Саймон Дженкинс - Краткая история Англии
Тэтчер была «темной лошадкой». Ее собственная партия считала ее чужой, частью «крестьянского бунта» против Хита, аутсайдером, которого вскоре сменит на посту премьер-министра более приемлемый, внушающий доверие лидер. Маргарет Тэтчер была властным человеком. Она всегда производила впечатление чрезмерно холеной, чрезмерно самоуверенной мещанки, но этот образ несколько уравновешивал ее муж Дэнис, бонвиван, которого пилит жена, веселый завсегдатай гольф-клубов. Дэнис Тэтчер даже стал прототипом героя музыкальной комедии «Кто-нибудь за Дэниса?» (Anyone for Denis?). Кстати, поговаривали, что ни один из бывших коллег Тэтчер по кабинету министров за нее не голосовал.
От получившего вотум недоверия предыдущего правительства новому досталась страна, вступившая в один из самых тяжелых экономических кризисов, «европейский больной», как называли Великобританию в середине 1970-х гг. При всех своих консервативных правых взглядах Тэтчер пришла во власть, не имея готового программного документа, а только с истовой убежденностью, что проклятие британской экономики заключается в ограничении свободы торговли и излишней зависимости всех граждан от государства. Она утверждала, что Хит, Вильсон и Каллаган не смогли удержаться на плаву из-за своего безволия. «Мы голосовали не за ее убеждения, а за ее убежденность», – сказал один из ее коллег. На пороге резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит, 10, Тэтчер цитировала Франциска Ассизского: «Туда, где раздор, позвольте принести гармонию». Но делать этого она не собиралась. При инфляции в 22 % новый канцлер казначейства сэр Джеффри Хау оказался столь же суровым и жестким, как Сноуден в 1931 г. Его бюджет 1979 г. снизил верхние ставки подоходного налога с 83 до 60 %. Защищая государственные пособия, он сократил государственные расходы во время быстрого роста инфляции. Популярность правительства резко сократилась: в его поддержку выступали не более 20 % населения. Тэтчер оставалась непреклонной. Она считала, что не отступит, даже если количество безработных перевалит через отметку 2 миллиона. Премьер снова и снова повторяла: «У нас нет другого выхода». На самом деле она вторила словам Каллагана 1976 г.
В июле 1981 г. настроение нации ненадолго подняла «свадьба века», бракосочетание принца Уэльского и леди Дианы Спенсер. Это было событие, которое публика встретила с необычайным воодушевлением. Британцы наконец вспомнили, что хоть что-то они могут делать хорошо. В Лондон съехались до 600 000 туристов, церемонию транслировали по всему миру, и ее смотрели более 500 миллионов телезрителей. Но эта радость померкла, когда в Лондоне, Ливерпуле и других городах вспыхнули самые массовые городские беспорядки за всю современную историю. Причиной их стала смесь межрасовой напряженности, безработицы и неудовлетворительной работы полиции по охране общественного порядка. Казалось, драконовская политика Тэтчер не только не приносит плоды, но и ведет к острым социальным раздорам. В открытом письме в Times 364 экономиста просили премьер-министра изменить политический курс.
Но в тот момент удача сдала Тэтчер сразу два козыря. Лейбористы избрали главой партии престарелого представителя левого крыла Майкла Фута, который сменил на этом посту Каллагана. Это стало причиной выхода из партии «банды четырех» – корифеев рабочего движения, которые создали новую левоцентристскую Социал-демократическую партию Великобритании. Их уход сыграл для лейбористов такую же роль, какую сыграл раскол, спровоцированный Ллойд Джорджем к выгоде консерваторов. В течение 1981–1982 гг. эта новая партия опережала лейбористов, а ее лидера Роя Дженкинса даже называли наиболее вероятным преемником Тэтчер на посту премьер-министра.
Еще более неожиданная помощь пришла из-за моря. Невзирая на воинственные речи, из-за которых в Москве ее назвали «железной леди»[53], что ей очень льстило, Тэтчер в вопросах внешней политики была малозаметна. Вскоре после вступления в должность она отправила министра иностранных дел лорда Каррингтона вести переговоры в последнем оплоте империи. Его целью был демонтаж мятежного режима Яна Смита в Родезии и создание государства Зимбабве. Кроме того, были начаты подобные переговоры и по вопросу передачи британской колонии Гонконг КНР. Министр обороны Джон Нотт воспользовался этим, чтобы заявить о том, что теперь Великобритании не нужен военно-морской флот, способный достигнуть любой точки земного шара, и о необходимости сокращения флота, запланированного на середину 1982 г. Это событие прошло незамеченным для всех, кроме военной хунты Аргентины, которая давно заявляла свои претензии на Фолклендские острова – британскую островную колонию в южной части Атлантики. В апреле 1982 г. Буэнос-Айрес неожиданно высадил на Фолклендах десант, захватив территорию островов. Какой бы незаконной ни была эта операция, у Аргентины имелись серьезные причины считать, что военного ответа со стороны Британии не последует.
Захват островов ошеломил Британию настолько, что, лишившись поддержки собственной партии и всего населения, Тэтчер столкнулась с угрозой неминуемой отставки. И ее министр иностранных дел, и министр обороны находились за пределами страны, когда Тэтчер рискнула лично отправить крупное британское военно-морское соединение, чтобы вернуть контроль над Фолклендскими островами. Это было весьма рискованное решение, и тут Тэтчер могла положиться только на близкую дружбу, связывавшую ее с новым американским президентом Рональдом Рейганом. И он, хотя и не пожелал втягивать в конфликт американские войска, оказал значительную материальную поддержку и обеспечил разведданными, а также тайно держал в боевой готовности авианосец. Спустя два месяца Великобритания, потеряв 6 кораблей и 255 британских военнослужащих, полностью вернула себе контроль над островами.
Никогда еще демократия не воздавала должное военным победам подобным образом. Расследование причин вооруженного вторжения на Фолклендские острова проводил специальный комитет Тайного совета под председательством лорда Фрэнкса. В его отчете тактично замалчивалось пренебрежение Маргарет Тэтчер к вопросам обороны Фолклендских островов. Популярность Тэтчер, судя по опросам общественного мнения, взлетела на 10 %, о ней говорили во всем мире, и ей оказывали почтение как Рейган, так и его советский визави Михаил Горбачев. Ни один премьер со времен Черчилля не пользовался такой популярностью в мире. Тэтчер наслаждалась славой, прикрываясь риторикой мирового лидерства. Она поучала Советский Союз, призывая покончить с коммунизмом, а белых южноафриканцев призывала покончить с апартеидом. Она, как ей казалось, беспощадно сражалась с проявлениями социализма в Евросоюзе и вела себя достаточно бестактно, но эффективно на его бесконечных саммитах. «Мы в Британии не для того так успешно свернули границы государственного влияния, чтобы теперь нами командовало европейское сверхгосударство, диктуя свою волю из Брюсселя». В 1984 г. Тэтчер добилась от ЕЭС, чтобы Великобритании возвращали часть выплат в европейский бюджет как компенсацию за неиспользование общих сельскохозяйственных фондов.
В 1983 г. консерваторы одержали самую серьезную победу на парламентских выборах за весь послевоенный период, что позволило лидеру партии проводить политику, которая позже получит название «тэтчеризм». В тот же период глава кабинета делала лишь первые шаги в этом направлении. Премьеру впервые пришлось пережить покушение, совершенное ИРА в октябре 1984 г., когда во время партийной конференции в «Гранд-отеле» в Брайтоне взорвалась бомба. Погибли пять человек, но Тэтчер категорически отказалась отменить конференцию, а лишь попросила Marks & Spencer открыть магазин пораньше, чтобы делегаты могли сменить испорченную одежду. Это был неординарный поступок. Но после теракта в Брайтоне она значительно усилила меры личной безопасности, что отдалило ее от коллег и общественности. Сама же Тэтчер утверждала, что трагическое происшествие в «Гранд-отеле» только укрепило ее в намерении настаивать на дальнейшем проведении реформ.
Правительство уже открыто конфликтовало с шахтерами, которые под руководством президента Национального союза горняков Артура Скаргилла бастовали против запланированного закрытия 20 убыточных шахт. В результате такого сокращения потеряли бы работу 20 тысяч горняков. Хотя новые законы запрещали «выездные пикеты», которые подтягивались к месту проведения забастовок, и требовали проведения голосования о забастовке в той форме, которая категорически не устраивала Скаргилла, конфликт принял характер последней линии обороны рабочего класса. В ходе одной из таких забастовок на коксохимическом заводе британского монополиста British Steel Corporation в Южном Йоркшире, получившей по месту расположения предприятия название «Оргривское сражение», полиция и пикетчики сошлись в рукопашной, как в Средние века, – с дубинками, камнями, верхом на лошадях. Забастовка продолжалась со все возрастающим ожесточением, но в марте 1985 г. была подавлена. Последовало закрытие одной за другой всех шахт, находившихся в списке нерентабельных. Были и другие сражения между профсоюзами и предпринимателями, в частности в Уоппинге, в Восточном Лондоне, на полиграфическом комбинате News International, принадлежавшем международному газетному магнату Р. Мердоку. Поскольку традиционные отрасли промышленности переживали спад, стали возникать рабочие места в более конкурентоспособной сфере обслуживания. Власть профсоюзов ослабела, и к середине 1980-х гг. принятые Тэтчер меры наконец стали приносить свои плоды.
