Константин Николаев - Вампиры и оборотни
Одним из наиболее известных своими многочисленными преступлениями оборотней был Петер Штуббе. По всей Европе был известен памфлет с описаниями злодеяний, которые он творил в Германии на протяжении 25 лет, и суда над ним, вскоре после которого он был подвергнут пыткам и казнен в Англии. Петер Штуббе с молодости отличался злобным характером. На суде он сознался в совершении инцеста с дочерью и сестрой, в убийстве сына, в нападениях на людей и животных и поедании сырым их мяса, а также в многочисленных изменах своей жене. Он заявил, что заключил договор с дьяволом, давшим ему пояс, при помощи которого он превращался в волка. Жуткие подробности его преступлений казались неправдоподобными, поэтому потребовались подтверждения многочисленных свидетелей, которые воплотились потом в упомянутый памфлет. Дополнением к нему послужили письма, представленные мастером Тай сом Артайном, немецким пивоваром, жившим в Паддлворфе в Лондоне, в которых рассказывалось о нападении оборотня на малолетнего сына одного из его родственников.
Протокол судебного процесса над Петером Штуббе можно найти в библиотеке Ламбетского дворца (лондонская резиденция архиепископов кентерберийских в течение 700 лет. — Ред.). Этот документ, содержащий иллюстрации пыток и казни Штуббе, выглядит хорошим предупреждением тому, кто надумал бы продаться дьяволу.
Сообщения об оборотнях XX века собрал человек, посвятивший значительную часть жизни изучению потусторонних явлений. Собирая сведения о призраках, Эллиот О'Доннелл встречал людей, утверждавших, что они видели оборотней. После выяснения обстоятельств, при которых это происходило, и наведения справок об информаторах с целью установления их правдивости он пришел к выводу, что эти сообщения имеют признаки достоверности. Люди, которые не хотели верить в существование оборотней, говорили, что встречи с ними их сильно потрясали, совершенно лишая душевного равновесия.
О'Доннелл выяснил, что многие из появлений оборотней, точнее, их духов были связаны с тем, что каким-то образом были потревожены их останки. То есть просто выкапывая или перетаскивая кости оборотней (их анатомически неестественные пропорции отмечались всеми, кто их находил), ничего не подозревающие люди нечаянно возвращали их к беспокойной призрачной жизни. Что ж, рассуждает О'Доннелл, если призраки являются неприкаянными душами, обреченными бродить по земле в наказание за скверно прожитую жизнь, то почему оборотни должны быть освобождены от этих мучений, особенно если учесть, что их жизни никак уж нельзя назвать образцовыми?
Отношение к оборотням в хрониках Джираддуса Камбренсиса существенно отличается по духу от того, что свойственно посвященным им судебным протоколам времен Ренессанса. Джиралдус, священнослужитель, избранный епископом Сент-Девида в 1198 году (но не утвержденный Римом), рассказывает, как мужчина-оборотень позвал священника к умирающей женщине-оборотню для совершения последних обрядов. В связи с такой ситуацией Джиралдус стал размышлять над следующими вопросами: 1) коль скоро божественная сущность может облекаться в человеческую форму (Христос стал человеком), то Бог может, проявляя свою волю, и превратить человека в волка; 2) какова природа оборотня — это человек или животное? 3) дьявол не может преобразить человеческое тело, хотя может исказить его восприятие; 4) пресуществление хлеба и вина в тело и кровь Господни при причастии — изменение не формы, но сущности; эта перемена лежит «за пределами человеческого понимания».
В общем, сочувственно повествуя о двух немолодых оборотнях, Джиралдус вместе с тем обнаруживает некоторую тревогу и беспокойство в своем стремлении отличить божественный промысел от дьявольского.
Джиралдус Камбреисис
Из трактата «ТОПОГРАФИЯ ИРЛАНДИИ» (1187)
Теперь я перейду к рассказам об удивительных событиях, происходящих в наше время. Примерно за три года до прибытия графа Джона в Ирландию случилось так, что один священник, путешествующий из Ольстера в Мит, был вынужден остановиться на ночь в лесу на самой границе Мита. Наблюдая, как его спутник, молодой парень, разводит огонь, он вдруг увидел — представьте себе, — как из-за деревьев вышел волк и, обращаясь к ним, сказал: «Отдыхайте спокойно и не пугайтесь, вам совершенно нечего бояться». Путешественники были поражены и встревожены, и волк произнес еще несколько общепринятых, касающихся Бога фраз. Тогда священник стал просить его, заклиная всемогущим Господом и верой в Святую Троицу, не причинять им вреда и объяснить им, что за существо они видят перед собой, которое, имея облик зверя, говорит человеческим языком. На это волк ответил ему: «Нас двое — мужчина и женщина, мы из числа жителей Ос-сори, которые из-за проклятия некоего Наталиса, аббата и праведника [17], вынуждены каждые семь лет покидать людные места, утрачивая человеческий облик и принимая волчий. По истечении этого срока, если очередным двум несчастным удастся выжить, они возвращаются к своей прежней жизни, а на их место заступают двое других. Теперь же женщина, которая составляла мне компанию в этом наказании, лежит опасно больная недалеко отсюда, и, если она находится при смерти, я умоляю вас во имя милосердия Божьего дать ей последнее утешение согласно вашему долгу священника.
Выслушав эти слова, священник с трепетом последовал за волком, и тот привел его к находящейся неподалеку норе, где лежала волчица. Она издавала человеческие вздохи и стоны и, увидев священника, смиренно приветствовала его и возблагодарила Бога, который в столь тяжелом ее положении соблаговолил ниспослать ей такое облегчение. Затем священник уныло совершил над ней все полагающиеся в этом случае церковные обряды за исключением причастия, но она стала настоятельно просить, умолять его завершить свое доброе деяние и причастить ее. Он стал решительно отказываться, заявляя, что не имеет для этого всего необходимого, и тогда волк, все это время находившийся неподалеку, приблизился и указал ему на маленький дорожный служебник, содержащий и несколько освященных облаток, который священник, следуя обычаям этих мест, прежде снял с шеи и спрятал под одежду. После этого он стал просить не лишать их оказанной Богом милости, помощи, ниспосланной божественным провидением, и, чтобы устранить у него все сомнения, спустил с волчицы полосу шкуры от горла до живота, и она тут же обратилась в старую женщину, после чего священник, движимый больше страхом, чем рассудком, совершил причастие. Сразу после этого волк вернул полосу шкуры обратно на ее место.
После того как все ритуалы, исполнявшиеся скорее тупо, чем истово, были закончены, волк проводил священника обратно к их костру и, оставаясь с ними всю ночь, вел себя более как человек, чем как зверь. Когда наступило утро, он вывел их из леса и указал направление, которым им надлежало следовать. Он еще раз горячо поблагодарил священника за оказанное благодеяние, обещая отплатить как следует, если Богу будет угодно вернуть его из нынешнего изгнания, две трети срока которого были уже позади. Тот же, уже расставаясь, спросил его, далеко ли продвинется вторгшийся на остров враждебный народ и как долго он тут будет оставаться. На это волк ему ответил: «За грехи нашего народа, за его пороки Бог обрушил на него свой гнев, предав его в руки врагов. Поэтому, пока чужестранцы, выполняя божью волю, будут дальше продвигаться своим путем, они останутся неудержимыми и непобедимыми, но если — ведь по наклонной дороге запретных развлечений и удовольствий так соблазнительно и легко идти, а человеческая натура подвержена влиянию дурных примеров — этот народ, живя среди нас, переймет наши порочные привычки, он, вне всякого сомнения, вызовет божий гнев и на себя».
Схожее высказывание есть у Левита: «…все эти мерзости делали люди сей земли, что перед вами, и осквернилась земля; Чтоб и вас не свергнула с себя земля, когда вы станете осквернять ее, как она свергнула народы, бывшие прежде вас» (Левит, 18:27 — 28). И это впоследствии случилось сначала с халдеями, а потом с римлянами. Нечто подобное этому есть и у Екклесиаста: «Гибель постигает то один народ, то другой по причине их неверности, зловредных деяний, их надменности и самодовольства и лживости».
Случилось так, что спустя дза года я проезжал через Мит как раз в то время, когда здешний епископ созывал сбор духовенства, пригласив и соседних епископов и аббатов для содействия в разборе этого дела, которое стало ему известно в связи с признанием священника. Узнав, что я нахожусь в этих местах, епископ отправил мне с двумя служками послание, в котором просил меня, если это возможно, присутствовать при разрешении столь важного вопроса; в случае же, если я не смогу прибыть, прислать, по крайней мере, мое изложенное письменно мнение. Служки описали все обстоятельства, уже известные мне от других людей, и, ввиду того что я был понуждаем неотложным делом и не мог прибыть на сбор, я решил компенсировать свое отсутствие, отправив письмо с советом. Епископ и сбор, согласившись со мной, велели священнику отправиться к папе, взяв с собой письма от них, и рассказать, что произошло, предъявив свое письменное признание, к которому все епископы и аббаты, присутствовавшие на сборе, приложили свои печати.
