Николай Непомнящий - Величайшие загадки аномальных явлений
Когда маг приказывает своему помощнику — мальчику в возрасте восьми–девяти лет — подняться по веревке, публика хорошо понимает ребенка, упорно не желающего следовать в пугающую неизвестность. Конечно, в итоге мальчик уступает, взбирается все выше и выше и в конце концов исчезает из вида — на высоте около десяти метров он оказывается недосягаемым для света фонарей. Добравшись до главного шнура, он цепляется за него крюком и проверяет надежность крепления веревки.
Тем временем факир безуспешно зовет мальчика — тот не удостаивает его ответом. Разъяренный маг хватает огромный нож, сжимает его зубами и бросается наверх вслед за помощником. Через несколько мгновений он тоже исчезает в темноте, и зрители слышат лишь его злобную ругань и предсмертные крики мальчика. Потом — о ужас! — на землю начинают падать части тела несчастной жертвы. На самом деле это — части тела крупной обезьяны, обмотанные окровавленными тряпками, похожими на одежду мальчика. Они были спрятаны под просторным халатом самого факира. Последней падает отрезанная голова, обмотанная тюрбаном. Естественно, зрители не выказывают желания осмотреть ее.
Четыре помощника бросаются к останкам товарища с громкими причитаниями. Тем временем наверху мальчик прячется в опустевших просторных одеяниях факира. Маг спускается вместе с ним вниз, причем внимание зрителей приковано прежде всего к "окровавленному" клинку в его зубах. При виде расчлененного тела факир "осознает" происшедшее, начинает "раскаиваться" и падает наземь рядом с останками. Помощники, пытаясь утешить хозяина, окружают их плотным кольцом. В это время мальчик выскальзывает наружу, а части тела обезьяны вновь исчезают под одеждами мага. Помощники отходят, а зрители видят факира, склонившегося над сложенными вместе кусками тела жертвы. Наконец он встает и произносит несколько волшебных слов, после чего наносит чувствительный резкий удар, и вдруг, — о чудо! — мальчик оживает.
"ХАРРИКЕЙН" АТАКУЕТ "АРГО"
Загадочную историю, представленную ниже, сообщил Британскому королевскому метапсихическому обществу в 1954 году бывший пилот–истребитель RAF майор Перси Л. Стаффхорн, кавалер многих высших военных орденов.
Сэр Джеймс Хоукинс, профессор, дипломат и историк, хорошо знавший Стаффхорна, характеризовал его как рационального материалиста, верного канонам пресвитерианской церкви, человека правдивого и добропорядочного. Он считал, что Королевское общество должно быть ознакомлено с этим необъяснимым случаем, несмотря на то, что с того дня минуло уже двенадцать лет.
"Эту историю я рассказал лишь один раз в жизни. Лежал в госпитале после вторжения в Нормандию — случайная немецкая пуля прошила голень. Однажды доверился соседу по палате, тоже летчику. Он лишь странно посмотрел на меня, а на следующее утро был уже в другой палате и начал избегать меня.
Это произошло в июне 1942 года. Наша эскадрилья базировалась в Дерне, на ливийском побережье мы патрулировали Левантское море. Позади были бои у Эль–Аламейна, в Тобруке. Итальянцы и Африканский корпус Роммеля уже бежали из Туниса. Наши "Харрикейны" и "Китти–Хоуки", используя подвесные баки, могли залетать достаточно далеко. Самолеты противника сюда проникали редко — ожидали десанта на Сицилию.
Так что проблем с "воздухом" не было. Нужно было идентифицировать морские суда и сразу сообщать на базу, если корабль был подозрителен. Одному из наших пилотов удалось засечь нацистскую субмарину, которая вылезла "подышать", быть может, у нее испортился "шнорхель"; обменялись несколькими очередями, потом она нырнула, а утопили ее через несколько часов корветы, вызванные от побережья.
В этот день у моего напарника Финнея Кларка забарахлил мотор "Харрикейна", техникам никак не удавалось найти неисправность. Коммодор решил направить в свободный поиск меня одного.
Легко и просто — воскресная прогулка. Яркое солнце — ни облачка на небе. Взлетел. Вскоре вышел в начальный квадрат барражирования, поглядывая вниз. Транспортный "Либерти" полз куда‑то под охраной малого противолодочного корабля. Ближе к берегу сбились в стайку рыбачьи суда. Ничего интересного…
Через несколько минут мне захотелось протереть стекла защитных очков. Слева, в полумиле, плыл парусный корабль. Небольшой, изящный. Не похожий на грубые фелюги аборигенов. С большим квадратным белым парусом. А по бокам ритмично вспенивали воду весла! Ничего подобного не видывал в наши дни. Заложил крутой вираж, чтобы рассмотреть необычное судно. Оно шло на зюйд–вест. Откуда? Куда?
Развернулся, приблизился, снижаясь. Ни флага, ни названия. На палубе стояли несколько человек в белых длинных одеждах, напоминающих арабские галабии, косматых и бородатых. Они потрясали поднятыми руками. На носу корабля, по обе стороны от форштевня, были намалеваны два огромных человеческих глаза.
Вспомнилось предупреждение о судах–ловушках, но это… Команда видела, конечно, британские знаки на крыльях, но явно проклинала и угрожала.
Неожиданно заглох мотор. На приборах все было в норме. Перевел "Харрикейн" в планирование, прекрасно понимая, что до берега не дотянуть.
Покрутил ручки "Бендикса". Напрасно — только треск помех. Отличный американский аппарат имел привычку отказывать в самые неподходящие моменты. Не отзывались ни база, ни контрольный пункт в Кимносе.
И тут мотор снова взревел. Набирая высоту, заложил вираж и снова оказался над странным судном. Весла теперь были неподвижны, а народа на палубе прибавилось. Видно, и гребцы решили поглазеть на меня — все лица были обращены вверх.
Мотор "чихнул" пару раз — и заглох опять. Теперь я был совершенно уверен, что это связано с необычным суденышком.
"Тайное оружие фрицев, останавливающее моторы?" — мысль казалась слишком дикой, хотя такие предположения были уже давно. Немцы не стали бы устраивать подобную кричащую "маскировку", лишь привлекающую внимание.
Планируя, уходил в сторону берега, проклиная свое бессилие. И тут, словно отвечая моему горячему желанию, мотор снова ожил. Решил заставить их поднять флаг.
Развернулся, поймал судно в перекрестье прицела, немного отвернул в сторону и плавно нажал гашетку пулеметов. Дымные трассы протянулись вперед, пули вспенили полосу воды по курсу корабля. Никакой реакции, кроме размахивания руками!
То, что оружия у них не видно, ничего не значит, но настроены они явно враждебно.
Значит, нужно топить? Конечно!
Спикировал на странное судно, решив всей мощью огня пушек и пулеметов изрешетить его. Пусть кормят рыбу!
Нажал гашетки, ожидая привычной дрожи отдачи… Ничего! Небывалый случай — отказало сразу все оружие!
Какая‑то дьявольская мистика. Невольно я перекрестился.
И тут почувствовал сильный удар по голове. Дернувшись, взглянул влево — и на мгновение оцепенел. На кромке кабины сидело, вцепившись когтистыми лапами, что‑то отвратительное, пучеглазое, напоминавшее птицу. Оно явно собиралось вновь проверить крепость шлема длиннющим зубастым клювом. Перья "птицы" казались металлическими. Совершенно инстинктивно я ткнул непонятную тварь кулаком. Когти ее скользнули, и она кувырнулась вниз.
Пощупал шлем — в нем зияла дыра, была пробита защитная металлическая пластина, но до кожи клюв не достал.
Чертыхнувшись, покрутил верньер — по–прежнему ничего, кроме потрескивания.
Что‑то заставило меня повернуть голову. С изумлением узрел чудовище — распластав крылья, оно мчалось в десятке футов от самолета, явно собираясь напасть вновь.
Птица, летящая с такой скоростью? Это было непостижимо. Мелькнула мысль о "чудо–оружии", россказнями о котором нас постоянно пичкали (для поддержания боеготовности!). Нет, ЭТО явно не имело никакого отношения к военной технике.
Вдобавок "птица" совсем не двигала крыльями!
Закрыть колпак? Это не поможет — ведь клюв легко пробил дюралевую пластину шлема.
С трудом расстегнул кобуру, вытащил пистолет, снял с предохранителя (патрон был в стволе).
Монстр продолжал стремительный полет, постепенно приближаясь к кабине. Выстрелил трижды — от крыла и туловища "птицы" полетели искры, но видимых повреждений не было.
Сунул пистолет в кобуру и сорвал "Харрикейн" в резкое пике. Тварь, отброшенная ударами пуль, с трудом выдерживала скорость и пока не нападала.
На минимальной высоте вывел самолет из пике. Зловещая "птица" исчезла. Немного отвернув, увидел на поверхности моря фонтан брызг там, где она врезалась в воду.
Сделал круг, чтобы увидеть проклятое судно. Но его не было! Поверхность моря была совершенно чистой, пустой на много миль вокруг! Куда оно девалось? Нырнуло? Теперь я был готов предположить что угодно…
Прибавил скорость, набирая высоту. Радио ожило, и я сообщил на базу, что возвращаюсь. Благо время поиска истекало, а горючее вот–вот могло кончиться.
