В. Храковский - 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе
Сказанное до сих пор подводит нас к мысли о том, что образование возвратных глаголов теснейшим образом связано с формированием (и преобразованием) в сознании говорящего синтаксической структуры высказывания. Соответственно, и классификация возвратных дериватов должна строиться с учетом этого фактора. Поэтому господствовавшее некогда деление русских возвратных глаголов по чисто семантическому признаку (на «собственно-возвратные», «общевозвратные», «косвенно-возвратные», «взаимно-возвратные» и т. п.) в последние десятилетия уступает свое место классификации, основанной на синтаксической «предыстории» этих глаголов. Иными словами, лексемы с — ся группируются в разряды с учетом тех механизмов синтаксической деривации, которые предшествовали (в типологическом смысле) появлению того или иного глагола.
В частности, в уже упомянутой книге Н. А. Янко-Триницкой все возвратные дериваты русского языка делятся на две группы: «отсубъектные» и «отобъектные», а последние, в свою очередь, подразделяются на глаголы включенного, переключенного и исключенного объекта [Янко-Триницкая 1962: 172–173 и др.]. Эта классификация, в целом обоснованная и плодотворная, заслуживала бы особого комментария, но в данном случае нас будет интересовать только один ее разряд — глаголов включенного объекта. Речь идет о возвратных глаголах, значение которых, наряду со значением производящего невозвратного глагола, включает в себя также значение объекта действия этого производящего глагола, ср.: Курица несет яйца — Курица несется; Сосед строит дом — Сосед строится; Я зажмурил глаза — Я зажмурился и т. п.
Глаголы данного типа отличаются в современных русских текстах заметной активностью. Естественно, что многие из этих новообразований не фиксируются словарями, а на письме — в силу своей новизны — выделяются кавычками. Приведем несколько примеров из художественной и публицистической литературы, выделяя в них разрядкой шрифтом интересующие нас глаголы.
Приехали поэты, элита называется. На пять дней. Продлиться не разрешили (В. Некрасов. Саперлипопет, или Если бы да кабы, да росли во рту грибы).
— Екатерина Николаевна, когда придет Виктор? — спросил я, радуясь, что догадался поглядеть в журнале имя-отчество Кирибеевой.
— Они с отцом у нас не докладываются, — почти с ненавистью ответила она (Ю. Поляков. Работа над ошибками).
Москва очень сильно «вложилась» в чеченские выборы (Общая газета. 1995. № 51).
Говорят, что певица неудачно вложилась во «Властилину», поэтому и приходится работать крайне напряженно (Аргументы и факты. 1995. № 47).
Первым делом — Юрий Лужков и Виктор Черномырдин. Оба они уже определились: выдвигаться не будем. Однако значит ли это, что Кремль поставил на них крест? (Комсомольская правда. 1996. 31 января).
То есть ни один более демократичный кандидат, чем нынешний Президент, не сможет даже выдвинуться (Аргументы и факты. 1995. № 16).
Здания, где размещались их мастерские, проданы коммерческим организациям. Художникам предложили «убираться». Пока они «убрали» часть полотен на арбатскую выставку (Известия. 1994.23 июля).
Осенью 1990 года «Комсомолка» провела беспрецедентную по тем временам — да и по нынешним тоже! — акцию: предложила народонаселению Советского Союза сдавать на добровольной основе за деньги незаконно хранящееся оружие…
Народ пошел «сдаваться» активно и толпами. Ящики редакционных столов забивались ручными гранатами, пистолетами, патронами и прочей смертоносной чепухой (Комсомольская правда. 1995.20 апреля).
Тем более, что наивные англичане, как, впрочем, и итальянцы, французы, шведы и т. д., никогда не фиксировались на национальном вопросе, как мы (Совершенно секретно. 1995. № 7).
Кстати, по статистике, снег, выпавший в течение всего одного дня, надо убирать минимум трое суток. Интересно, разгребемся ли мы к майским праздникам? (Комсомольская правда. 1998.13–20 марта).
Те, кто уверен в своих силах, приходят к открытию магазина или даже позже. Те, кто в себе сомневается, стараются застолбиться заранее (Комсомольская правда. 1991. 23 апреля).
Идет откровенный саботаж со стороны руководства бывшего объединения Ленхлебпром. Его директор Иванов пытался акционироваться и приватизироваться в городе, но антимонопольный комитет запретил… (Артументы и факты. 1992. № 43–44).
Конечно, появление в русском языке 90-х годов глаголов типа определяться, выдвигаться, вкладываться, акционироваться, приватизироваться и т. п. можно считать знамением эпохи. Но сам процесс активизации данной словообразовательной модели начался, несомненно, раньше — в 50—70-е годы — и независимо от общественно-политических и экономических преобразований. Покажем это на материале некоторых текстов данного периода.
— Как у вас хорошо-то. Я у одной артистки убираюсь — здесь, на Чапаевском, — у нее тоже красиво отделано (Ю. Трифонов. Вера и Зойка).
— Меня с этим не мешайте! — попросил я дрогнувшим голосом, — у меня, ей-богу, сезонка с фотографией… Можно я в стороне побуду, еще поищусь? (Е. Шатько. Сын рисует кошку).
— Чего ты шаришься? Чего ты там шаришься?
— Весла ищу… (С. Сартаков. Каменный фундамент).
— Мы теперь без связи, — сказал Вихрь, — дело — швах. Думаю, не пришлось бы идти к своим — за рацией. Правда, Седой обещал подумать, может, будем передаваться от партизан (Ю. Семенов. Майор Вихрь).
И все же он сам помог ей переехать. А потом бросил квартиру, распродался и уехал в Туапсе к отцу (Литературная газета. 1972.20 сентября).
А вокруг — женщины, все в парафиновых масках, как черти, ей-богу. Я и говорю одной: «Позвольте мне первой смыться, а то я с работы сбежала, меня начальство четвертует!» (Литературная газета. 1976.27 октября).
Возвратные дериваты типа продлиться «продлить визу», вкладываться «вкладывать сбережения», сдаваться «сдавать оружие», застолбиться «застолбить место», передаваться «передавать сообщения», смыться «смыть краску» и т. п. — типичные «глаголы включенного объекта». Вне соответствующего контекста они могут показаться странными или даже «неправильными», но таков, как известно, удел всех новообразований. Фактически перед нами разновидность универбации (сорбции); данные примеры принципиально не отличаются от классических случаев универбации типа вечерка «вечерняя газета» или сольник «сольный концерт». Конечно, спору нет: в именной сфере данный словообразовательный процесс более популярен, чем в глагольной. По наблюдениям Е. А. Земской, основанным на материале справочника «Новое в русской лексике» за 1981 год, на фоне общей словообразовательной активности существительных, прилагательных и наречий «суффиксация глаголов обнаруживает очень слабую действенность» [Земская 1992:76].
Тем не менее, процесс включения объекта в семантику новообразованного возвратного глагола широко представлен в русской разговорной речи. Примерами могут послужить лексемы типа закругляться «закруглять (т. е. заканчивать) выступление», одалживаться «одалживать деньги», засветиться «засветить (т. е. обнаружить) свое присутствие», подшиваться «подшивать ампулу противоалкогольного действия», отстреляться «закончить свою миссию, свое дело», букв, «расстрелять все патроны» и т. п.
Симптоматично также, что использование возвратных «глаголов включенного объекта» характерно для профессиональной речи. Здесь, в частности, появляются такие дериваты, как сниматься «снимать кассу, т. е. подсчитывать выручку» (в речи кассирш), перегоняться «перегонять материал по спутниковой связи» (в речи телевизионщиков), загружаться «загружать информацию» (в речи компьютерщиков) и т. п. Это, с одной стороны, подтверждает тезис о продуктивности данной словообразовательной модели: мы видим, что происходит постоянная подпитка этого класса слов за счет профессиональных образований. А с другой стороны, «криптонимический» аспект подобных новообразований на — ся (они оказываются знаком принадлежности к соответствующей среде) объясняет, почему многие из них долго сохраняют на себе печать окказионализмов.
Активизации данного словообразовательного подкласса способствуют два фактора. Один из них — это «узуализация» некоторых глагольно-именных словосочетаний. Поясним: сочетание переходного глагола с типичным для него объектом становится для носителя языка привычным, устойчивым, как бы само собой разумеющимся (вспомним то, что говорилось ранее о сочетаемости глаголов типа мыть или брить). Монопольный характер объекта естественно приводит к его генерализации и поглощению глагольной семантикой (аналогичный фактор действует и в процессах универбации именных конструкций: так, условием для появления деривата вечерка явился узуальный характер номинации вечерняя газета). Таким образом, именно устойчивость глагольно-именных сочетаний становится первой предпосылкой для семантико-синтаксических преобразований типа Он вложил средства в акции => Он вложился в акции.
