Александр Богданов - Краткий курс экономической науки
Иное получается тогда, когда технические улучшения происходят не в сфере производства средств потребления, как в предыдущем случае, а в сфере производства средств производства. Положим, что совершенствуется, например, производство машин. Тогда для изготовления прежнего количества машин нужно меньшее количество рабочих рук. Расширить производство, сохранив прежнее количество рабочих, можно лишь в том случае, если расширятся те отрасли, которые пользуются машинами. Для этого необходимо, конечно, расширение основной, потребительной части рынка; а между тем мы имеем не расширение, а сужение потребительного рынка, вызванное сокращением числа рабочих в производстве машин. Чтобы реализация товаров протекала беспрепятственно, необходимо, стало быть, чтобы на-ряду с расширением производства машин произошло и расширение ряда других отраслей промышленности, — а шансов для этого очень немного. Тут-то перед капиталистической системой выступает серьезная угроза нарушения ее равновесия.
Для его восстановления капитализм находит иногда новые районы сбыта в виде внешних рынков. Такими районами могут быть отсталые до-капиталистические страны, например, колонии, или же некапиталистические слои буржуазных государств, именно крестьянское хозяйство[28]. Но крестьянское хозяйство в процессе своего развития тоже рано или поздно вовлекается в сферу капитализма и перестает быть для него «внешним рынком». То же самое происходит с отсталыми странами. Капитализм разрушает в них натурально-хозяйственные формы: он развивает в них товарное производство и, наводняя их своими товарами, влечет массовую гибель мелких производителей. Колонии, таким образом, превращаются в промышленные страны, входя, как новые конкуренты, в систему мирового капитализма. Область внешних рынков все более суживается, и они не могут предотвратить перепроизводства, а могут лишь отсрочить его обнаружение. Оно неизбежно, потому что стихийная сила конкуренции порождает стремление капиталистического производства к беспредельному расширению. Каждый отдельный предприниматель не может не подчиняться этому стремлению, не может остановиться в расширении предприятия и в развитии его техники; иначе он был бы очень скоро побит в конкуренции другими, более энергичными капиталистами. И так как стремление уцелеть свойственно каждому отдельному капиталисту, то все они одинаково действуют так, что производство в целом проявляет тенденцию к безграничному расширению. А мы видели, что по мере развития капитализма и сопровождающего его роста машинного производства создаются условия относительного сужения основной части рынка, именно рынка потребительного. Сталкиваясь, обе эти тенденции рано или поздно неизбежно приводят к глубокому расстройству всей капиталистической системы: налицо оказывается общее перепроизводство.
Явления общего перепроизводства впервые выступили с достаточной определенностью в первой четверти XIX века, когда машинный капитализм сделал уже значительные успехи; мануфактурный капитализм не знал этих явлений, потому что ему не было свойственно такое стремительное развитие производства, и потому, что для расширения рынков имелась масса некапиталистических стран.
Общее перепроизводство выражается в так называемых промышленных кризисах. Промышленный кризис представляет собою глубокое и обширное потрясение всей системы общественного хозяйства, сложный комплекс разнообразных явлений, поразительных и угрожающих по своему характеру: резкое падение цен, разорение множества предприятий, массовая безработица, и т. д. Это — громадное, общественно-стихийное бедствие, охватывающее, время от времени, капиталистический мир.
Чтобы выяснить себе, почему явления перепроизводства могли обнаруживаться не постепенно, в виде, наприм., явного, медленно возрастающего переполнения рынков с медленным падением цен, а быстро, в форме настоящих «кризисов», надо принять во внимание сложное цепное строение всего капиталистического механизма и неорганизованность капиталистического производства. Ни один предприниматель не может иметь точных сведений ни о состоянии промышленности в ее целом, ни о положении дел в отдельных ее отраслях. Биржевая организация, правда, позволяет получать некоторые сведения подобного рода, публикуя ежедневно бюллетени о состоянии цен во всех главнейших пунктах мирового рынка; но при стремительном возрастании всего производства и при значительных колебаниях спроса она не дает средств судить об изменяющихся отношениях между общими размерами производства и общей суммой спроса. Таким образом, быстрое расширение производства продолжается не только тогда, когда спрос еще достаточен, но и некоторое время после того, как соответствие того и другого уже нарушено. Скрытое перепроизводство уже существует, но оно еще ничем Не проявляется: фабрикант продолжает свое дело не только в прежних, но еще в больших размерах, полагая, что найдет покупателей, как находил до сих пор; оптовый торговец делает у него огромные закупки, рассчитывая на постепенный сбыт или на немедленную спекулятивную перепродажу товара. По внешности положение дел является вполне благоприятным; и тем сильнее возрастает перепроизводство.
Наконец, наступает момент, когда перепроизводство осязательно обнаруживается в недостатке покупателей на какие-нибудь товары. Цена этих товаров резко понижается, и разоряются многие из предпринимателей, промышленных и торговых, предлагающих данные товары на рынке; другие же принуждены сократить или временно приостановить свое производство. Таким образом, в одной области общественного хозяйства происходит резкое сокращение производства со всеми его последствиями, в виде понижения заработной платы, безработицы и т. п. В силу тесной цепной связи между различными отраслями производства в кризис вовлекаются другие отрасли, например, те, которые доставляют первой материалы, и те, которые доставляют орудия, — спрос на все это оказывается сразу резко пониженным, — потом те, которые подобным же образом связаны с этими последними отраслями, и т. д. Волны сужения распространяются таким образом лавинообразно, кризис охватывает все отрасли, и весь организм капиталистического хозяйства заболевает тяжелой болезнью.
Само собой понятно, что в общем экономическом крушении торговое и кредитное дело неминуемо участвуют вместе с другими отраслями производства. Надо только прибавить, что, в силу самого своего характера, предприятия того и другого рода подвергаются особенно сильному потрясению: торговцы всех непосредственнее испытывают на себе влияние недостаточного спроса, а банки страдают и от разорения массы своих должников, которые перестают им платить, и от неумеренных требований со стороны напуганных кризисом вкладчиков, которые спешат взять деньги из банка на руки. Разорение же торговцев и банкиров опять-таки расстраивает дела очень многих пользующихся их услугами промышленных капиталистов, и т. д.
Так явления кризиса с одних отраслей производственной жизни распространяются на другие. В этом сказываются высокая сложность и связность капиталистической организации. В эпоху натурального хозяйства, когда отдельные группы жили почти изолированной жизнью, ничего подобного быть не могло: даже полная гибель одних групп мало влияла на судьбу других. В ремесленно-городском обществе связь между хозяйствами уже сильнее развита, но в каждом данном случае она является более или менее тесною лишь для сравнительно небольшого числа их, — и расстройства хозяйственной жизни не распространяются широко. Капиталистическое общество с его высоко развитым разделением труда подобно, в этом отношении, высшим организмам, тогда как предыдущие общественные формации можно сравнить с низшими организмами: если разрушить часть тела у человека, то весь организм испытывает тяжелый кризис, так что вредное влияние отражается и на органах, наиболее удаленных от места воздействия; наоборот, у какого-нибудь полипа или червя, со слабым разделением жизненной деятельности между частями тела, даже очень сильное местное повреждение мало отзывается на остальных элементах организма.
Явления типичного острого кризиса характеризуются поразительной резкостью перехода от процветания к крушению. Вплоть до самого начала кризиса промышленность быстро развивается, и накануне рокового дня оживление достигает высшей степени. Размеры производства громадны, но сбыт товаров идет хорошо, рынки, невидимому, достаточны. Оптовые торговцы покупают у фабрикантов и друг у друга, мелкие у оптовых; спекулянты, покупая для перепродажи, создают фиктивное возрастание спроса. И капиталисты, и рабочие чувствуют себя лучше, чем когда-либо. Излишек товаров все более накопляется. Скрытая болезнь развивается внутри общественного организма. Она разражается кризисом лишь тогда, когда достигла уже значительной степени, и потому-то ее проявления так страшно интенсивны.
