Марио Борегар - Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога
Эрнст Феер и Сюзанна-Виола Реннингер пришли к выраженному не столь высокомерно, но сходному выводу:
В эпоху просвещения и секуляризации такие ученые, как Чарльз Дарвин, шокировали современников, ставя под сомнение особый статус человеческого существа и предпринимая попытки определить его место в континууме всех прочих видов. Люди были лишены всякого сходства с богами. Современная биология отчасти вернула им прежнее возвышенное положение. По-видимому, наш вид – единственный, чье генетическое строение способствует самоотверженности и поистине альтруистическому поведению[39].
Во избежание недоразумений отметим, что целью этой книги не является утверждение, будто бы эволюции не происходило. В конце концов есть палеонтологическая летопись. Несмотря на многочисленные изъяны в ней, свидетельства указывают, что эволюция все-таки была. Скорее, вопрос в том, является ли эволюция человека совершенно естественным процессом, который происходит без смысла, цели, направления или замысла в сугубо материалистской вселенной. В этой книге представлены свидетельства нейробиологии и других естественнонаучных дисциплин, опровергающие подобные взгляды.
В стремлении к пониманию человеческой природы сугубо материалистским образом некоторые наезженные дороги оказываются просто тупиками. Один из таких тупиков – попытка продемонстрировать, что альтруизм или духовность на самом деле являются неким неявным дарвиновским механизмом выживания. Да, мы можем сделать ряд основанных на фактах выводов о психологии наших давних предков – к примеру, из сведений о древних погребальных обычаях можем заключить, что у предков имелись некие религиозные верования. Но у нас нет достоверного способа узнать, повысили ли эти верования вероятность выживания предков. В целом духовность положительным образом ассоциируется со здоровьем и счастьем в современном обществе, однако в отсутствие свидетельств мы не в состоянии допустить, что так было всегда. Действительно ли для неандертальцев было «адаптацией» зарывать полезные орудия вместе с умершими? Или мотивацией служило нечто за пределами дарвиновской приспособляемости?
А как же наши ближайшие родственники в мире животных – шимпанзе и другие крупные приматы? Некоторые ученые всю жизнь проводят рядом с ними, подробно изучая этих животных и надеясь разобраться в человеческой природе.
Наша животная природа
Содержится ли разгадка человеческой природы в нашей животной природе? В нашем родстве с шимпанзе? И с млекопитающими в целом? Следует ли нам обратиться за опытом не только к человеческому прошлому? Где
…жует вол с мудрым взглядом
И мысль и жвачку разом,
К эпохам возвращаясь,
Когда был глиной разум[40]
Так считал поэт викторианской эпохи Джордж Мередит, страстный приверженец материализма. Разумеется, такому талантливому поэту было нетрудно мысленно вернуться в то время, «когда был глиной разум», заглянув в огромные пустые глаза довольного вола. С другой стороны, талантливый поэт способен вообразить что угодно. Откуда нам знать, в каком случае игра нашего воображения на самом деле открывает нам природу действительности?
Рассуждая с практической точки зрения, существовали ли и могли ли когда-либо существовать времена, когда любой разум, как в пределах нашей вселенной, так и за ее пределами, был «глиной»? Другими словами, может ли разум просто эволюционировать из не-разума без какой-либо помощи, как утверждают материалисты? Этот вопрос находится в самом центре конфликта между материализмом и всеми направлениями философии, приписывающими вселенной смысл и цель.
Если сосредоточить внимание на одном только человеческом разуме, в последние десятилетия наблюдались две важные тенденции в изучении поведения человекообразных обезьян: наблюдение за ними в дикой природе и попытки обучить их американскому языку жестов. Исследователи в обеих областях рассчитывали постичь тайны человеческого разума. Разумеется, они исходили из предположения, что человеческое существо – всего лишь «третий шимпанзе», а человеческий разум – просто улучшенная версия разума шимпанзе. В настоящее время различают два вида шимпанзе: обыкновенный шимпанзе (Pan troglodytes) и карликовый шимпанзе бонобо (Pan paniscus); если бы человек был отнесен к шимпанзе, то стал бы третьим видом. Согласно одним подсчетам наша ДНК на 98 % совпадает с ДНК шимпанзе, отсюда следует, что тайна известна стопроцентным шимпанзе.
Создавался даже проект новой классификации шимпанзе, которых предполагалось отнести к роду Homo наряду с современным человеком и (вымершими) неандертальцами[41]. Немало еще более амбициозных авторов строили догадки о скрещивании человека и шимпанзе, рассчитывая, что потомки этого союза создадут неразбериху в социальной, нравственной и юридической сферах, и таким образом помогут людям увидеть, что они все-таки животные, лишенные какого-либо высшего удела.
Возможно ли скрещивание человека и шимпанзе?Согласно современной эволюционной теории человек и шимпанзе отделились от общего предка примерно 5–7 миллионов лет назад. Поскольку шимпанзе – вид, наиболее близкий к человеку, многие строили догадки о возможности получения гибрида, «челошимпа». Согласно документам, обнаруженным в бывшем СССР, советский диктатор Иосиф Сталин надеялся вывести таких супервоинов, полулюдей-полуобезьян, объявив: «Мне требуется новое неуязвимое человеческое существо, нечувствительное к боли, выносливое и равнодушное к качеству пищи»[42]. Но ничего не вышло, и ученый, ответственный за эту работу, скончался в разветвленной системе советских тюрем.
Однако гораздо чаще созданием гибрида занимались по философским причинам. Британский зоолог Ричард Докинз с энтузиазмом заявлял, что если бы появился подобный гибрид, «политика, теология, социология, психология и большинство направлений философии изменились бы раз и навсегда. Мир, который может потрясти столь случайное событие, как гибридизация, – это мир видовой дискриминации, в котором преобладает дискретный разум»[43]. Под «дискретностью разума» Докинз подразумевает представления, согласно которым существуют фундаментальные качественные различия между разумом человека и разумом шимпанзе, – представления, которые он яростно отрицает.
Так или иначе, гибридизация может оказаться крайне сложным делом. У шимпанзе 48 хромосом, а у человека – всего 46. Покойный палеонтолог Стивен Джей Гулд объяснял также:
Генетические различия между человеком и шимпанзе невелики, но к ним относятся как минимум десять крупных инверсий и транслокаций. Инверсия – в буквальном смысле разворот хромосомного сегмента. Каждая гибридная сетка содержала бы набор хромосом шимпанзе и соответствующий набор человеческих хромосом. Яйцеклетки и сперматозоиды образуются в процессе мейоза, или редукционного деления. При мейозе каждая хромосома должна образовать пару (расположиться бок о бок) с аналогичной ей, прежде чем клетка разделится, так, чтобы соответствующие гены нашли друг друга, то есть каждая хромосома шимпанзе должна образовать пару со своим человеческим аналогом. Но если часть хромосомы человека инвертирована относительно ее аналога у шимпанзе, тогда образование пар не может произойти без сложного выпетливания и скручивания, обычно препятствующего успешному делению клетки[44].
Но несмотря на все технические сложности, эта идея по-прежнему жива. Ссылаясь на современную теорию, согласно которой людям и шимпанзе потребовалось время, чтобы пойти разными путями, преподаватель психологии Вашингтонского университета Дэвид П. Бараш недавно провозгласил, что наступит время, когда «благодаря успехам репродуктивной технологии в нашем будущем появятся гибриды или другие композиты из смешанных генов человека и животного». Эхом вторя Докинзу, он рассуждает о том, что гибрид сотрет грань между человеком и другими формами жизни, и объявляет: «Эта грань существует лишь в уме тех, кто утверждает, что человек как вид, в отличие от всех других видов, обладает божественной искрой, следовательно, мы находимся за пределами природы»[45].
Канадский писатель-фантаст Роб Сойер, сосредотачивающий в своих произведениях основное внимание на ключевых нравственно-этических вопросах, указывал, что даже при наличии такой возможности едва ли можно считать этичным воспроизводство в лабораторных условиях даже вымершего гоминида, и утверждал: «Если бы мы воскресили Homo erectus, он считался бы по нынешним меркам обладателем ярко выраженной умственной отсталости»[46]. Как, вероятно, считался бы и челошимп, если бы его сторонникам когда-либо удалось вывести его.
