С Максимов - Крестная сила, Нечистая сила
В назначенный день поднялись ранехонько; еще п звону в селе не было слышно. Натощак (не юлько никто ничего не ел, а даже воды не пил) отправились все, конечно, одетыми во все лучшее и чистое, отстаивать заутреню и обедню. После нее станут выпимать те иконы, которые укажет батюшка. Церковный фонарь принимает Старостин сын; больших херувимов (хоругви) берут молодые ребята, на очередь промеж собою. Иконы нести охотятся все бабы, а потому надо устанавливать порядок: наиболее чтимую икону понесет та девица, которая побойчее всех и нокрасовтес; остальные иконы, по двое на каждую, нринимаюг на руки, обернутые платками или полотенцами, другие бабы и несут, приложивши одним краем к плечам- Ни
каких pa3i опоров богоносцам на все это время нс дозволяется, и даже сельские колокола мешают тому, не переставая звони iii вовсю, пока крестный ход можно видеть с колокольни.
В деревне, на площадке около колодца, уже все приготовлено и место излажено: вынесен сюл, покрытый чистой скатертью, и поставлено на нем блюдо под святую воду; нодсгавлены чистые скамейки под иконы. Учительница наладила умелых девиц, к ним пристали чернички - сос7авился хор Когда во время водосвятного молебна запели из канона: "Даждь, дождь земле жаждущей. Спасе' ." - все пали на колена и на лицах молящихся, как в зеркале, отразилась вся гнетущая тоска от напряженных и несбывающихся надежд на благодатные теплые дождички.
С деревенской площадки иконы несут в поле "на зеленя" и, если попадается по дороге родник или хотя бы и высохший колодец, тут останавливаются и снова поют молебен, как бы вызывая иссякшую воду на знакомое c^apoe место Огдельные частные молебны продолжаются по особым пршлашениям в домах, и, когда все они окончатся, в более просторной избе начинается подкрепление сил и затем полное угощение в складчину досыта и допьяна, чтобы искреннею, от души, выговорилась благодарность. "За хлеб, за соль, за лапшу, за кашу, за милость вашу". Во всяком случае, главная цель достигнута пришли на мольбу в блаюговсином настроении - разошлись успокоенными, с надеждою на милос1Ь Божию
III
МАТЬ СЫРА ЗЕМЛЯ
Третья, по старинному счету, мировая стихия земля - почтена наивысшим хвалебным эпитетом: с незапамятных времен она называлась "матерью" и у всех народов, а в том числе и у нас, русских, была возведена на степень божества Впрочем, в наши дни от былого почета остались лишь обезличенные признаки и потускнелые следы древнего богопочтения, да и то в приметно меньшем количестве, чем по отношению к огню и воде. Но тем не менее, по народному убеждению, и самая святость целебных родников и колодцев 1лавным образом зависит от того, что исходят они непосредственно из благодатных и неисчерпаемо-богатых недр матери сырой земли. По всеобщему верованию, самая стихия эта настолько свята и чисга, что не держит в себе ничего нечистого и в особенности враждебного людям Лихих недоброхотов в виде ведьм и колдунов земля "не принимает", и до сих пор 1ребуются особые обряды, чтобы прекратить выход из могил э'1010 сорта покойников и посещение ими живых людей и заветных мест Даже тот умерший, труп которого долгое время не разлат ает
ся, - по народным понятиям, несомненно, был при жизни великим грешником, поюму что он "не изготовляется к погребению в сырой земле". И напротив, если новорожденный ребенок выделяется весом тела от прочих детей, то он не жилец на Божьем свете, его "тянет" к себе земля. Вся нечисгая дьявольская сила от крестного знамения и "воскресной" молитвы проваливается не иначе, как "сквозь землю", не оскверняя святости земных недр и т.п.*.
Связь человека с землей устанавливается и Священным писанием: "Всяк человек - земля есть, и в землю отъидет". Ту же мысль выражает и пословица: "Сверх земли не положат и нищего, и бездомного". Саженку вдоль да полсаженки поперек - для каждого полагается обязательным. А затем вся та земля, куда схоронены кровные и близкие, называется родительскою и считается священною: она могущественна до такой степени, что горсточка ее, взятая с семи могил, укрывающих заведомо добродетельных людей, спасает всех родичей, оставшихся в живых, от всех бед и напастей. Почти такой же силой обладает и вообще родная земля. Вот что свидетельствует на этот счет наш орловский корреспондент:
"2-го августа 1897 года из села Яковлева (Орловского уезда) отправились на переселение в Томскую губернию 24 семейства, и каждая семья взяла с собой несколько горстей родной земли.
- Может случиться, - говорил один из переселенцев, - что на новом месте мы попадем на такую
* Здесь надо полагать, между прочим, основу самой страшной народной клятвы, перед которой, i оворят, отсгупает всякое подозрение: "провалиться мне", "чтоб я сквозь землю провалился" и пр.
воду, которая для питья не годится, так мы положим в воду нашу землю, вода и станет вкусной".
Сверх того, родную землю зашивают в сумочку с ладаном (называемой вообще "ладанкой") и носят с шейным крестиком в уверенности, что этим способом можно избавиться от тоски по родине. Но вера в целебное свойство родной земли почти повсюду исчезла, сохранившись только у тяжелых на подъем вологжан и олончан, живущих в глухих окраинах северных губерний. Приезжая на чужбину, эти люди (особенно в тех случаях, когда прибывший намеревается oc^a'fься здесь на более или менее продолжительное время) высыпают на землю горсть родного песку и, ступая по нему, приговаривают: "По своей земле хожу". При этом они твердо верят, что, "если захватишь с собой родной земли, тебе заздоровится, не будешь болеть и скучать по родине". В этих глухих местах уверенное гь в силе родной земли настолько велика, чго к подобного рода приемам прибегают лаже богомольцы, огправляющиеся к киевским или соловецким угодникам: доведется помереть - товарка не откажет закрыть глаза и посыпать на них "родной землицы". У матерей нет большего горя, как известие, что их сыновья, умершие на чужбине, не запаслись родной землицей и похоронены без нее'. У таких людей до сих пор нет божбы страшнее заклятия: "Не видать мне сырой земли", и вернее врачебного средства - как "прощание" с землей на том самом месте, где случилась какая-нибудь беда и внезапная болезнь, например, в роде болезненного припадка от неведомой при
* Указан даже и состав земли, зашиваемой в ладанку берут щепоть из-под печки, прибавляют гакую же с распутья дорог и п^под приворотной вереи.
чины, известного под неопределенным названием "притки". На то место, где притекла притка, ходят "прощаться" на девяти вечерних и девяти утренних зорях. Становятся лицом на восток и говорят заклятие, причем так как притка является наказанием за какую-нибудь вину, то и самое заклятие носит характер извинения: "Прости, мать сыра земля, в чем я тебе досадил.'" После каждого причета дуют и плюют через правое плечо и кланяются в землю. Но плюют только "примерно", так как в тех местах, где "прощаются", плевать на землю вообще считается большим грехом. Если попритчится скотине, то хозяева сами "прощаются" за хворое животное на повети или сеновале, так как твердо верят, что власть родной земли распространяется и на животных. В иных местах эта вера заходит так далеко, что создались даже своеобразные обряды. Так, в Ветлуге (Костромской губернии), если покупают скотину в другом селе и желают, чтобы она не тосковала по своему стаду, то среди поля оборачивают ее головой в ту сторону, где она куплена; затем берут из-под передней левой ноги ее комок земли и натирают морлу, а другой комок завязывают под яслями, думая, что ни корова, ни лошадь не уйдут уже дальше того места, откуда взята земля. Саратовцы (Хвалынского уезда) подобным же способом при переходе в новую избу переманивают старого домового, из-под печки старой избы они насыпают в лапоть горсть земли и высыпают ее под печку новой.
Особенное отношение нашего народа к материсырой земле выражается, между прочим, в так называемых земных поклонах. В старину русские люди при встречах с наиболее уважаемыми лицами кланялись до
самой земли, касаясь до нее лбом, или взамен тою ударяя оземь шапкой. Эта форма, приличная теперь лишь людям низконоклонным, не уважающим себя, была обычна в старой Руси как законное установление и перестала действовать лишь в недавние времена по всех слоях и сословиях народа. Но все-таки по отношению не к лицу властному, а к самой матери сырой земле этот обычай упрямо отстаивается во многих MCCIHOCтях. Так, например, весной (в Орловской губернии) при ударе первого грома все бабы, перекрестившись, кланяются в землю и целуют ее. В тех же местах сын, дерзнувший оскорбить на миру родную мать или отца, обязательно целует землю после того, как произнесет клятву, смотря на небо и перекрес^ясь троскратно. Точно также заподозренный в каком-либо мирском несчастий, вроде поджога, кражи и т.п., целованием земли вполне удовлетворяет и успокаивает своих односельцев. Самое же важное значение земли исстари признавалось в межевых спорах при разделе земельных участков. Межевые знаки, до изобретения мензул и астролябий, были неточны но 'юй причине, что намечались по живым урочищам, подвергающимся под влиянием стихий всевозможным изменениям. Пограничные споры соседних владельцев были бесконечны, особенно в тех случаях, когда не оказывалось налицо письменных записей: дожди смывали последние признаки граней, а старческая память с'1арожилов была ненадежна. Но так как неудобства чересполосицы все-таки требовали решительного ответа в ту или другую сторону, то кое-где в глухих местах были придуманы особые приемы для полюбовных размежеваний. Так, в Каргопольском уезде Олонецкой губернии, на нашей памя1И еще соблюдался обычай класть на голову вырезанный
