Александр Марков - Путешествия к Луне
Предыдущие экспедиции привезли с Луны образцы «морских» базальтов и фрагменты вулканического материала — породы лунного покрывала. Задачей «Аполлона-15» был поиск осколков древней коры («ложа»), скрытого под отложениями последующих геологических эпох. В первых испытательных полетах научные задачи были на втором плане. Но трехдневные экспедиции, оснащенные ровером, уже были способны к реальной полевой геологической работе.
Для посадки LM и поездки на ровере выбрали область в районе лунных Апеннин, ограниченную руслом лавовой реки с одной стороны и горными хребтами с трех других сторон. Это место представлялось наиболее перспективным для поиска древнейших (до 4,5 млрд лет) минералогических образцов.
Командиром экипажа был Дэйвид (Дэйв) Скотт, 39 лет, летчик — испытатель; до вступления в отряд астронавтов получил отличное образование: академия в Уэст — Пойнте (бакалавр наук), Массачусетский технологический институт (инженер и магистр наук по авиации и астронавтике). С Армстронгом летал на «Джемини-8», а затем пилотом основного блока на «Аполлоне-9». Когда ему выпало отправиться на Луну в первую по — настоящему геологическую экспедицию, он был так поглощен подготовкой к ней, что его жене пришлось окончить подготовительное отделение по геологии в университете Хьюстона, чтобы «с ним хоть о чем‑то можно было разговаривать, когда он бывал дома».
Рис. 6.87. Экипаж «Аполлона-15»: Д. Скотт, А. Уорден, Д. Ирвин (слева направо).
В спорах геологов с руководителями полета по поводу лишнего веса — дополнительных геологических инструментов и пр. — Скотт всегда вставал на сторону ученых. Он доставал из нагрудного кармана карточку с деловыми вопросами, дописывал еще один, хмурил бровь с напускным беспокойством и говорил неизменное: «Мы проработаем это, профессор».
Рис. 6.88. Предполетная проверка оборудования ровера. В центре — пульт и ручка управления, слева — остронаправленная антенна в сложенном состоянии, справа от пульта — кинокамера.
Побывать в лунных Апеннинах — мечта любого астронавта, а провести там еще и геологический маршрут — это уже достижение человечества. В первой «роверной» экспедиции можно было и не рисковать: экипажам всегда предлагалось на выбор несколько мест для прилунения. По негласному правилу NASA, решение принимает командир экипажа. Скотт выбрал горы.
Горы предполагали новую, гораздо более рискованную схему посадки: снижение над пиками Апеннин, наклон трассы в 26° (вместо 15°), вход в распадок вершин, пролет в скальном коридоре и укороченный, более скоростной и жесткий заход на прилунение. И все‑таки, понимая опасность посадки в горах, Дик Слейтон был уверен в успехе: у Дэйва был самый надежный в отряде пилот — Джеймс (Джим) Ирвин, бывший испытатель «Черной молнии», суперперехватчика SR-71. А отбор летчиков на SR-71 был жестче, чем в программу «Меркурий».
За 26 дней до старта «Аполлона-15» погиб «Союз-11»: разгерметизировался при посадке, а Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев были без скафандров. NASA предложило на время приводнения одеть экипаж «Аполлона» в скафандры, но Скотт наложил свое вето: «„Союз" — это русские дела, они не могут ставить под сомнение мой корабль». «Аполлон-15» ушел в космос без изменения «статуса возвращения». (Запас живучести у «Аполлона» был таким, что при разгерметизации корпуса СМ отверстием вдвое большего диаметра, чем было у «Союза-11», аварийного наддува кабины хватило бы до Земли.)
Рис. 6.89. Сделанный из алюминиевого сплава, ровер имеет массу 210 кг и способен брать груз в 490 кг. Длина корпуса 3 м, колесная база 2,3 м. Две серебряно — цинковые батареи по 121 А·ч каждая обеспечивают ресурс хода около 70 км.
Полет к Луне прошел точно по плану. Приступили к высадке на поверхность. Когда LM еще «скользил на спине», в окнах появились пики Апеннин. Но сердца пилотов на секунду замерли после программного поворота (5,1 км до цели): они увидели, что опустились уже ниже горных вершин. Ирвину это напомнило влет реактивного истребителя в ущелье. Боковым взглядом Джим видел, как в окне Дэйва проносится склон горы Хэдли — Дельта (3,6 км) на полкилометра выше них. А Дэйв впился глазами в окно и тихо повторял как заклинание: «Посади его». В какой‑то момент Ирвину показалось, что они врежутся в Луну и разобьются. Когда оставалось 50 м до поверхности, от работы ЖРД ПС началась пыльная буря, полностью закрывшая видимость; последние секунды они просто падали в бушующие черные струи…
Рис. 6.90. Укладка ровера в грузовой отсек лунного модуля.
LM прилунился неожиданно, с жестким ударом, который громыхнул каждой деталью в кабине. У Ирвина вырвалось удивленное:
Рис. 6.91. Место посадки «Аполлона-15», сфотографированное в 2008 г. японским спутником «Кагуйя».
«Мап!» — и вслед за этим LM стал зловеще заваливаться «на спину»… Остается догадываться, что испытали астронавты за эти несколько секунд, держа руки на «аварийном старте». Но как только стало ясно, что наклон LM не критический (12°), Скотт вызвал Хьюстон: «О’кей, „Сокол" на равнине Хэдли». («Falcon» — «Сокол» — был позывным лунной кабины.)
Желая лучше подготовиться к геологическим экскурсиям, Скотт уговорил ЦУП разрешить ему провести обзор окрестностей, высунувшись из верхнего люка LM. что он и сделал через 3 часа после посадки. Ирвин подавал ему фотокамеры, а Дэйв фиксировал панорамы и полчаса описывал ЦУПу свои наблюдения.
Рис. 6.92. Борозда Хэдли длиной около 80 км и глубиной около 300 м. Фото японского зонда «Кагуйя».
На Земле перепроверяли план первого выхода, а астронавты начали готовиться к отдыху: в 70–часовой миссии сон становится важнейшей частью плана. Скотт еще с осени заставлял себя и Ирвина точно следовать биологическим часам. Перед полетом он и Джим ложились спать в тренажерах и дома под запись звуков насосов хладагента LM. И самое главное — астронавтам наконец‑то разрешили снять скафандры и поменять белье.
Утром, как полагается, первым спустился на поверхность Дэйв. Включил телекамеру, занял красивую позу и занудил, как по бумажке: «Находясь здесь… среди чудес… в природе человека заложено стремление… поиск истины…» и т. д. Из кабины показались ноги Джима. Скотт продолжал свою патетическую тираду, а Ирвин, зацепившись ранцем, боролся с люком. Наконец он выбрался, спустился и тоже встал перед камерой, но, сказав только «Здесь красиво», выпал из кадра; оказалось — поскользнулся. В общем, вышли на Луну хорошо.
Пора распаковывать ровер. Подошли к секции № 1 ПС и увидели жуткое зрелище: LM попал задней «лапой» в небольшой кратер и сел соплом двигателя на его вал. Если бы двигатель еще работал, взрыв был бы обеспечен.
Сложенный ровер стоял в секции вертикально на заднем бампере, днищем наружу, прижав к «животу» колеса. Достаточно, согласно инструкции, вытянуть его из секции, и он развернется сам, как бутон цветка. Предполагалось, что с этим справится один астронавт, но LM сел криво и с ударом.
Рис. 6.93. Этапы разворачивания ровера.
Установили телекамеру и направили на секцию № 1, потянули ременные тяги — ровер выложился наполовину и «задумался». В это время на Земле из копии LM тащили такой же ровер: в Хьюстоне все шло гладко, на Луне — все наперекосяк. Конструкторы ровера замерли, сразу вспомнились возмущенные крики в Конгрессе: «Ну не могут стоить 40 миллионов три тележки для гольфа!» (Пять роверов — один для испытаний и 4 для Луны — были разработаны и построены «Боингом» в режиме мозгового и производственного штурма. В результате вместо запланированных 19 млн NASA потратило на них 38 млн долларов.)
Джим полез на лестницу, чтобы заглянуть в секцию, и в этот момент ровер резко выдвинулся на ¾· От неожиданного толчка Ирвин полетел с лестницы кувырком. Ровер вывалился, словно пьяный, и это обеспокоило командира не меньше, чем падение Ирвина. Джим уже стоял, веселый и слегка измазанный, а ровер висел на расколотом шарнире с вылетевшими узловыми шплинтами и расфиксированным передним мостом. С помощью консультаций из ЦУПа удалось отцепить его от связей с LM и скрепить узлы.
Наконец собранный «лунный скиталец» стоит рядом с LM как изящная и необыкновенно гармонирующая с ним фантастическая игрушка. Трудно поверить, что трехметровый ширококолейный электрокар вылез из «спичечного коробка» 1,5×1,0×0,5 м. Дэйв любил «Скитальца», как любит суровый ковбой своего верного мустанга. Когда ровер попал ему в руки на Земле, он вырастил из этого «жеребенка» послушного коня, научил всем аллюрам, сам собрал и уложил в модуль и вот теперь на Луне вывел его из стойла.
Ровер давал астронавтам большие возможности для исследования лунной поверхности, но он же мог стать источником больших неприятностей, если бы вышел из строя в дальней точке маршрута. Если сломается только он — добегут. Если выйдет из строя одна ранцевая система — все равно успеют, соединив системы охлаждения скафандров дополнительным шлангом. Но если сломаются ровер и оба ранца и астронавты побегут без охлаждения, только на 1–часовых кислородных запасках, то из точки максимально удаления им не успеть. После двух лет споров победила уверенность конструкторов индивидуального снаряжения: скафандры «Аполлонов» прежде ни разу не отказывали. Действительно, они не откажут и до конца программы.
