Михаил Горбаневский - Улицы Старой Руссы. История в названиях
Конечно же, как и во все времена, находились люди, которые попросту не поспевали за изменением моды. Именно поэтому в воспоминаниях авторов разных лет встречается запись об интересном, но, видимо, вполне обычном для тех времен событии.
Князь П.П. Вяземский (1820-1888) и знаменитый историк Е.П. Карнович (1823-1885) упоминают в своих записях сходную ситуацию, которую Б.А. Успенский даже назвал анекдотом, видимо, очень распространенным (и не без причин) в XIX веке в среде российского дворянства.
Император Александр I (во втором случае - Николай I), знакомясь на одном из приемов с представляемыми ему людьми и не расслышав фамилии одного из представляемых, переспросил: «Позвольте спросить, ваша фамилия?» Согласно легенде, в первом случае - дворянин (во втором - купец) ему отвечают, что фамилия осталась в деревне, но если государь пожелает, то спрашиваемый готов немедля послать за нею.
Шутка явно дворянская. Поначалу шутили над «отстающими» дворянами, потом над купечеством, которое только-только начинало привыкать к своему новому положению в обществе. Русские купцы-капиталисты тогда действительно только еще набирали силу, и им были непривычны многие понятия, уже утвердившиеся в среде родовой аристократии. Легко понять появление в среде русского дворянства большого числа шуток и насмешливых историй об этих «новых русских» XIX века: потомственные дворяне даже к дворянам личным (т.е. своими делами заслужившим дворянский титул, правда, не передаваемый по наследству) относились как к выскочкам из среды низшего сословия. Тем более понятно, почему анекдот, отражавший первоначально разную скорость восприятия дворянским сословием различных нововведений в российскую жизнь XVIII-XIX вв., со временем перешел, по месту событий, из среды дворянской в купеческое общество.
Сегодня для каждого россиянина наличие фамилии является настолько привычным делом, что многие из нас даже не задумываются над тем, как давно и при каких обстоятельствах эти фамилии появились. А, между тем, сама по себе каждая фамилия - своеобразный исторический документ или, если хотите, памятник. Документ, хранящий ценную информацию о человеке, которого, собственно, и следует считать родоначальником данной фамилии (в этом случае мы употребляем слово 'фамилия' в более узком смысле, а именно - «род»). Памятник эпохе появления фамилии, культурным традициям того времени, образу жизни, представлениям наших предков о явлениях и свойствах природы, об их суевериях, манере разговора и, наконец, самом языке, на котором они разговаривали.
Нередко фамилия хранит информацию о том, где, при каких условиях, в какое время она возникла. Чем занимался или каким характером обладал предок, давший своим прозвищем общее имя всем своим потомкам. Подобных, ныне забытых особенностей именования, свойственных в прошлом лишь определенным говорам, - множество. И занимаясь изучением своей фамилии, нередко удается сделать для себя весьма интересные открытия.
Есть фамилии общероссийские: Иванов, Кузнецов, Смирнов, Попов и т.п. Но, как мы уже упоминали, и эти фамилии в одних областях встречаются необычайно часто, а в других не сильно выделяются по популярности из числа многих других, в целом по России более редких фамилий. Подобное былое пристрастие жителей различных областей или вообще русских людей к тем или иным именам сегодня объяснить порой очень непросто. Например, всюду были популярными имена Малина и Калина: об этом напоминает сегодняшняя распространенность фамилий Малинин и Калинин. Но чем объяснить их такую популярность? Ведь, скажем, не менее любимы были на Руси яблоки и крыжовник. В старину крыжовник у нас называли словом 'берсень', а название 'крыжовник' стало популярным позднее и пришло из польско-белорусских говоров, в которых 'крыж' - «крест» (о происхождении такого названия несложно догадаться, вспомнив, как выглядит сама ягода). Но они не стали причиной столь большой популярности имен Яблоко и Берсень. Дело в том, что имя Малина в прошлом существовало в трех разных ипостасях. Популярным было мирское имя Малина. Сегодня мы сказали бы, что если уж выбирать имя ребенку, то имя Малина следует дать дочери. Но в стародавние времена наши предки таких суеверий были чужды (и это при огромном количестве прочих суеверий, сохранившихся до наших дней). Однако летописи показывают, что существовало и мужское имя Малина: в грамоте 1498 года упоминается Малина, новгородский крестьянин. Также в старых святцах существовало женское имя Малина, возможно, имевшее исконно славянское происхождение. Более того, возможно, мирское имя Малина имело и другое значение - «маленький». От основы 'мал' было образовано огромное число мирских имен: Мал, Малой, Малец, Малюта, Маленя, Малуша, Малко и т.п. А «родственная» и еще более распространенная фамилия Калинин своей популярностью обязана тому, что в форме Калина на Руси обычно употреблялось каноническое церковное имя Каллиник, которое в переводе с древнегреческого означает «добрый победитель». Казавшееся уменьшительным это имя русские переиначили на свой лад; благо, выдумывать ничего особенного не приходилось: созвучие иноязычного имени и нашего слова 'калина' упростило его адаптацию. Загадочна в этом смысле редкая фамилия Машанин. В форме Машаня в старину могло употребляться женское имя Мария или мужские: Матвей и Епимах. Но не исключено, что в основе этой фамилии лежит не церковное, а мирское имя: в псковских говорах даже в XIX веке сохранялось слово 'машать', означавшее «махать», а в тамбовских 'машенький' - «маленький». А имя Банко, от которого были образованы фамилии Банков и Банковский, может восходить как к церковному имени Урбан (латинское - «городской»), так и к славянским словам 'банка' и 'банок': так называли различные виды сосудов и коробов. И о том, какое именно значение вкладывали родители, называя своего сына именем Банко, мы сегодня уверенно говорить не можем.
Это неудивительно. Даже если в основе фамилии явно лежит мирское имя или прозвище, то его первоначальное значение не всегда очевидно. Например, 'каталом' или 'каталой' в старину (а кое-где и сегодня) в различных говорах называли скалку, валик для разглаживания белья, овода, слепня и... мастера - валяльщика валенок. Обычно, зная значение древнего имени, мы пытаемся представить себе, почему тот или иной человек его получил. Но это стоит делать далеко не всегда. Мирские имена часто давались сразу после рождения, когда новорожденный себя еще никак не мог проявить. Разве что, будучи мал и спеленат, действительно напомнил родителям маленький валик, за что и получил соответствующее имя. Но в качестве мирского имени могли выбрать и название первого увиденного предмета. Не потому ли так много было на Руси в старину Горшков, Ложек, Кувшинов и даже Кочерег, со склонениями которых у многих россиян сегодня возникают большие проблемы? Впрочем, и профессия родоначальника - валяльщик валенок - могла стать основой фамилии Каталов или Каталин. Учитывая, что большинство крестьян вело практически натуральное хозяйство, нетрудно догадаться, что ремесленники в их среде очень выделялись. Поэтому своим прозванием, указывающим на их ремесленное, а значит более «благородное» происхождение, потомки весьма гордились.
Но и народные формы церковных имен одинаковыми были не во всех славянских землях. Например, имя Николай в большинстве русских говоров получило распространение в форме Никола, в белорусских и некоторых украинских - Микула, в других украинских - Микола. У русских людей это имя тоже было нередким. Но не всюду, а только в северо-западных землях. Такую особенность распространения этого имени легко понять, если вспомнить, что в старину (до второй половины XV века) эти земли были объединены в одно государство, так называемую Новгородскую феодальную республику. Жители новгородских земель весьма отличались от московских подданных говором, культурными традициями. То, насколько велики были языковые различия, стало особенно видно после того, как во второй половине минувшего века российскими учеными при археологических раскопках в Новгороде, Старой Руссе, Пскове и других городах бывших новгородских земель было найдено большое число древних берестяных грамот, датируемых XI-XV веками. Это дало ученым повод заговорить уже не только о новгородском диалекте, который сохранял черты своей самобытности и в XIX, и даже в XX веке, но о древненовгородском языке (так же, как мы сегодня разделяем восточнославянские языки на русский, украинский и белорусский). Причем, новгородские и вообще северные говоры имели много общего с белорусско-украинскими. Например, в Писцовой книге Деревской пятины в 1495/96 гг. упомянуты «церковной сторож Якуш Ивашков да шурин его Микулка». Это связано отчасти с разной историей заселения славянами центральных и северных земель современной России. А также с тем, что Господин Великий Новгород долгое время сохранял более тесные (дружеские) отношения с Литовским княжеством, основным населением которого были белорусы. Впрочем, дружеские отношения Новгорода и Литвы, возможно, во многом связаны как раз с общими корнями их жителей. Понятно, что обладателей таких фамилий, как Микула, Микулин, Микулич, Микульшин, Микулицын, Микульский и т.п. сегодня можно встретить в любом уголке бывшей Российской империи или Советского Союза, но все-таки чаще всего они проживают на своей малой родине, которая, хотя и названа малой, но включает в себя северо-западные русские земли, Белоруссию и Украину. Интересно, что в северных же русских землях чаще всего встречался еще один вариант имени Николай - Никула, возникший, возможно, как своеобразный результат «борьбы» московского Николы и новгородско-западного Микулы.
