Г. Алексеев - Александр I Его личность, правленіе и интимная жизнь
Внешнія дела 1812—1815 г.г. оказали могущественное вліяніе на ходъ внутреннихъ делъ; редко далее, когда внешняя политика такъ изменяла направленіе внутренней жизни въ Россіи, можетъ быть потому, что она редко переживала такія событія, какія испытывала въ те годы. Событія эти очень неодинаково действовали на русское общество и на русское правительство. Въ первомъ они вызывали необыкновенное политическое и нравственное возбужденіе. Высшіе руководители общества, т. е. военно-гражданскіе расположены были къ самымъ широкимъ ожиданіямъ, надеялись теперь, что правительство не только продолжить, но и расширить свою прежнюю программу, а между темъ правительство не расположено было проводить и прежней программы. На немъ отразилось то
ч
настроеніе, съ которымъ вышелъ изъ пережитыхъ опасностей его глава. Императоръ Александръ очень, очень утомился въ эти годы; быстрая смена победъ и пораженій нарушило въ немъ прежнее нравственное равновесіе. Не даромъ онъ въ 1814 г., возвращаясь изъ заграницы, привезъ домой седые волосы. Пережитыя событія поселили въ правительстве чувство утомленія, охлажденія къ энергичной внутренней деятельности, даже некоторое разочарованіе въ прежнихъ политическихъ идеалахъ; къ тому же ходъ внешнихъ событій поставилъ его въ упорную борьбу съ последствіями французской революціи, волей неволей сделалъ его представителемъ консерватизма въ международныхъ отношеніяхъ, возстановителемъ и охранятелемъ законнаго порядка, основаннаго на преданіи старины. Это охранительное направленіе изъ внешней политики необходимо переносилось и на внутреннюю; нельзя же было на самохмъ деле одной рукой заграницей поддерживать консервативныя начала, а дома продолжать преобразовательную, революціонную, какъ говорили тогда, деятельность. Какъ бы отвечая на изменившееся положеніе делъ, правительство слабо продолжало деятельность прежняго направленія; да и эта ослабленная деятельность сосредоточивалась не на коренныхъ областяхъ Россіи, а на окраинахъ, находящихся ближе къ Западной Европе; очевидно, путь тяготенія внутренней политики также переместился ближе къ западно-
русской границе. Слабый отблескъ прежняго направленія сказывался въ мерахъ правительства, касавшихся царства Польскаго и Остзейскихъ провинцій.
Основатель политическаго Союза, известнаго подъ именемъ Священнаго, т. е. религіозно - политическаго консерватизма въ международной политике, съ каждымъ годомъ все более убеждался, какъ шатки основанія, на которыхъ тогда держался европейскій политическій порядокъ: то тамъ, то здесь прорывались спышки; народы не хотели мирно сидеть на местахъ, на которыхъ ихъ усадилъ венскій конгресъ. Въ 1818 году германскіе студенты производятъ безпорядки и празднуютъ на Вартбурге 300 летній юбилей реформаціи. Они наделали много юношескихъ выходокъ, на что взглянули руководители германской политики чрезвычайно серіозно, т. е. говоря проще, трусливо. Въ 20 годахъ произошла революція въ Испаніи, которая отозвалась движеніями на Аппенинскомъ полуострове, въ Неаполе, Клермонте. Въ 1827 г. возстали греки противъ турокъ. Зданіе Венскаго конгресса разваливалось съ разныхъ сторонъ; по мере того, какъ усиливались на Западе волненія, возникали опасенія подобныхъ явленій въ Россіи. Съ этого времени получаетъ серіозное значеніе политика народнаго просвещенія; полиція умовъ становится серіознымъ вопросомъ, она выразилась въ целомъ ряде тревожныхъ меръ, принятыхъ для того, чтобы дать надлежащее направленіе литера-
туре и народному образованию, т. е. школамъ создана была новая организація надзора за печатью, не столько угнетающая тогдашнюю россійскую словесность, сколько обогатившая нашъ и безъ того богатый запасъ россійскихъ политическихъ анекдотовъ.
Когда возникъ вопросъ о пріисканіи старшему сыну Павла жены, Екатерина призвала въ Петербургъ двухъ принцессъ Баденъ-Дурлахъ, тетка которыхъ была первой женой Павла. Въ конце 1792 года, принцессы эти прибыли къ императорскому дворцу и остановились во дворце покойнаго Потемкина, где оне были приняты Екатериной сообща съ ея тогдашней „пробирдамой“. Старшая изъ нихъ понравилась Александру, и 9-го Октября 1793 года была отпразднована свадьба съ необычной даже для того времени помпой.
На молодого великаго князя и его супругу возлагались самыя пышныя надежды. Ему тогда исполнилось 16, ей 15 летъ. Великая княгиня Елизавета была „прекрасна, благороднаго и тонкаго роста, элегантныхъ и чистыхъ нравовъ, обладала умомъ и талантомъ, а также изысканнымъ вкусомъ; характеръ у ней былъ добродушный, скромный и полный преданности“. Таковы были отзывы о молодой супруге будущаго императора. Что же касается великаго князя Александра, то графъ Делагардъ въ своихъ воспоминаніяхъ о вен-скомъ конгрессе отзывается о немъ следующимъ образомъ: „Въ немъ почти осуществляется идеалъ, восхищавши насъ въ Телемахе, но хотя мать его и обладаетъ всеми качествами Пенелопы, отецъ его далеко не былъ Одиссемъ, и не Менторъ руководилъ его воспитаніемъ. Александръ имеетъ благородныя убежденія, правильное сужденіе о вещахъ, острый умъ. Сердце его отъ природы открытое и безъ фальши. “Въ 1791 году Потемкинъ въ одномъ изъ своихъ писемъ къ Екатерине пишетъ объ Александре: „Онъ ангелъ, онъ принцъ моего сердца, рожденный и воспитанный для блага государства.
Великій князь Александръ Павловичъ былъ любимцемъ Екатерины II и императрица мечтала даже о томъ, чтобы престолъ перешелъ после ея смерти непосредственно къ нему, минуя Павла. Темъ не менее Александръ обрадовался смерти бабки ничуть не меньше Павла. Онъ былъ доволенъ, что „ему впредь не придется слушаться старой бабы.“ Судьба его въ качестве наследника престола была лучше, нежели положеніе Павла при жизни старой императрицы. Отъ отца своего Александръ иолучалъ пенсію въ размере 500000 рублей въ годъ; кроме того великой княгине было ассигновано ежегодно отдельно 150000 рублей. Павелъ назначплъ своего сына шефомъ втораго гвардейскаго полка и генеральнымъ инспекторомъ арміи, начальникомъ „канцеляріи войны и флота“, главнымъ
директоромъ полиціи имперіи и президентомъ сената... Но вся эта роскошь длилась не долго. Подозрительность Павла преследовала сына на каждомъ шагу. Любимцы императора обращались къ наследникомъ свысока. Александръ не смелъ замолвить ни слова для лицъ которыхъ онъ желалъ протежировать; подобное заступничество послужило бы верной гибелью для нихъ.
Александръ первый, благословенный, былъ чрезвычайно слабаго характера. Онъ не обладалъ достаточной силой воли для того, чтобы отстранить отъ себя людей сомнительныхъ, которымъ со временемъ удалось получить власть надъ нимъ.
Въ конце концовъ имъ окончательно овладелъ піэтизмъ; и какъ это не странно, то была протестантская женщина, которой удалось пленить православнаго царя въ узахъ религіознаго мистицизма. Внезапная смерть Павла на всю жизнь испугала Александра, и воспоминаніе объ этой смерти настолько сильно и въ продолженіе всей жизни вліяла на него и мучила его, что одно время многіе были убеждены въ томъ, что эта смерть не обошлась безъ участія Александра... Спасеніе отъ этихъ ужасныхъ воспоминаній Александръ находилъ въ мистеріяхъ религіознаго мистицизма, все добрые начинанія, которыя онъ имелъ въ виду для блага своей родины были забыты, все идеалы его полиняли и земныя желанія его исчезли...
То была мечтательница, баронесса Крюденеръ, которая после бурно проведенной молодости бросилась въ объятія піэтизма; въ бурныя времена начала нашего столетія она пріобрела на своихъ современниковъ, далее на самыхъ высокопоставленныхъ такое сильное вліяніе, которое въ настоящее время кажется намъ необъяснимымъ. Императоръ Александръ совершенно отдался и подчинился этой женщины, и вліяніе ея на него было столь сильно, что все свои решенія, даже государственнаго характера, онъ принималъ лишь после молитвъ.
И въ то время, какъ Александръ отдался піэтизму, управленіе государствомъ все цело было предоставлено такимъ любимцамъ его, какъ Аракчеевъ. И хулсе всего было то, что этотъ самый Аракчеевъ былъ совершенно несамостоятельнымъ человекомъ, а куклой въ рукахъ. его многочисленныхъ любовницъ, передъ которыми однако унижались самы высокопоставленныя лица, имперіи.
Точно такимъ какъ его отношеніе къ государству было и отношеніе Александра къ его супруге Елизавете Алексеевне. Въ начале казалось, что бракъ этотъбудетъ изъ счастливыхъ. Но непостоянство и потребность въ страстной любви потянули наконецъ Александра къ другимъ женщинамъ, такъ что въ конце концовъ оба супруга жили совершенно отдельной и дажеуединенной жизныо. Любовныя похожденія Александра,
были чрезвычайно многочисленны, и въ чувствахъ своихъ онъ былъ весьма непостояненъ. Но наконецъ его пленила одна женщина настолько сильно, что онъ остался ей веренъ въ продоллсеніи всей жизни. То была жена друга молодости Александра, Дмитрія Нарышкина. Некоторое время серіозную конкурренцію Нарышкиной делала графиня Бобринская, и изъ этой связи Александра происходить польскій родъ Варпаховскихъ. Но въ конце концовъ победила Нарышкина надъ всеми остальными соперницами.
