки получили высокие посты после того, как поддержали Мамуна при подавлении мятежа Рана ибн Лейсы. Примерно в 820 г. одного из сыновей Асада, Нуха, назначили наместником в Самарканд, Ахмеда в Фергану, Яхью в Шаш – нынешний Ташкент, а четвертому брату, Ильясу, даровали Герат.
Судя по всему, Саманиды являлись клановым родом, где старший представитель мужской линии наследовал главенство над всем родом. Когда в 842 г. умер Нух, старший из четверых братьев, род возглавил Ахмед, который послал старшего сына Насра представлять его в Самарканде. Когда в 864 г. умер Ахмед, главой рода стал его сын Наср, сохранив, однако, свое место в правительстве Самарканда. Согласно В. В. Бартольду (Василий Владимирович Бартольд (1869–1930) – российский востоковед, тюрколог, арабист, исламовед, историк, архивист, филолог, академик Санкт-Петербургской академии наук, член Императорского Православного палестинского общества; один из авторов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и первого издания «Энциклопедии ислама». – Пер.), в течение данного периода, IX столетия, власти Средней Азии лицезрели окончательное завоевание Трансоксианы исламом. К примеру, местная династия из Урушаны, в нынешней Ферганской долине, была подчинена в 822 г., и правителя вынудили принять ислам. Хотя территории, управляемые братьями Саманидами, изобиловали природными ресурсами, вся местность находилась в подчинении Тахиридов, и только они могли чеканить серебряные монеты халифата. Саманиды имели право выпускать только медные монеты – фелы. Разумеется, в придачу к местной денежной системе.
Объединение Средней Азии при Саманидах должно было неминуемо привести к их независимости, как только Тахириды утратили свое могущество. А тем временем Саманиды не сидели сложа руки. Мы уже упоминали о фортификационных работах вокруг оазисов этого периода ради их защиты от тюрков-кочевников, что происходило во всех владениях Саманидов. Начиная с доисламских времен тюрки, разумеется, были не в диковинку в Трансоксиане. По-видимому, проникновение тюрков происходило во все периоды. В ту пору были хорошо известны тюркская стража или наемники при дворах халифов. Около 840 г. Нух ибн Асад напал на тюркского правителя города Исфияб к северу от нынешнего Ташкента. Одержав победу, Нух занял город и построил длинную стену против кочевников не только вокруг самого города, но и его предместий. В конце правления Саманидов тонкая струйка тюркского проникновения в исламский мир должна была превратиться в бурный поток, но такая угроза существовала во все времена.
Падение династии Тахиридов в 873 г., сопровождавшееся захватом Нишапура предводителем разбойников Якубом ибн Лейсом из Систана (ранее Сакастан, страна саков – область на юго-востоке Ирана и юго-западе Афганистана. – Пер.) изменило политическую ситуацию в Восточном Иране и Средней Азии. Согласно многим более поздним авторам, ранние Тахириды являлись образцовыми правителями, радевшими об образовании, как и об орошении земель и благополучии своих подданных. Более того, Абдалле ибн Тахиру приписывается создание научного труда по правовым аспектам мелиорации, «Книги каналов». Однако последние Тахириды, согласно освященной временем восточной традиции, забросили благие дела в угоду своему собственному удовольствию и развлечениям, что открыло путь врагам к легкой победе над ними.
Якуб был медником, собравшим банду гази – воинов ислама. Несмотря на религиозную направленность их борьбы в «священной войне» против неверных, все они мало чем отличались от преступников. Якуб возглавил свою банду и приобрел славу и приверженцев, расширив свое влияние до границ Индии. Будучи низкого происхождения, он все же вскоре сумел свергнуть некоторых аристократических правителей в Кирмане, Балхе и других местах. И наконец, как уже упоминалось, пленить в Нишапуре Мухаммеда, последнего из Тахиридов.
Многие описывали Якуба как пролетарского мятежника, и источники сообщают, что он конфисковал имущество у многих аристократов. Однако во время правления Якуба, а также его брата и преемника Амра особых перемен в обществе или в феодальной основе землевладения не произошло. Более того, традиционная власть дехкан, особенно в Восточном Иране и Средней Азии, только укрепилась. Тем не менее победы Якуба пошатнули авторитет халифа, имевшего тесные отношения с Тахиридами.
После 873 г. Тахириды попытались установить некое подобие власти в Трансоксиане. В последующий год Тахирид по имени Хусейн вышел из Хорезма на Бухару и после осады овладел городом. Одержав поначалу победу, он был вынужден, бросив все, бежать оттуда без оглядки. Последовал ряд мятежей, и можно предположить, что контроль над городом оспаривали сторонники Якуба ибн Лейса и приверженцы главарей других мятежников. В то же время имеются свидетельства тому, что инакомыслящие мусульманские сектанты, хариджиты, укрепились в городе и, вероятно, вместе с какими-то союзниками некоторое время удерживали контроль над Бухарой. В этой неразберихе несколько знатных граждан Бухары обратились к Насру ибн Ахмеду, саманидскому наместнику Самарканда, с просьбой прислать к ним правителя. Наср отправил своего младшего брата, Исмаила, который и стал настоящим основателем династии Саманидов.
