Матвей Гречко - Русская история в легендах и мифах
Впереди у Матильды Феликсовны было еще полвека жизни. Она открыла балетную студию, занималась педагогикой, зарабатывала, содержала всю семью. До 63 лет эпизодически выступала на сцене. В сороковые годы, увлекшись рулеткой, разорилась – а затем снова восстановила материальное благополучие. Она пережила оккупацию Франции, арест сына, освобождение… Она была счастлива – потому что умела быть счастливой.
Однажды за воскресным обедом в палатке главнокомандующий Маньчжурской армией генерал Куропаткин обратился к капитану А. А. Игнатьеву:
– Игнатьев! Познакомили бы вы меня с песнями, что распевали вчера под гитару!.. Вы не смущайтесь, я рад, когда молодежь веселится. Это мне работать не мешает. Один немецкий профессор сказал: «Назови того дураком, кто сможет писать, когда над его головой играют на рояле». А мне – хоть поставь под окном шеренгу барабанщиков, – я все равно буду работать.
Воцарилось гробовое молчание, но сидевший против Куропаткина протоиерей Голубев не выдержал и подобострастно заметил:
– Ваше высокопревосходительство, ошибался немецкий профессор!
* * *После окончания Русско-японской войны была выпущена медаль для ее ветеранов. На реверсе выбит немного странный текст: «Да вознесет вас Господь в свое время». История появления этой фразы такова: когда Николаю подали на утверждение образец, он наложил резолюцию: «В свое время доложить о готовности». Но ретивые помощники почему-то решили, что тексту надо добавить слова «в свое время», находившиеся на одном уровне с изначальным текстом.
* * *Бедная француженка приехала в Москву и поступила в гувернантки. За ней начал волочиться некий молодой человек. Барышня объяснила, что путь к ее сердцу лежит лишь через законный брак. Повеса повел ее в церковь и заказал молебен во здравие царя. Француженка сочла себя обвенчанной. Пролетел медовый месяц, и она узнала, что обманута. Во время прогулки Николая II она бросилась ему в ноги и рассказала свою историю. В нарушение церковного устава царь распорядился считать молебен венчанием.
Ленин и Крупская
Старик и Селедка – пламенные революционеры
Императорская семья была расстреляна. Зимний дворец заняли новые люди.
Вот, что увидела балерина Кшесинская, когда ей удалось проникнуть в свой дом, занятый большевиками: «…чудный ковер, специально мною заказанный в Париже, весь был залит чернилами, вся мебель была вынесена в нижний этаж, из чудного шкапа была вырвана с петлями дверь, все полки вынуты, и там стояли ружья, я поспешила выйти, слишком тяжело было смотреть на это варварство. В моей уборной ванна-бассейн была наполнена окурками. Внизу, в зале, картина была не менее отвратительна: рояль Бехштейна красного дерева был почему-то втиснут в зимний сад, между двумя колоннами, которые, конечно, были сильно этим повреждены. Тут я узнала печальную весть о судьбе моего белого ручного голубя. Мой старший дворник мне рассказал, что в тот вечер, когда я покинула свой дом, мой дорогой белый голубь вдруг выпорхнул в окно и больше не вернулся».
Лев Троцкий вспоминал как-то раз о своей беседе с Лениным в только что занятом Кремле: «Чуть ли не в первый день моего приезда из Питера мы разговаривали с Лениным, стоя среди карельской березы. Амур с Психеей прервал нас певучим серебряным звоном. Мы взглянули друг на друга, как бы поймав себя на одном и том же чувстве: из угла нас подслушивало притаившееся прошлое».
Часы на Спасской башне перенастроили: теперь вместо «Боже, царя храни» они вызванивали Интернационал. Над въездом в Кремль сохранялась старая икона с разбитым стеклом. В столовой подавали жидкие щи и гречневую кашу с шелухой в придворных тарелках с орлами, а старик-лакей следил, чтобы при сервировке стола двуглавый орел располагался строго посередине перед гостем. Ленин произносил речь с балкона особняка бывшей императорской любовницы, солдаты рвали ее покрывала на бинты и били об умывальник флаконы с духами, а комиссарши Лариса Рейснер и Александра Коллонтай щеголяли в реквизированных платьях.
«Проезжая как-то мимо своего дома, я увидела Коллонтай, разгуливающей в моем саду в моем горностаевом пальто. Как мне говорили, она воспользовалась и другими моими вещами, но не знаю, насколько это верно», – вспоминала Матильда Кшесинская.
Какими же они были – люди, перевернувшие страну?
Написано о них невероятно много! Их представляют то злодеями, то героями, до демонами во плоти, то святыми. Каждый вправе выбрать образ по своему вкусу.
Троцкий о революции:
«Внешне это выглядело совсем непатетично: люди ходили усталые, голодные, немытые, с воспаленными глазами и небритой щетиной на щеках. И каждый из них мог очень немногое рассказать впоследствии о наиболее критических днях и часах».
* * *Воры, дочиста обчистив ювелирный магазин, оставили записку: «Ленин умер, но дело его живет».
Вопросы крови – самые сложные в миреНекогда одна из книг Мариэтты Шагинян была запрещена советской цензурой всего лишь из-за того, что в ней утверждалось, что среди предков Ленина были калмыки: ведь вождь мирового пролетариата имел право быть исключительно русским. Однако на самом деле русским Владимир Ильич был лишь на четверть. Поэтому биографии коротко сообщали, что вождь мирового пролетариата родился в городе Симбирске и что отец его был инспектором народных училищ.
Они умалчивали, что мать Владимира – Мария Александровна была помещицей: ей вместе с сестрами принадлежало имение ее отца – Александра Бланка. Это имя дед Ленина получил при православном крещении, а до этого звался Израилем Моисеевичем Бланком. Вся семья Бланков: Мойша Ицхович и двое его сыновей, Абель и Израиль, перешли в греческую веру в 1820–1840-е годы, чтобы не быть связанными с установленной еще Екатериной «чертой оседлости».
Израиль-Александр пошел по медицинской части, тридцать лет проработал в государственных больницах, за беспорочную службу получил потомственное дворянство и составил неплохой капитал. Женился он на немке, урожденной фон Эссен, после первого брака носившей фамилию Гроссшопф. У них родилось пять дочерей, Мария – была четвертой. В конце жизни Александр Бланк купил имение Кокушкино, доходы от которого его дочери делили поровну.
Илья Николаевич Ульянов.
Отец Ленина – Ульянов Илья Николаевич, был сыном Астраханской калмычки – купеческой дочери и русского крестьянина, выкупившегося из крепостной зависимости. Илья Николаевич был талантливейшим педагогом, демократом, очень много сделавшим для развития и просвещения края. За годы службы им было открыто более четырехсот школ!
Он занимался научной работой, увлекался метеорологией. В 1882 был награжден орденом св. Владимира 3-й степени, что давало право на потомственное дворянство.
Перепутанное отчествоВладимир Ульянов был отчислен из Казанского университета по его собственному заявлению и спустя несколько лет сдавал экзамены экстерном – так гласит официальная биография. Но в выданном в 1892 году дипломе значится другое имя – Владимир Иванов Ульянов. Перепутано отчество. Вместо того чтобы подать заявление о замеченной ошибке, Ленин сам исправил имя – от руки, тем самым сделав документ недействительным.
Владимир Ильич Ульянов.
Из-за этого разночтения возникла еще одна сплетня – о том, что, якобы, никакой ошибки не было, а дело в том, что Мария Александровна была неверна мужу и действительным отцом Владимира является некий Иван Покровский – домашний доктор Ульяновых. Впрочем, оснований этому верить нет никаких. Достаточно сличить фотографии Ильи Николаевича и Владимира Ильича, чтобы убедиться в их несомненном сходстве.
На какие доходы делалась революция?В 1894 году Ленин признался, что за год, если не считать обязательных выступлений в суде, он не заработал даже столько, сколько стоит помощнику присяжного поверенного выборка документов.
На какие же доходы жил пламенный революционер? Все просто: родители помогали. Известно, что и Мария Александровна, и мать Надежды Константиновны обе получали пенсию за своих мужей – и это несмотря на то, что оба покойных чиновника отличались демократическими убеждениями. Кроме того, Мария Александровна получала доход с доставшегося ей от отца имения Кокушкино.
Был еще и третий источник доходов: хутор близ деревни Алакаевка в Самарской губернии, занимавший более 80 десятин. Его, продав дом в Симбирске, купила Мария Александровна при посредстве Марка Елизарова – тогда еще жениха Анны Ильиничны. Мать Ленина планировала, что ее дети будут вести хозяйство, но Владимир Ульянов посчитал, что это ставит его в «ненормальные отношения» с крестьянами. А надо добавить, что в Алакаевке крестьяне жили очень бедно: на 34 двора приходилось лишь 65 десятин земли, причем 5 семей вообще никакой земли не имели.
