Юрий Росциус - Гадание: суеверие или…?
И как, собственно, датировать увиденные сюжеты? С прошлым хоть что-то ясно, оно в какой-то мере ведомо нам, в нем можно ориентироваться по событиям, историческим личностям, достижениям науки и техники, литературе, памятникам архитектуры. А в познании будущего? Ведь далеко не всегда «в поле кадра видеосюжета» окажется, допустим, номер газеты с датой или календарь?! И как эту задачу решали раньше? Мы этого, к сожалению, не ведаем.
Однако поскольку еще в XIX веке у нас в стране техника гаданий была достаточно хорошо известна, есть надежда, что какая-то информация об этом (да и о других важных деталях) жива в памяти людей, кроется в дневниках, книгах, еще не попавших нам на глаза.
Реставрация этих знаний была бы весьма интересна, и не исключено, важна для познания окружающего нас мира, тайн бытия, еще не раскрытых человечеством. Любое знание полезно. Нс будем гадать, куда и как его потом можно будет применить. Время покажет! Вспомните высказывание Майкла Фарадея: «Что толку от новорожденного?! Давайте наберемся терпения и подождем его совершеннолетия!»
Пути и формы постижения ответа оператором-гадающим
Приглядимся к известному. Задумывались ли вы над своеобразием и сложностью задач, успешно решаемых с помощью аксессуаров? Круг этих задач лишает нас возможности проведения каких-то аналогий с распространенными способами получения информации.
Вот, например:
1. Определить местонахождение и форму фундамента укрепления IX столетия на месте распахиваемого сотни лет поля размером в 2 гектара. 2. Выяснить состояние здоровья и текущее занятие конкретного лица, находящегося в другом городе.
Какую исходную информацию, куда, как, в каком виде и каким образом следует ввести? Ведь ни первый, ни второй вопрос не может быть выражен языком математики, не формализуем? Дай где взять эту исходную информацию?
Однако для человека, владеющего техникой пользования аксессуарами, все ясно. В первом случае он прибегнет к использованию лозы, маятника или рамки и по положению («поведению») аксессуара оконтурит археологический объект на поверхности поля.
Вторую задачу он станет решать посредством применения стеклянного шара, сосуда с водой, системы зеркал, карт для гадания, бобов и т. п. Шар или зеркала дадут возможность оператору (иногда даже клиенту или другим присутствующим) увидеть происходящее с интересующим заказчика лицом. Что касается карт, бобов и прочего, то оператор, декодируя, интерпретируя и толкуя комбинации этих аксессуаров, ответит на поставленный вопрос.
Давайте же познакомимся с общими впечатлениями операторов, рассказывающих о том, как именно заказанная информация доводится до их сознания.
Здесь мы вступаем в странную область, где невозможно понять не только «откуда что берется» и «что же наблюдается», но и «где формируется» (в организме или вне его?).
Так, поражает своей экстравагантностью информированность, порой именуемая озарением, когда человек без предварительных размышлений и труда внезапно с удивлением ощущает в себе абсолютную убежденность в истинности словно бы имплантированного в готовом виде в его мозг знания о…
Следующий менее эффектный способ сводится к интерпретации наблюдаемого оператором, который исходит из своего опыта, интуиции и, имеющихся рекомендаций в каждом отдельном случае. Уверяю вас, это невероятно трудно. Это так же трудно, как быть мастером своего дела. Невозможно объяснить опыт мастера словесно!
Известны отдельные виды аксессуаров, позволяющие получить даже словесный ответ (порой — в графической форме) на заданный вопрос, хотя здесь нередки случаи неоднозначных ответов. К таким аксессуарам. относятся маятник в круге с буквами, блюдечко спиритов, метка которого указует последовательность букв ответа, либо так называемая планшетка, представляющая собой небольшой столик (или скамеечку на трех ножках, две из которых снабжены самоориентирующимися роликами (как у рояля или пуфика), а третья опирается на карандаш. Двигаясь, планшетка оставляет графический ответ.
Наряду с перечисленными известны (и частично нами рассмотрены) способы образного визуального доведения до сознания оператора (или заказчика) ответа на поставленный вопрос. Вспомните свидетельства Юрлова, графини Блудовой и высказывания Ванги Димитровой.
На интересные размышления может натолкнуть и то обстоятельство, что, по свидетельствам Юрлова и Блудовой, появившееся изображение видели и другие присутствовавшие. Было бы крайне важно установить, как именно они видели: обычным путем, посредством зрения (тогда изображение можно было чем-то перекрыть, заслонить) или в полном соответствии с заявлением Ибн Калдоуна о «видении душой», как, очевидно, видит слепая Ванга.
С другой стороны, упоминание об эффективном применении лупы при рассматривании подобных образов наталкивает на мысль о возможности объективного характера видений такого рода, их, так сказать, проекции наружу, в пространство, вероятно, организмом оператора.
А может быть, существует возможность передачи зрительных ощущений в системе организм— организм, т. е. оператор способен спроецировать свои видения на другую личность? Подобная возможность весьма вероятна, она, по сути, подтверждается, если не прямо, то косвенно, умением индийских факиров демонстрировать «зрителям» захватывающие образные сцены. Причем видения «зрителей» представляют собой галлюцинации, наведенные факирами.
Представить объективизацию галлюцинации (или просто мысленного образа в ходе размышлений) и проекцию ее во внешний мир сложно, хотя, видимо, и этот механизм может быть в общих чертах объяснен без серьезных расхождений с сегодняшними научными теориями.
Попробуем вообразить условия, при которых можно изменить оптическую плотность материального (жидкого или газообразного) тела под влиянием некоего внешнего фактора, вырабатываемого человеческим организмом. Этим фактором может быть, по-видимому, любое энергетическое воздействие.
Однако мы не имеем возможности детально рассматривать этот вопрос, ограничимся лишь конспективным объяснением.
Сначала вспомним эффект Керра, известный в двух разновидностях. Электрооптический эффект Керра заключается в изменении плоскости поляризации пучка света, проходящего через управляемую электрическим полем жидкую или газообразную среду. А магнитооптический эффект вызывает вариации отражения светает ферромагнетика (т. е. магнитного материала) в магнитном поле.
Можно представить еще один реальный путь — сверхтонкие пленки (типа мыльного пузыря или масляного пятна на воде) способны под некоторым внешним энергетическим воздействием за счет испарения части вещества или молекулярной перестройки пленки, приводящим к вариациям ее толщины, изменять свой цвет, ибо соизмеримость толщины пленки с длиной световой волны того или иного цвета будет определять воздействие на зрение.
Здесь, правда, есть одна сложность. Дело в том, что любой из перечисленных выше способов модуляции (то есть направленного воздействия на интенсивность (или длину волны) света) требует обеспечения весьма сложного по пространственной структуре управляющего фактора. В разработанных человеком визионных информационных устройствах — телевизионных экранах, дисплеях и т. п. это затруднение обходится посредством поэлементного построения изображения, в какой-то мере схожего с вышиванием крестиком по канве, что позволяет, используя существенную (порядка 0,1 секунды) инерционность глаза, отдельные разновременно Появляющиеся на экране точечные элементы изображения объединить в общую картину. Но кто может утверждать, что применяемый способ единственно возможный? Давайте пофантазируем вместе. Вспомните описание сеанса у Антона Марковича Гомулецкого, когда он не сводил взгляда с вазы, наполненной водой, слабо освещенной изнутри куском активироланного на солнце турмалина.
Итак, Гомулецкий пристально смотрел на воду. Кстати, так же старательно смотрела в зеркало девица, описанная графиней А. Д. Блудовой.
Известно ли вам, мой читатель, о существовании принципа обратимости? Суть этого явления заключается в том, что некоторые естественные (и рукотворные) объекты имеют свойства как прямого, так и обратного действия.
Например, некоторые кристаллы обладают пьезоэффектом — возможностью в ответ на деформацию отвечать появлением на гранях электрического потенциала. И наоборот — подав на кристалл электрический потенциал, мы обусловим изменение его габаритов (или формы).
Другим примером такого рода является обратимость электродвигателя постоянного тока. При подаче на него электрической энергии мы получаем преобразование электрической энергии в механическую — вращение вала. Но если мы начнем вращать двигатель внешним образом, то на его выводах получим разность потенциалов, а при замыкании цепи — электроток, то есть преобразование механической энергии в электрическую.
