Александр Широкорад - Судьба династии
Выход из этого трудного положения нашёлся — держать экзамены при Русско-французской гимназии Парижа, которая имела права среднего учебного заведения, и её аттестаты признавались французскими высшими учебными заведениями. Но и там Владимиру было нелегко сдать экзамены, так как гимназия придерживалась французских программ. Так или иначе, было решено, что великий князь будет держать экзамены в осеннюю сессию, в сентябре 1935 года.
Однако сдать экзамены за курс средней школы ему удалось лишь 26 октября 1936 года. Далее родители решили, что Вова будет учиться в Англии. «Обычно дети высочайших особ, которые воспитывались в Англии, поступали в Оксфордский или Кембриджский университет, но это требовало больших расходов, которые Государь не мог нести. Да и, по отзывам, теперь Лондонский университет не отставал от Оксфорда и Кембриджа. Лондонский университет имел и то преимущество, что находился в Лондоне. Поэтому великий князь мог жить у своей тётки инфанты Беатрисы, которая жила в одном из дворянских коттеджей, так как ей пришлось временно покинуть Испанию из-за Гражданской войны, а инфант принимал в ней участие, конечно, на стороне генерала Франко. Пожить в Англии всегда привлекало Владимира Кирилловича, так как быт англичан ему был по душе и к тому же в Лондоне у него было несколько друзей детства по Сен-Бриаку»[146].
И вот 27 сентября 1938 года Владимир Кириллович отправляется в Лондон. Однако долго учиться в Лондоне ему не пришлось. 12 октября умер «император» Кирилл. Теперь старшим в «Доме Романовых» становится Владимир Кириллович. Разумеется, речь идёт о тех потомках Романовых, которые признавали царя Кирилла. Первым делом Владимир решил заняться… финансовыми вопросами.
«В последние годы главным источником существования Семьи была ежемесячная помощь, получаемая от королевы [румынской. — А.Ш.] Марии Викторией Фёдоровной. После её смерти та же сумма стала высылаться Кириллу Владимировичу. После смерти самой королевы, согласно её воле, изложенной в завещании, та же сумма продолжала высылаться королём Карлом [Каролем II. — А.Ш.], значит, теперь, после смерти Кирилла Владимировича, положение опять изменилось — нет ни Виктории Фёдоровны, ни Кирилла Владимировича, ни королевы Марии, и мне представлялось, что Владимир Кириллович должен просить короля продолжать высылать ту же сумму до тех пор, пока он не закончит своего образования и не устроится как-то иначе. С этим все согласились, и Владимиру Кирилловичу предстояло написать королю в Бухарест.
Кроме этого ресурса у покойного Государя была надежда получить деньги, вложенные его покойной матерью великой княгиней Марией Павловной в один Мекленбургский банк. Хлопоты об этом были поручены адвокату Нидермиллеру, и он успешно их довёл до конца, но смерть Государя принуждала теперь перевести права на наследство на Владимира Кирилловича, что опять займёт немало времени. Таким образом, если оба эти источника окажутся реальными, то Владимир Кириллович сможет существовать и сохранить имущество в Сен-Бриаке. Что касалось вилл в Кобурге и Сен-Бриаке, то предполагалось, что Владимир Кириллович откажется в пользу сестёр от виллы «Эдинбург», а те — в его пользу от Сен-Бриака, то есть от виллы «Керр-Аргонид». Великая княгиня Елена Владимировна считала, что в общем денежное положение Владимира Кирилловича удовлетворительно и пока никаких экстренных мер предпринимать не надо»[147].
После смерти Кирилла Владимировича главной интригой для русской эмиграции было — примет ли Владимир Кириллович императорский титул?
Граф писал: «Самому Кириллу Владимировичу подчас бывало нелегко носить императорский титул, каково же это было бы для Владимира Кирилловича, такого молодого. У него вся жизнь впереди, и невозможно предугадать, как она сложится в смысле зарабатывания на жизнь, сношений с другими высочайшими особами и с русскими. Ведь среди них одни были «признающие», а другие — «непризнающие». Без титула Владимиру Кирилловичу будет легче подходить к людям и легче вращаться среди молодёжи.
Когда его отец принял императорский титул, то ему это было необходимо сделать, чтобы совсем определённо разрешить династический вопрос, чтобы не могло быть сомнения, что этот титул принадлежит ему одному. Но теперь этот вопрос был для всех ясен, и ни один из находящихся в живых членов императорской фамилии не мог бы серьёзно оспаривать права Владимира Кирилловича на российский престол, ибо они юридически неоспоримы и соответствуют Основным законам Российской Империи о престолонаследии.
Единственно, что ещё могло бы служить основанием для принятия Владимиром Кирилловичем императорского титула, — это желание поддержать шаг своего отца. Но это привело бы к установлению традиции, что каждый последующий глава династии, находясь в изгнании, принимал бы титул и это легло бы тяжёлым грузом на будущие поколения династии. Во всяком случае, на мой взгляд, для Владимира Кирилловича пока что правильнее было бы императорского титула не принимать. А в будущем, в случае необходимости, это решение можно было бы пересмотреть. Но если он теперь примет титул, то как бы он его ни тяготил, в будущем от него отказаться нельзя без ущерба для своего авторитета и монархического принципа.
Среди легитимистов крайне правого течения, и особенно среди членов Младоросской партии, существовало мнение, что Владимир Кириллович обязательно должен принять титул. Иначе это будет своего рода осуждением шага, сделанного его отцом. По этому поводу Казем-Бек имел со мной ряд дискуссий, но меня не убедил. Тем не менее он заставил всех младороссов принести присягу Владимиру Кирилловичу как «императору» и отдал это распоряжение до того, как сам Владимир Кириллович вынес своё решение. Поэтому младороссы в некоторых местах нашей периферии выполнили его приказ и принесли присягу «императору Владимиру Кирилловичу». Когда же главный центр разослал другое распоряжение, то Казем-Бек стал негодовать, что я дискредитировал его авторитет, ибо он отдал свой приказ, руководствуясь монархической традицией преемственности. Поэтому он испрашивал разрешения в неофициальных случаях всё же титуловать Владимира Кирилловича «величеством». Это звучало уже настолько несерьёзно, что Владимир Кириллович возмутился и приказал ответить Казем-Беку, что подобное решение не может быть дано.
Дяди Владимира Кирилловича и вообще все члены императорской фамилии были против принятия титула. Правда, Казем-Бек долго переубеждал Дмитрия Павловича и тот одно время склонялся в этом направлении, но потом сам убедился, что это не следовало делать. Генерал Бискупский был против титула, но не возражал бы, если бы он был принят»[148].
В конце октября 1938 года в Париже состоялось «семейное совещание» Романовых. 29 октября оно собралось в гостинице «Лотти». На «совещании» присутствовали великие князья Борис и Андрей Владимировичи, Дмитрий Павлович и князья Всеволод Иоаннович и Гавриил Константинович. Когда все собрались, Андрей Владимирович пришёл к Владимиру Кирилловичу и пригласил его на заседание. Когда Владимир вошёл в зал, все присутствующие встали, и он со всеми поздоровался. Андрей Владимирович сказал приветственное слово, что все члены династии выражают Владимиру Кирилловичу как законному главе династии свою полную лояльность и готовность поддерживать его во всех начинаниях. Это обращение к главе династии было напечатано, и все его подписали.
В обращении говорилось: «Права каждого из Членов Российского Императорского Дома точно определены. Основными Государственными Законами Российской Империи и Учреждением об Императорской Фамилии и все нам хорошо известны, соблюдать их мы свято все обязаны особой присягой, почему вопрос о порядке наследия престола никогда не возбуждал в нашей среде ни малейших сомнений, а тем более разногласий. Всякое же отклонение от указанного в законе порядка мы отвергаем, как посягательство на незыблемость наших законов и семейные установления. В силу указанных выше законов мы признаём, что наследие Престола принадлежит по праву, в порядке первородства, сперва старшему из Членов Российского Императорского Дома, Великому князю Владимиру Кирилловичу… Далее, в порядке престолонаследия, Члены Императорского Дома идут по следующему старшинству, по праву первородства: Великий князь Борис Владимирович, Великий князь Андрей Владимирович, Великий князь Дмитрий Павлович, Князь Всеволод Иоаннович, Князь Гавриил Константинович, Князь Роман Петрович, Князь Андрей Александрович, Князь Никита Александрович, Князь Дмитрий Александрович, Князь Ростислав Александрович»[149].
Однако на «семейном совещании» присутствовали не все члены «семьи». Так, князь Роман Петрович и шесть князей Александровичей это обращение не подписали, сославшись на то, что их даже не пригласили на это совещание, так отчего же они будут подписывать обращение членов этого совещания. В итоге Владимир Кириллович стал не императором, а главой Российского императорского дома.
